(Не)счастливые носки - Таня Волкова

С такими словами Моника подбежала к своему столу из кабинета Джона, смахнула все вещи в сумку и ушла.

Дверь хлопнула. Джен оглянулась и только сейчас осознала, что даже не сказала ничего Монике. Прошел час, хотя по ощущениям минут пять. Внезапно Джен почувствовала, что ее сердце как будто сжалось, ей стало страшно.

«А вдруг однажды у меня также зазвонит телефон, и я услышу, что…» — на этих словах Джен резко потрясла головой, как будто старалась выкинуть ужасную мысль из головы. Она подумала о своей бабушке, о родителях, вспомнила, как узнала о смерти деда — худший день в ее жизни.

«Удивительно, для кого-то сегодня разрушился целый мир, а все эти люди продолжают стучать по клавиатурам. Видимо, в их мире все спокойно» — подумала Джен.

Для Джен он тоже не разрушился, но моральное состояние было подорвано. Несмотря на все споры с Моникой, обиды и слезы в первые месяцы работы на третьем этаже, она чувствовала, что та была хорошей девушкой, а Джен никому не желала зла. Только если тому однокласснику, который однажды в школе подошел и сказал: «Ха, смотрите, у Джен желтые зубы!», а на следующей день она нашла на своем столе в классе зубную щетку.

Рабочий день подходил к концу, интервью было расшифровано. Джен приступила к редактированию и выбрасывала из повествования создательницы пляжного изобретения всю ненужную мишуру.

— Господи, сколько же она наговорила, и все ни о чем. Какая-то вода.

В этот момент перед ней появился Джон. Он был не в настроении. Джен всегда понимала это по его очкам — он часто дергал их, когда нервничал, из-за чего один край был существенно ниже другого. Смешно, но обычно, ничего веселого это не предвещало.

— Так, Мон все скинула тебе. У тебя день на подготовку, в пятницу Норф твой. Завтра жду вопросы. Только не облажайся. Ясно?

Джен кивнула и человек со странно сидящими очками быстро ушел.

«Конечно, ясно. Что тут может быть неясно», — добавила про себя Джен.

Она хотела начать радоваться, но не могла. Как будто бы это было запрещено. Джен почувствовала себя вдовой, которая влюбилась, но отчетливо видела перед собой преграду. Все было как-то неправильно. Она ждала это интервью со школы, представляла, как садится перед Норфом в деловом костюме и ведет лучший разговор в своей жизни, да и в его тоже. Но все было нечестно, не так как должно было быть. Она должна была заполучить героя благодаря своему таланту, а не потому что у Моники умерла бабушка.

— Мамочки, что я такое думаю! Нельзя так говорить. Все случилось, как должно быть. Ничего не поделаешь.

Этими словами она успокаивала себя по дороге домой, в душе, когда ложилась спать и весь следующий день, мешая вдохновляющие фразы с подготовкой к интервью. Вопросов получилось много, даже слишком. Наверняка и сам Норф не помнил о тех событиях, о которых его собиралась спросить Джен.

— Неплохо, молодец. И когда ты только успела посмотреть столько материалов по нему! Давай, завтра не подведи. Мы еле договорились с ним. Его менеджер весь мозг мне проела. И держи его весь разговор сама знаешь за что. Не давай увиливать. Кинул тебе на почту по времени и месту. И еще — без всяких декольте и ваших этих женских штучек. Переиграй его умом, а не маникюром. Ясно?

Джон всегда заканчивал свои объяснения фразой «Ясно?». И звучала она так, что было невозможно сказать, что что-то было не ясно.

Вопросы были готовы. Джен распечатала их, загрузила в телефон, на ноутбук и два планшета отдельным документом. Переслала их себе на почту, а потом еще и создала google doc, чтобы быть готовой к любым обстоятельствам. Она семь раз проверила время и место, а потом с точностью до секунды рассчитала, сколько ей ехать. Интервью должно было проходить в лобби небольшого бутик-отеля недалеко от центрального парка. Там были большие окна и приятный свет, за что его любили все видеографы. Норф не хотел отставать от моды и тоже предложил поговорить именно там.

**********

Джен продолжала собираться на интервью и наконец нашла те самые счастливые носки. Она быстро надела любимое белье, не слишком тесное, но и не такое, в котором бы она была похожа на глубокую пенсионерку в трусах, которые в случае необходимости могли стать парашютом, а также футболку, джинсы и клетчатый пиджак. Весь ее образ венчали кроссовки, за которые месяц назад она отдала ползарплаты — последняя коллекция, можно и потратиться. Она смотрела на себя в зеркало и чувствовала сильное волнение, как будто пол плыл под ногами, но в то же время и радость — сегодня она увидит его, сбудется ее главная мечта.

Джен еще раз проверила всю технику. Планшет и ноутбук придавали рюкзаку такой большой вес, что можно было уверенно представить, как у нее будут отваливаться плечи к концу дня. Но выбора не было, спокойствие было Джен дороже. Она вышла из дома, приятный запах цветущих деревьев ударил ей в нос и заставил сердце биться чаще — ощущения навеяли детские воспоминания, когда бабушка забирала Джен из школы и вела за пончиками в небольшую кондитерскую. Это были лучшие пончики на всем свете!

Джен села в автобус, который подошел через несколько минут, после того, как она оказалась на остановке.

— Удивительно, и автобус быстро подошел. Это знак, сегодня все будет хорошо!

Все действительно складывалось удачно. Джен не попала ни в одну пробку, автобус только немного постоял на мосту, но она все равно была в отеле на полчаса раньше назначенного времени. В лобби велись приготовления к съемке, царила суета, люди бегали из стороны в сторону с проводами, бумагами и тоннами, как показалось Джен, какого-то хлама. Чаще всего в отличие от Моники, она делала печатные интервью — записывала их на диктофон, сама расшифровывала, затем редактировала, подбирала и обсуждала иллюстрации, а потом одобряла все у Джона.

Но в этот раз менеджеры Норфа попросили записать разговор на видео, чтобы нарезать его ответы для ролика на официальном сайте и соцсетей. Джен не имела ничего против, да даже если