Двигатель - Джеймс Кори

Следующими, под ручку, ушли Хулио и Карл; голова Карла лежала на плече друга. Так бывало всегда, когда они оба были слегка пьяны и испытывали друг к другу нежные чувства. Остались только Малик, Вольтер и Тори, и избегать новенькую стало сложнее. Соломон поднялся, чтобы уйти, но потом остановился у выхода и вернулся, хоть и совсем не собирался этого делать.

«До тех пор, пока не уйдет новенькая, — сказал Сол себе. — Сначала она». Если он увидит, с кем девушка уйдет, то будет знать, кого про нее спрашивать. Или, если она уйдет с Вольтер, кого не спрашивать. Просто сбор информации. Ничего более. Когда на экране появился утренний выпуск новостей, ему пришлось признать, что он начинает нести чушь.

Соломон пожелал всем спокойной ночи, не обращая внимания на время суток, сунул руки в карманы и вышел в главный коридор.

Из-за технических проблем в постройке надежных, поверхностных куполов и абсолютного отсутствия функционирующей магнитосферы, на Марсе все его обитатели проживали глубоко под землей.

В главном коридоре потолки были высотой в четыре метра, а светодиодные лампы изменяли теплоту и интенсивность света в зависимости от времени суток, но у Соломона все же бывали изредка приступы атавистической тоски по небу. По ощущению безграничности, потенциала и, может быть, по возможности не всю жизнь провести под землей.

Ее голос раздался у него за спиной.

— Привет.

Она шла слегка вразвалку. Ее улыбка была теплой и, возможно, чуть осторожной. Вне полумрака бара, он смог разглядеть светлые ленточки в ее волосах.

— А, привет!

— Как-то нам не удалось представиться в баре, — сказала она, протягивая руку. — Кэйтлин Эскибель.

Соломон пожал ей руку так, будто они были сейчас в формальной обстановке, в центре.

— Соломон Эпштейн.

— Соломон Эпштейн? — спросила она, шагая вперед. Теперь они более или менее шли бок о бок. Вместе. — Так что же такой милый еврейчик делает на этой планете?

Если бы он не был все еще ​пьян, он наверняка бы просто отшутился.

— Главным образом пытается набраться мужества, чтобы познакомиться с вами, — ответил он.

— Уже заметила.

— Надеюсь, это было очаровательно.

— Всяко лучше вашего друга Малика, который все искал предлог потрогать меня за руку. Как бы то ни было, я работаю в отделе управления ресурсами «Квиковски Взаимная Выгода Групп». Месяц назад прибыла с Луны. То, что ты говорил о Марсе, Земле и Америке… было интересно.

— Спасибо, — ответил Соломон. — Я двигателист атомных двигателей в «Масстех».

— Двигателист двигателей. Как-то чересчур, не находишь? — спросила она.

— Мне всегда казалось, что спец по ядерным фрикциям звучит грязновато, — отшутился он. — Сколько тебе еще оставаться на Марсе?

— До тех пор, пока я не уволюсь. Бессрочный договор. А ты?

— О, а я родился здесь, — сказал он. — Думаю, здесь и умру.

Она посмотрела на его длинное, тонкое телосложение и насмешливо улыбнулась. Конечно же, она знала, что он тут родился. Бесполезно скрывать это. В его словах чувствовалось слабое хвастовство.

— Очень преданный работник, — произнесла она, превращая фразу в шутку между ними.

— Марсианин.

В павильоне для картов стояло полдюжины тесных электроповозок, доступных для проката. Соломон вытащил свою карточку и помахал ей в воздухе, рисуя восьмерку, пока ридер не поймал сигнал, и огни первого карта в шеренге не переключились с желтовато-красного на зеленый.

Он вывел его из павильона, но вдруг понял, что ему не хочется садиться внутрь.

— Может вы… — заговорил Соломон, затем откашлялся и попробовал снова. — Не хотели бы вы поехать ко мне?

Он видел по ее лицу, как в ее голове рождаются слова: «Конечно, почему бы нет», видел, как они по коротенькой дорожке сбегают к ее губам. Ее согласие потянуло его кровь, будто луна тянет морские воды. Но согласие растаяло, так и не сорвавшись с ее губ. Она покачала головой, но это был не столько ее отказ, сколько попытка привести мысли в порядок.

Однако она улыбнулась.

Таки, она улыбнулась.

— Попридержал бы ты коней, Сол.

Скорость не проблема. Если он во что-нибудь не врежется, скорость — просто скорость; он мог бы, в принципе, прибывать в невесомости, и двигаться при этом чуть ли не со скоростью света. То, что мучает его — это дельта-V.

Ускорение. Изменение.

Каждую секунду его скорость на шестьдесят восемь метров в секунду выше, чем секундой ранее. Или еще выше. Возможно, что и выше.

Только ускорение тоже не проблема. Мощности кораблей хватало, чтобы ускоряться до пятнадцати, а то и до двадцати g еще во времена первых химических ракет. Всегда хватало.

В этой формуле затерялся тот факт, что ускорение длится постоянно. Отношение тяги к весу, но загвоздка в том, что почти весь вес — топливо, от которого и происходит тяга-ускорение. Человек может ускориться более чем до сотни g на долю секунды, при этом сохранив жизнь. Но он умрет от постоянного ускорения. А ускорение яхты Соломона длится уже часы.

Есть, правда, аварийные выключатели. Если реактор начинает перегреваться, или магнитная емкость становится нестабильной, отключается привод. Для любой аварийной ситуации есть свой выключатель, но все идет как надо.

Все прекрасно работает. В том-то и проблема. Именно это его и убьет.

На панели управления есть ручной выключатель. Большая красная иконка. Аварийная кнопка.

Если бы он смог до нее дотянуться, все было бы прекрасно. Но он не может.

От радости не осталось и следа. Восторг сменился паникой и нарастающей ноющей болью. Если бы только он мог дотянуться до управления. Или что-нибудь, что угодно, просто бы пошло не так…

Но этого не произошло. Он боролся за каждый вздох, хватая воздух, как учили его инструктора по выживанию. Напрягал ноги и руки, пытаясь разогнать кровь по артериям и венам.

Если он вырубится, то уже не очнётся, а периферийное зрение уже поглощала темнота. Если он не найдет выхода, то умрет здесь. В этом самом кресле, со сложенными спереди руками и оттянутой под тяжестью волос кожей черепа.

Его ручной терминал в кармане словно тупой нож, которым кто-то тычет его в бедро. Он пытается вспомнить, какая масса у терминала. Но был не в состоянии. Он бьется за каждый вздох.

Его терминал. Если он дотянется до него, если сумеет вытащить, возможно, сможет послать сигнал Кэйтлин. Может она сумеет наладить дистанционное управление и выключить двигатели. Рука, лежащая поверх живота, с силой вдавлена в его внутренности, но лишь в каких-то сантиметрах от кармана.

Он напрягал руки до тех пор, пока кости не затрещали. Запястья немного сдвинулись. Кожа на запястье лопнула от трения о ремни безопасности, вытекающая кровь хлынула назад по направлению к сидению, словно чего-то испугавшись, но он сумел пошевелиться.