Дело Кровавой Принцессы (СИ) - Дэльвейс Арсана

Едва зашла в дом, меня обдало тошнотворным запахом пота, спирта и несвежей еды. Отвратительно! Зажав нос рукой, пронеслась к своей комнате. Дверь, как и ожидалось, выбита, вещи разбросаны… Но ничего не пропало.

И тут я вспомнила предписания к поведению от мэра: я должна выглядеть чуть не святой.

Придерживаясь за стеночку и переборов всю свою брезгливость, я опустилась на коленки и заплакала. Натурально так, даже слезы появились. И, чтобы выглядеть хотя бы грустной, я вспомнила, что сослали меня за, в общем-то, невинную вещь. То есть просто так. Вроде даже в сердце что-то кольнуло.

На вой вышла какая-то женщина средних лет. Я не дала бы ей больше сорока, но она была абсолютно седая. Она посмотрела на разгром в комнате, покачала головой и, причитая о вредителях, присела возле меня на корточки и принялась гладить по голове. Видимо, пыталась успокоить. Я завыла громче.

«Я далеко от цивилизации! Тут никто не знает моего папочку, которым можно прикрыться! Я живу на помойке!» — мысленно произносила я, в попытках не ослабить рыдания.

А вообще думала.

Итак, меня реально сослали за, честно говоря, хрень. За такое даже выговора не делается. И, видимо, не просто так. Отец наверняка помнит об этом деле, хочет, чтобы я его раскрыла? Я что-то не увидела? Упустила? Мэр хочет, чтобы я разобралась. Скорее всего, отец хочет, чтобы я разобралась. А так как король посодействовал моей ссылке, то и он преследует те же цели?

Я им что, гений дедукции?

Постепенно вокруг меня начал собираться народ — выступление имеет успех. Но того, на кого оно рассчитано, нет. Куда подевался хозяин этой забегаловки? Почему он до сих пор не припёрся посмотреть на то, что у нового следователя разгром в квартире? Или так надо?

К чертям, пора заканчивать, а то эти ахи и охи и «бедная девочка» уже достали. Я поднялась, аккуратно убирая руку сердобольной женщины и вытирая слезы… Жалко улыбнулась и попыталась уйти в комнату. Но меня удержали, пообещав напоить чаем и прибраться.

— Надо посмотреть, ничего ли не украли? — Сказала та самая женщина, которая самая первая пришла. — А сделать это может только хозяйка. Так что, милочка, идёмте.

И, обнимая меня одной рукой за плечи, увела меня в комнату, прикрыв двери. Когда мы оказались отрезаны от общества зевак, она хмыкнула и тихо укорила:

— Артистка.

Я пожала плечами и начала убираться. Оказалось, что у меня утащили одну из блузок. Я в ней никуда особо не выходила и раньше, так что невелика потеря.

— Все на месте? — Спросила все та же женщина. Я кивнула. Она представилась Мальвой и пригласила на чай. Я вежливо отказалась. Мальва пожала плечами и свалила, оставив после себя лёгкий флер цветочных духов. Ненавижу цветы и их запах.

Зато теперь я знаю, что оказалась здесь с целью раскрыть Дело Кровавой принцессы. И что папочка установил за мной, можно сказать, открытую слежку. Отлично.

Села и быстро написала отцу письмо с просьбой разрешить заняться делом Её Высочества вплотную. О том, в каких условиях живу, решила не упоминать.

Более подробное изучение дело дало лишь одну наводку: принцесса сошла с ума. Ибо какой нормальный человек в здравом уме будет жрать сердца людей? С начала это были какие-то заключённые, приговорённые к казни. Тут у закона даже не возникало вопросов — все равно казнить надо! Неужели короля совсем не обеспокоило, что его доченька на какую-то слишком странную диету села? Ладно, неважно. Следом шли просто обвинённые по тяжёлым статьям. М-да.

А дальше… С них она перешла на изменников государству. Следом идут наёмники, убийцы… Отбросы общества. Придворные. Простые горожане.

И все убиты одинаково: вырезано сердце. Что она с ним сделала и без всяких заключений ясно: съела. Потому что одну вещь она таки сказала: «Это вкусно, лорд Арди…»

Я хочу лично её увидеть, но без разрешения отца это невозможно. Официально. Неофициально, конечно, можно, но кто мне позволит? Мэр? Вполне возможно, но не факт.

Господи, я в городе первый день, а уже вляпалась в дело многолетней давности! Вот как после этого меня без присмотра оставлять?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Спать ложилась с тяжёлым сердцем.

Утром в мэрии меня ожидал отказ. На проведение расследования, на просьбу отправить отцу письмо и, как ни странно, даже неофициально посетить принцессу. О причинах первого, в принципе, догадаться несложно: столько лет прошло! К тому же, она особо королевских кровей. Запрет на посещение можно обусловить предыдущими причинами. Но вот почему нельзя с отцом связаться?!

И, как говорится, пояснять мне никто не собирался. О других способах связи с внешним миром он тоже распространяться не пожелал.

Я даже не психанула, как это было раньше. Я тихо переспросила:

— Почему?

— Потому что отец твой запретил! — Так же тихо ответил мэр.

Весело.

Значит, он забыл о принцессе. Или даже не подумал о том, что я обнаружу тут это дело. Или что мэр не умеет язык за зубами держать.

— Значит, я сама? — Он кивнул.

К полудню мне передали записку с местонахождением принцессы. И, честно говоря, была шокирована: я живу на той же улице, в соседнем доме! Демоны. Вызвала Эля и сообщила тому, что меня не будет долгое время, никого сегодня не принимаю, ушла по важным делам. Мальчишка кивнул и ушёл.

Я же сначала зашла переодеться. В штанах и простой рубашке идти к принцессе — верх неуважения. Шёлковая блузка кремового цвета, тёмная атласная юбка, туфли на небольшом каблучке. Не хватало только кардигана или жакета. Но с этим подсобила мой отнюдь не тайный соглядатай. В тон к юбке у неё нашлась длинная, примерно до середины бедра, накидка. Волосы она посоветовала распустить. Я посмотрела на неё, как на сумасшедшую. А потом дошло, что она не знает, куда я иду. Но совету её последовала и на плечи легла тяжёлая светлая волна. С собой захватила ридикюль, в который с трудом уместила два листа и карандаш.

Подходить к дому, в котором сидит заключённая, было страшно. Я даже оружия не взяла — дурная! Дом был шикарным, под стать королевской особе. Открыл мне дворецкий, представилась новой Главой полиции и меня тут же сопроводили к подвалу. Вернее, дворецкий довёл меня до двери в подвал, а дальше идти отказался наотрез. Сказал, что там стража, а он их боится. Или же он боится принцессы?

— Вы ненормальная, уж простите, госпожа следователь, если решились идти к ней… — Дрожащим голосом сообщили мне, когда я потянула за дверную ручку. Руку тут же отдёрнула и повернулась к пожилому мужчине со злой усмешкой.

— А теперь подробнее. И, я думаю, говорить мы будем в кабинете хозяина дома. — Мужчина дрогнул, но подчинился.

Как оказалось, хозяин дома — я.

Ну, как я. Бывший Глава полиции. А дом этот переходит по наследству, то есть следующему Главе.

Ну, держись, Ханс. Я от тебя даже лужицы не оставлю.

— Она… Она как будто не в себе! — Шёпотом сообщил мне дворецкий, когда я уселась в кресле. — Однажды я туда спустился и обомлел. Ей больше пятидесяти, честно! А выглядит, как девочка… Молодая, красивая, волосы у неё тоже красивые, чёрные такие. Кожа белая, чистая, ни единого изъяна! И лицо красивое такое… Величественное, надменное, аристократическое… Сразу видно, что она претендентка на трон, и далеко не последняя. — Тут он вздрогнул. Дальше дворецкий заговорил значительно тише, тревожно оглядываясь вокруг. — У нее глаза… страшные!

Он сделал настолько испуганное выражение лица, что у меня самой мурашки по коже пробежались.

— Они чёрные… Будто омуты. Затягивают. Лишают воли…

Он вздрогнул, будто сбрасывая оцепенение, помотал головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не ходите туда, погубит она вас… Всех сгубила, окаянная…

— А давно город называется Моргородом?

2.1

Дворецкий покачал головой. И теперь мне стало ясно, почему этой дыры на картах нет.

— Раньше, пока эта… — Он показательно опустил глаза вниз, — не приехала, мы назывались Берестянкой.