Бал был бел - Евгений Лукин

«Весна идёт на штурм…»

Весна идёт на штурм. В дырявых маскхалатахпо балкам залегли угрюмые снега.Они обречены. И нету виноватых,что так и не пришла на выручку пурга.Бросалась на прорыв в бессмысленной отвагеи пала вся как есть. Теперь вот их черёдустало отползать в канавы и овраги.Весна идёт на штурм. И пленных не берёт.

«Как похожи дача и кладбище!»

Как похожи дача и кла́дбище!Те же грабельки, тот же прах.И весна-то не припекла ещё,а звучит перекличка птах.И могилки-то схожи с грядками,и быльё неизвестно чьё,и горбатится за оградкамистаричьё одно, старичьё.

«Прикинешь: чернее сажи…»

Прикинешь: чернее сажимаячит небытиё.А вроде весна всё та же —как прочие до неё.Пернатые скандалёзы:«Чивик! — говорят. — Чивик!»А крона-то у берёзы —как пушкинский черновик.

«Местность то пасмурна, то ясна…»

Местность то пасмурна, то ясна.Голого тальника свежий йод.Поезд идёт на север. Веснато настигает, то отстаёт.

«Влажные морские небеса…»

Найдёнышу

Влажные морские небеса.Вставшие на цыпочки леса.Сталь балтийской медленной волны.Со стеклянной искрой валуны.В рощах желторотая листваголосит о смысле естества.И, бредя по берегу вдвоём,понимаем, для чего живём.

Сушь

Подёрнутое ряской озерцо.Ни дать ни взять — шагреневая кожа.Так съёжилось, что вскорости, похоже,сравняется с землёй заподлицо.Не громыхнёт в превыспренних пророк.Не упадёт желанная дождинка.И, может быть, останется ложбинка.Одно отличье, что не бугорок.

«Не от Творца, не от скупщика душ…»

Не от Творца, не от скупщика душ —стыдно сказать, от плотины зависим.Вот и стоит рукотворная сушьнад белизною песчаных залысин.Волга слепит равнодушней слюды.Ни рыболова на отмелях этих.Только цепочкою птичьи следы,словно гулял одинокий скелетик.

Утро

Идиллическая дрёма.Дровяной чердачок.Чёрную дыру проёмазастеклил паучок.Ни греха ещё, ни страха.Где тут зло? Где добро?Расплеснёт шальная птахаголоска серебро.А потом проснётся йеху,врубит музыку, враг,и обиженное эхоотбежит за овраг.

Отвычка

Подсекая линькана прозрачной запруде,три недолгих денькая не видел вас, люди.А теперь повстречал —и гадаю в печали:то ли я одичал,то ли вы одичали.

«Чья незримая рука…»

Чья незримая рукав небе лепит облака?И старательно ведь лепит —не иначе, на века.

«Живу, городской лицедей…»

Живу, городской лицедей,вдали от больших поселенийсреди трясогузок, сиренейи ржавых до хрупкости крыш.Чем меньше встречаешь людей,тем больше от них впечатлений,и тем впечатленья нетленней,чем реже о них говоришь.

Ноктюрн

Запруда. Ворох лунных стружек.Сверкает всё, что встарь сверкало.По ноготкам прибрежной ряскибежит серебряная дрожь.И оратории лягушекгремят на уровне Ла Скала,причём гремят по-итальянски —и ни черта не разберёшь.

Осень живописная

Не таит природа сродуни сюжета, ни морали.Роща — будто о природуспьяну кисти вытирали.Рядом пентр[5] в ажиотаже.Бровь крута, как коромысло.Видно, вышел по пейзажи —ищет ракурса и смысла.

«Сумерки бродят врозь…»

Сумерки бродят врозь.Светится допозднарозовая насквозьтёплая желтизна.Все догорим дотла —что сожалеть о том!Осень ещё светла.Слякоть придёт потом.

«Осенний скверик цвета мышки…»

Осенний скверик цвета мышки —во всём невзрачном естестве.И ни души. Лишь воробьишкив опавшей возятся листве.Взлетят, как будто грянул в скверенаоборотный листопад, —и ты замрёшь, на миг поверя,что время двинулось в откат.

«Север. Сумерки белёсы…»

Север. Сумерки белёсы.Не сверкать в ночи Денебу.Бродя чёрные берёзыпо мутнеющему небу.И откуда-то берётся,повторяясь неустанно,что и я, как те берёзы,поброжу да перестану.

«Отыскав себе в глуши уголок…»

Отыскав себе в глуши уголок,завязались две души в узелок.Сизый в измороси лог. Камыши.Лето кончилось. Пиши эпилог.

Бал был бел

«Призрачно голубел…»

Призрачно голубелв окнах вечерний Краков.За исключеньем фраковбал был бел.Люстры поколебалвоздух волной тугою.Право, пурга пургоюбел был бал.Бог тебя не забыл —рёк: «Бери, человече,дар стихотворной речи:бал, бел, был…»

«По лексиконам лазаю…»

По лексиконам лазаютрудолюбивым ёжиком,трясусь над каждой фразою,над крохотным предложиком,а критик не смущается —и так же обращаетсяс моим произведением,как Фрейд со сновидением.

Хорошее отношение к голубям

Когда я вижу, что на мой балконопять нагадил некий Голубь Мира,а может быть, и вовсе Дух Святой,к чему гаданья: он или не онсейчас воркует с нежностью эмира,пленённого невольницей простой?Когда он, ясно видимый отсель,то тянет шею типа Нефертити,то делает из бюста колесо,я навожу пневматику на цель,а там — летите, пёрышки, летитеи передайте Пабло Пикассо,что он — неправ.

«Мечтают все от мала до велика…»

Мечтают все от мала до велика:кирпич, которым били по морда́м,для следствия — не больше чем улика,а в грёзах — составная Нотр-Дам!Хотя мечта и рушится с годами,но не рубите, хрупкую, сплеча,сказав, что нет изъяна в Нотр-Даме —есть море морд, просящих кирпича!

«Был народ потому…»

Был народ потомуобразцом морали,что тираны емуволи не давали.Эка прорва охран!Я ж себе не ворог…Тем и дорог тиран,тем-то он и дорог!

К вопросу духовности

Перестаньте вы о духе!Тут намедни собачонка,понимаю, с голодухи,но прикончила курчонка.Мы за ней — и на запрудеотобрали еле-еле.Я смотрю, не только людидаже звери озверели!

«Стрижка ли, брижка, примерка ли…»