Если бы смерть спала - Рекс Стаут

– Сюда, сэр, – сказал он и понесся по коридору.

– Погодите, Стек. – Он притормозил и обернулся. – У вас усталый вид. – Это соответствовало истине. – К тому же у вас, вероятно, есть свои заботы.

– Вы правы, сэр.

– Проводите меня в мою комнату.

– Мистер Джарелл сказал, чтобы я показал вам весь дом.

– Вы можете сделать это потом, когда будет время. Сейчас мне нужна только моя комната. Я хочу пополоскать горло.

– Слушаюсь, сэр. Сюда, сэр.

Мы свернули за угол и очутились возле лифта. Я спросил, есть в этом доме лестницы, и узнал, что их три: одна из гостиной, другая из коридора и третья служебная, сзади. А кроме того, три лифта. Тот, в котором мы теперь поднимались, был облицован золотыми пластинами. На верхнем этаже мы свернули налево, потом направо, где-то в самом конце холла Стек открыл передо мной дверь и поклонился, пропуская меня вперед. Он вошел следом и объяснил, как пользоваться телефонами. Зеленый звенит, это для городской связи. Черный гудит, это внутренний аппарат, по которому можно соединиться с мистером Джареллом или с кем угодно в доме. Я поблагодарил его и отпустил. Комната была двенадцать на шестнадцать футов с двумя венецианскими фонариками вместо окон. Немного пестро, но в общем неплохо. При обычных обстоятельствах я бы незамедлительно воспользовался зеленым аппаратом, чтобы доложить Вульфу о своем воцарении. Но я отбросил эту мысль, вымыл руки, поправил галстук, вынул блокнот и, усевшись возле окна, принялся изучать список действующих лиц.

Миссис Отис Джарелл (Трелла) – жена Джарелла.

Лоис Джарелл – его дочь от первой жены.

Уимен Джарелл – сын от нее же.

Миссис Уимен Джарелл (Сьюзен) – невестка Джарелла, она же змея.

Роджер Фут – брат Треллы.

Нора Кент – стенографистка Джарелла.

Джеймс Л. Ибер – его бывший секретарь.

Корей Брайэм – друг дома, который помешал сделке.

Двое последних здесь не проживали, однако не исключена возможность, что со временем придется заняться и ими, если, конечно, я рассчитываю на успех, что весьма сомнительно. Если Сьюзен на самом деле змея и если для того, чтобы заработать гонорар, мне нужно разлучить ее с мужем и изгнать из семьи, хлопот предстоит немало. Мои наручные часы показывали, что до коктейля оставалось еще сорок минут. Я засунул блокнот в небольшой портфель, в котором лежало несколько личных вещиц, неподобающих для Алена Грина, запер портфель, вышел из комнаты и, отыскав лестницу, спустился на нижний этаж.

В течение следующих пятнадцати минут я раз пять терял дорогу. Впрочем, это выражение неверно, ибо я ее просто не знал, и мне нечего было терять. Очутившись в третий раз у открытой двери, откуда был виден угол рояля и слышна болтовня радио или теледиктора, я решил ретироваться и направиться на поиски переднего балкона, как вдруг меня окликнул женский голос:

– Это ты, Уи?

Я на ходу переменил свои планы и вошел в ту комнату, которая, как я узнал позже, называлась студией.

– Я – Ален Грин, – представился я. – Заблудился.

Она покоилась на кушетке, вытянув ноги и опершись спиной о подушки. Поскольку она выглядела слишком пожилой для того, чтоб быть Лоис иди Сьюзен, хотя была отнюдь не старухой, я решил, что передо мной Трелла, супружеская неурядица Джарелла. У нее было фунтов шесть-восемь лишнего веса в талии и под подбородком. Вероятно, когда-то эта голубоглазая блондинка производила весьма привлекательное впечатление, но теперь ее кости обтянул уж слишком толстый слой жира. То, что выступало из-под юбки ее синего платья, от колен и ниже, все еще было достойно внимания. Пока я разглядывал ее, она потянулась к пульту дистанционного управления и выключила телевизор.

Теперь наступил ее черед разглядывать меня.

– Секретарь.

– Да, мэм, – кивнул я. – Меня только что взял на работу ваш муж, если вы миссис Отис Джарелл.

– Вы на секретаря не похожи.

– Я знаю, что это недостаток. Попытаюсь исправиться.

Она зевнула, прикрыв рот маленькой холеной ручкой.

– Черт побери, никак не проснусь. Телевидение лучше любого снотворного, верно? – Она похлопала по кушетке рядом с собой. – Проходите и садитесь. Что дало вам основание предположить, что я миссис Отис Джарелл?

Я не сдвинулся с места.

– Во-первых, то, что вы здесь. Во-вторых, мисс Лоис Джарелл вы быть не можете по той простой причине, что такая женщина, как вы, не может не быть замужем, в-третьих, вы ни в коем случае не миссис Уимен Джарелл, ибо у меня сложилось впечатление, что мой хозяин недолюбливает свою невестку, я же не могу поверить в то, что можно недолюбливать вас.

– Откуда у вас такое впечатление?

– От него самого. Когда он предупреждал меня, чтобы я ни с кем не говорил о делах, как мне показалось, он особенно выделил свою невестку.

– А почему я не могу не быть замужем?

Я улыбнулся.

– Вам придется меня извинить, потому что я всего лишь отвечаю на ваш вопрос. Зная, что представляют собой мужчины, я бы ни за что не поверил в то, что вы свободны.

– Очень мило. – Она улыбнулась мне в ответ. – Очень мило. Господи, что тут извинять? Вы и говорите не как секретарь. – Она оттолкнула от себя пульт дистанционного управления. – Вы любите баранью ногу?

Я понял, что пора притормозить. Разумеется, я был бы счастлив как можно скорей завязать хорошие, отношения с хозяйкой дома, что очень может помочь в охоте на змею, но ее желание, что называется с первого взгляда, накормить нового секретаря бараньей ногой меня насторожило. Так как я не походил на секретаря ни разговором, ни тем более обликом, я должен был, по крайней мере, вести себя подобающим для секретаря образом. Пока я размышлял над этой проблемой, подоспела помощь.

В коридоре послышались шаги, и в комнату вошел мужчина. Увидев меня, он сделал три шага и остановился.

– Кажется, мне не придется тебя будить, – сказал он Трелле.

– Да, Уи, сегодня не придется. Это новый секретарь твоего отца. Грин. Ален Грин. Мы с ним уже познакомились.

– Да? – Он подошел к ней, наклонился и поцеловал ее в губы. Мне показалось, что это было не совсем по-сыновьи, но ведь она и не была его матерью. – Сегодня у тебя не заспанный вид. Ты пила?

– Нет, не пила, – она улыбнулась и указала рукой и мою сторону: – Он меня разбудил. Мы будем его любить.

– Да что ты говоришь? – Он обернулся, подошел ко мне и протянул руку: – Уимен Джарелл.

Он был на два дюйма ниже меня и настолько же уже в плечах. Такие же, как у отца, карие глаза, все остальное от кого-то еще, в особенности эти маленькие, плотно прижатые ушки и прямой тонкий нос. На переносице между глаз залегли три глубокие складки, преждевременные в его двадцать семь лет.

– Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Впрочем, это зависит от моего отца. До встречи. – Он повернулся ко мне спиной.

Я направился к двери, миссис Джарелл сказала мне вдогонку, что коктейль в гостиной в шесть тридцать.

Я уже был на балконе в передней части покоев, видел деревца розового кизила в кадках, обратил внимание и на мебель из красного дерева, хрома и пластика, теперь же, подойдя к каменным перилам, скользнул взглядом вдоль Пятой авеню по направлению к Центральному парку. Солнце светило прямо в глаза, и я прикрыл их ладонью, чтоб разглядеть белку, которая сидела на задних лапках на макушке дерева.

– Вы кто, Ситин Бул?[1] – окликнули меня сзади.

Я обернулся. Ко мне приближалась девушка в белом с обнаженными загорелыми руками, такой же шеей и смуглым, тоже от загара, лицом с ямочками на щеках и зеленовато-карими, широко поставленными глазами. Если вам покажется, что этих впечатлений слишком много для одного беглого взгляда, вспомните, что я все-таки детектив и, значит, тренированный наблюдатель. Я не только разглядел ее, но даже успел подумать: Господи, если это Сьюзен и если она змея, мне придется самым серьезным образом заняться герпетологией. (Кажется, эта наука именно так и называется, впрочем, могу справиться в словаре.)

Нас разделяло пять шагов, когда я заговорил.

– Мой есть хороший индеец. Мой есть хороший друг белого мужчины. Только ты не мужчина и не белый. Я смотрел на белку. Меня зовут Ален Грин. Я новый секретарь, которого наняли сегодня. Мне велели осмотреться, что я и стараюсь сделать. Я уже познакомился с вашим мужем.

– С моим мужем вы познакомиться не могли. Я девица по имени Лоис. Вы любите белок?

– Не всех. У меня к ним слишком высокие требования. – При близком рассмотрении выяснилось, что это вовсе не ямочки, а маленькие впадинки на щеках, которые казались глубже, если свет падал с определенной стороны. – Надеюсь, я понятно выражаюсь?

– Подойдите сюда. – Она увлекла меня вправо, положила одну руку на выложенный плиткой каменный барьер, другой показала через улицу. – Видите вон то дерево?