«Горячий свой привет стране родной…» (стихи и проза) - Михаил Чехонин

1930

Осенний сад

Стать холодней и бесстрастнейЯ не умею,Старой и ласковой баснейСердце согрею.

Снова отдамся обмануВечного рая…Шумно слетает к фонтануЧерная стая.

Легки пятнышки перьев,Камни ограды,Голые ветви деревьевПросят пощады.

Мысли о праведном миреВ море сомнений,Глупый опрос о квартиреВ капле молений…

Ветер с мучительной дрожьюБьется в аллее.С мыслью о милости БожьейКак-то теплее.

Океан

Где разметался ураганНа берегу гранитных скал,Там злой, усталый океанСвой древний возраст начертал.

Какая древняя тоска,Какая страшная любовь,Наверно, канула в векаПод рокот этих берегов.

И я, с притихшею душойВдыхая запах глубины,Такой ничтожный и смешной,Смотрю на эти валуны…

Уставший верить и любить,Приди сюда и посмотри,Чем нужно стать, чтоб победитьСлепое бешенство игры.

Взгляни на каменную ложь —Она должна стереться в пыль,Познавши жизненную дрожь…Какая мощь, какая быль!

О ветре

Расскажи мне о веселых городах,О горячем солнце в небе голубом,О столетних птицах в пальмовых лесах,О прозрачных рыбах в море островном…

Или хочешь, я поведаю тебе,Отчего я стал угарный, словно дым,Отчего так ветер жалобно в трубеПо ночам смеется голосом глухим.

Оттого, что этот ветер не один,Потерявший свою родину в миру,Много видел он безрадостных равнин —Вот и холодно бездомному ему.

Скучно бедному над сонною землей,Вот и вздумает наведаться ко мне,Пошуметь в трубе, поплакать над собой,Посмеяться о веселой старине…

До рассвета еще долго нам сидеть,Не спеши, моя подруга, уходить —На рассвете еще можно умереть,Утро — злее ночи может быть.

Примиренье

Я простил тебе твои ошибки,Как меня простит, наверно, Бог.Тайну жизни от твоей улыбкиЯ на память все-таки сберег.

И теперь на все богатства мираСтал я и богаче, и бедней,Без тебя холодная квартираСтала как-то странно холодней…

Но живу, о прошлом не тоскуя;Вспоминанье — мертвая зола,И за то тебя благодарю я,Что ты легкой поступью ушла.

Все пройдет

Все пройдет — так обычно в стихахГоворя наизусть.Все пройдет — в этих старых словахБесконечная грусть.

Все уйдет, улетит, убежит,Все уснет навсегда.Только памяти — каменных плит —Не забыть никогда.

Только сердце отдаст свою дань;Дорогому — прости…Завтра утром в морозную раньНадо снова идти.

Не сидят у потухших костров,Вспоминая тепло.Не жалеют несказанных слов,Все, что было — прошло.

Песенка волн

Жизнь — коротенький миг,Отблеск призрачных стран.Необъятно великОкеан…

Мы с тобой — две волны,Мы мгновенье живем,До гранитной скалыДобежим и умрем.

Беспощадно и злоВеют ветры над ней,Много жизней леглоУ зеленых камней.

Много смелых сердец,Много дум молодыхУвидало конецНа обломках седых.

И спеша, и клубясь,За тобой я бегу,Но догнать я тебяВсе никак не могу…

Жизнь — коротенький миг,Отблеск призрачных стран.Необъятно великОкеан.

1932

Город

Когда закат обнимет горыДалекой дымкой облаков,Тогда я выйду в тихий городБродить меж дремлющих домов.

Там на косые переулкиПолзет сиреневая тень,Там воздух, дымчатый и гулкий,Слагает песенную лень.

И чей-то говор запоздалыйПлывет над сонною водой…О город, призрачно усталый,Я не отдам тебя — ты мой.

Моя разорванная памятьТебя навеки сохранит —И то, как пахнут твои камни,И то, как твой закат горит.

Я вижу странные виденья,Как неразгаданные сны,Когда я чувствую плененьеТвоей прохладной тишины.

И я, как честный неврастеник,Шепчу, усталый и смешной:«Мой старый город, я — твой пленник,Возьми меня, я твой, я твой».

Улица

У этой улицы нет ни начала, ни конца;Она протоптана вечной нуждой.Безымянная, она без лица,Она озабочена только собой…

Но однажды я видел в темном окнеОдного полумертвого дома —Две тени дрожали на лунной стене,И кто-то шептался, так нежно,Так чутко-знакомо…

Пусть эта улица без лица,Пусть она знает ненастье —Но и к ней, согревающее сердца,Забредает человеческое счастье.

В этой глупой борьбе за кусок хлебаЯ умру или уеду в другие края.Но будет долго смотреть в небо,В далекое пустое небо,Улица старинная моя!

Лестница

Молчанье улиц. Черные от скукиСтарухи смотрят взглядом старых сов.В усталом доме шевелятся звукиДавным-давно произнесенных слов.

На лестнице причудливые тениПокажут время, как мои часы,Знакомый кот, полуживой от лени,Ко мне протянет редкие усы…

Ты встретишь молча. Я отвечу тожеГлазами, полными горячих слов.Молчанье улиц станет еще строжеОт шёпота бессонных, черных сов.

1941

В порту

Соленый запах северных морейВрывался песней в сонную погоду,И вздрагивали цепи якорей,Опущенных в коричневую воду.

На пристани кричала детвораИ душный мрак заглядывал в подвалы,Где пили и шумели до утраКакие-то красавцы и нахалы…

В гостинице, на третьем этаже,Приезжий капитан с лицом пиратаЛежал в постели с книгой БеранжеИ дым пускал весьма замысловато.

Звенели песни пьяных моряковНа белом пароходе из Панамы,И, не мигая и не зная снов,Смотрели в небо угольные ямы,

Где посреди раскинутых мировЖдал лунный рыцарь появленья дамы…

Зимнее море

На песок сыпучий и холодныйГребни волн выбрасывают льдины.Море, море, как ты зло сегодня.Хмуришь брови на слепое солнце.

Помнишь сказку мудрую такую:Жил старик со старою старухой,Попросил он рыбку золотуюСжалиться над жизнью безнадежной…

Море жизни сказками покрыто,Но не видно чуда золотого,В каждой сказке — старое корыто,В каждой песне — присказка смешная.

Никого не видно в синем море,Только волны белые гуляют.Как ты зло сегодня, мое море,Хмуришь брови на слепое солнце.

1939

Детство

Тихий дворик, качели,За воротами лают собаки,На окне потемнелиИ повяли усталые маки.

Воздух сладкий и клейкий,Бьют к вечерней в соседнем соборе.Кошки ищут лазейкиВ покосившемся старом заборе.

Завтра вновь воскресенье —Будут шумные гости, наверно.Сон неслышною теньюНакрывает меня и Жюль Верна…

Тигр, как Жучка, залаял,Задрожало змеиное око.Тихий дворик растаялВ синей дали реки Ориноко.

Властитель дум