Графиня по вызову - Ольга Куно

— Ну хорошо. — Граф согласно склонил голову. — Видите ли, мне рекомендовали вас как высококлассного и редкого специалиста, который идеально сумеет справиться с такой задачей. Меня заверили, что вы без труда вольётесь в высшее общество и даже в присутствии самого короля станете вести себя, как рыба в воде. Но я смотрю на вас и, простите… мне сложно в это поверить. Вы слишком не похожи на светскую леди. У вас совершенно другие манеры, и даже одежда… Простите, но, говоря откровенно, вы выглядите скорее как синий чулок.

Я позволила себе короткую ухмылку. В том, чтобы бросать взгляд на собственную одежду, не было необходимости: я и так отлично представляла свой нынешний образ. Длинное строгое тёмно — синее платье с узкой юбкой и верхом, сшитым наподобие мужского жилета. Разумеется, с добавлением рукавов, тоже узких и длинных, увенчанных ничем не примечательными манжетами. Синий чулок? Конечно. К слову, чулки к этому платью действительно прилагаются синие — а какие же ещё?

— Простите, граф, мне надо отлучиться на несколько минут. — Я виновато улыбнулась. — Надеюсь, вы не будете возражать? Не скучайте, чувствуйте себя, как дома.

Я окинула комнату беглым взглядом, приглашая посетителя осваиваться. Недолго задержалась на портрете узколицего мужчины в парике. Художник, у которого я приобрела эту картину, рассказывал, что использовал в качестве натурщика первого попавшегося нищего, которого одел в костюм аристократа. Дескать, он с кем‑то поспорил, что портрет, нарисованный с ряженого нищего, ничем не будет отличаться от портрета благородного человека. Спор он выиграл. А нищему заплатил за работу бутылкой дорогого коньяка. Эта история настолько меня позабавила, что я не смогла пройти мимо картины. Приобрела её, повесила в своём доме и, когда посетители интересовались, является ли этот респектабельный мужчина моим предком, многозначительно улыбалась.

В кабинет я вернулась минут через десять. Ослепительно улыбнулась ошарашенному Ортэго, как раз стоявшему напротив портрета, подбежала к нему на носочках, описав по комнате полукруг в подобии танца, и, взяв его под руку, прощебетала:

— Дорогой, я только что получила письмо от кузины Лизетты! Ты знаешь, она в полном восторге от той шкатулки, которую мы подарили ей на именины! Пишет, что все её подруги, увидев эту вещицу, зеленеют от зависти.

Я весело рассмеялась, поведя оголёнными плечиками. Ортэго по — прежнему таращил глаза. Высокая причёска, из которой игриво выпадал один тёмный локон, открывала взгляду изящную шею. Белое платье, расшитое крупными цветами модного светло — коричневого оттенка, облегало высокий бюст и осиную (не без помощи корсета) талию, а затем, расширяясь книзу, спускалось почти до самого пола. Квадратное декольте было настолько глубоким, насколько того позволяли приличия (то есть весьма), лишь едва прикрывая корсет. 'Лодочки' на высоком каблуке максимально обнажали стопу, как и было принято в высшем свете. В руке я держала роскошный белоснежный веер, состоявший из длинных пушистых перьев.

— Ещё она пишет, что все до сих пор вспоминают изумрудное колье, которое ты подарил мне на свадьбу. Арман, пожалуйста, — я молитвенно сложила руки, — пожалуйста, подари мне серьги к этому колье!

— Но, дорогая, — снисходительно улыбнулся Ортэго, вступая в игру, — у тебя ведь уже есть изумрудные серьги!

— Да, но это совсем не то. — Я обиженно поджала губки, а затем наклонила голову и улыбнулась, прикрывая веером подбородок, что на языке веера являлось знаком кокетства. — Те серьги совсем другие. А я уверена, что твой ювелир сможет сделать намного лучше.

— Ну хорошо. — Ортэго страдальчески вздохнул, после чего рассмеялся. — Раз ты так хочешь, закажем тебе новые серьги.

— Дорогой, ты — чудо!

Мой веер раскрылся в знак одобрения. Встав на цыпочки, я поцеловала графа в щёку. От него пахло весьма приятным парфюмом.

— Ну как, вы удовлетворены? — осведомилась я, отходя к столу и резко меня тон.

— Более чем, — склонил голову Ортэго.

— Прошу вас.

Я жестом предложила ему садиться, и тоже вернулась на своё прежнее место за столом.

— Что ж, в таком случае, давайте теперь обговорим материальную сторону дела, — бодро предложила я. — Я готова принять ваше предложение, и это будет стоить триста пятьдесят золотых. Плюс расходы.

— Сколько?!

Я совершенно бесстрастно наблюдала за тем, как глаза Ортэго расширились, а затем полезли на лоб.

— Но это же целое состояние! — возмутился граф.

— Не для такого человека, как вы, — возразила я, по — прежнему не впечатлённая его реакцией. — К тому же вы сами сказали, что я — редкий и высококвалифицированный специалист. Мои услуги стоят дорого. А ваше дело не такое уж простое. Придётся всё бросать, ехать за границу. Очень тщательно готовить легенду — так, чтобы она сработала, даже если меня захотят проверить весьма серьёзные люди. Как ни крути, присутствие во дворце короля и наследника усложняет работу и существенно увеличивает риск. Если обман раскроется, за такое, сами понимаете, по головке не погладят.

Ортэго смотрел на меня довольно‑таки кисло. Он понимал, что всё, что говорю, разумно, но всё ещё не мог смириться с названной мною суммой.

— К тому же жизнь нынче недешёвая, а я, как видите, привыкла жить хорошо, — ничуть не стесняясь такого признания, добавила я, и в знак подтверждения указала на ящерицу — пример моей любви к дорогим вещицам. — Нет, конечно, вы можете отправиться на Каштановую улицу и снять там первую попавшуюся девицу, — усмехнулась я. — Она возьмёт с вас за весь месяц не больше двадцати золотых, причём за эти деньги будет изображать вашу супругу как днём, так и ночью. Вот только ни то, ни то не выйдет убедительно.

— Ладно, будем считать, что вы меня уговорили, — проворчал Ортэго. — Хотя я всё ещё считаю, что это самый настоящий грабёж.

— Адекватная плата за неординарные услуги, — с улыбкой поправила я. — И смею заверить, наше сотрудничество принесёт вам пользу. Я отношусь серьёзно не только к оплате.

— Хочется в это верить, — пробормотал Ортэго, всё ещё не до конца простивший мне 'грабёж'.

— Ах да, чуть не забыла.

Я вышла из‑за стола и отвернулась, якобы рассматривая растущую в кадке пальму. Платье, сшитое на заказ отличной портнихой, выглядело, как обычное, но в действительности застёгивалось всего на несколько прятавшихся в ткани крючков. Сейчас я быстро расстегнула эти крючки и обернулась к Ортэго, скидывая платье. После чего прошлась по комнате, с удовольствием наблюдая за тем, как граф меняется в лице. Белая шёлковая камиза, едва касающаяся колен, тончайшие чулки и туго обтягивающий грудь корсет. Туфли на высоком каблуке я также не стала снимать. Немного взъерошив вьющиеся чёрные волосы, я прошествовала к столу и принялась задумчиво рассматривать содержимое ящика.