Ярче тысячи солнц. Детективная серия «Смерть на Кикладах» - Сергей Изуграфов

Впрочем, его все вполне устраивало: и остров, и погода, и вилла «Афродита», и даже то, что время от времени ему приходилось помогать своему другу и бывшему сослуживцу Виктору Манну в раскрытии загадочных происшествий. А скоро еще он сможет выйти в море на своей лодке! Наконец-то ремонт был завершен, и старый Никос подтвердил, что лодка готова: дизель перебрал моторист с «Афины», корпус отремонтирован и покрашен, новое навигационное оборудование пришло и установлено. Осталось в торжественной обстановке спустить лодку на воду! Стефания обещала приехать на праздник; Смолев очень надеялся, что дела благотворительного Фонда, которым она так эффективно управляла, дадут ей такую возможность. Алекс улыбнулся и, примирившись с действительностью, принялся за кофе.

От генерала Интерпола не укрылась перемена настроения его друга к лучшему. Можно было завтракать. Предстоял сложный разговор, но он подождет. Обмакнув горячий круассан в кофе и отправив его в рот, Виктор стал жевать, зажмурив глаза от удовольствия. Расправившись с одним круассаном, он взял следующий и на этот раз густо намазал его апельсиновым джемом. Генерал давно понял, что жизнь состоит из маленьких радостей и больших проблем, и если есть второе, то нет смысла отказываться от первого.

– Кстати, – произнес Виктор, ловко орудую чайной ложечкой в баночке с джемом, – это даже удачно, что она тебе все рассказала. Вот что, выпей-ка кофе, приходи в себя и поделись со мной, кто есть кто у нас на вилле.

– В каком смысле? – не понял Смолев. Он еще не вполне проснулся.

– Да в самом прямом, – предложил генерал Интерпола. – Давай с тобой еще раз пробежимся по жильцам. Что изменилось за последние три дня?

– В том то и дело, – недоуменно пожав плечами, ответил Смолев, – что ничего принципиально не изменилось. Суди сам! Номер первый – за Мишелем Готье, представителем французского Коньячного Дома Готье. Они с младшим Аманатидисом несколько дней гостили у Спанидисов на винодельне. Сегодня должны вернуться. Молодой приятный парень, лет тридцати пяти. Безукоризненные манеры. Похоже, что свое дело знает отменно. Собирает по заданию отца «новые идеи» для своего бизнеса. Думаю, что привезет с собой пару ящиков лучшего вина из запасов старого Иоанниса.

– С этим ясно! – кивнул Манн. – Насчет второго номера тоже: там, насколько я помню, отдыхает мой соотечественник герр Фридрих Штаубе, не так ли? Он нам сильно помог в последнем деле.

– Совершенно верно, – подтвердил Смолев. – Номер оплачен еще на неделю вперед. В третьем номере – семья Бэрроу. Лили с маленькой Кристиной на острове, а Джеймса вызвали в Афины третьего дня по поводу передачи в его ведение археологического музея на Наксосе, вернется послезавтра. Четвертый номер – молодые американцы Джош и Мэрилин Хьюстон; ну, их целыми днями не видать – спортсмены: кайт, виндсерфинг. Соня их хвалит, говорит, что первый раз видит американцев, которые совсем не похожи на американцев!

– Что так? – заинтересовался Манн, принимаясь за третий круассан и подливая себе кофе. – В чем дело?

– Думаю, она имеет в виду, что ребята воспитанные, скромные, тихие. Не требуют ни гамбургеров, ни кетчупа к любому блюду.

– Ну-ну, – проговорил вполголоса Манн. – Тихие, говоришь, американцы… Ладно, поглядим!

– А в чем дело-то? Может, объяснишь? – напрягся Алекс. – Что за намеки?3

– Непременно, – подтвердил Манн. – Но чуть позже. Кто еще?

– Пятый номер освободился, когда Паоло Буджардини уехал в Рим. Пришлось немного отремонтировать потолок после того, как он шарахнул в него из лупары. Номер был оплачен еще за неделю вперед, мы хотели вернуть итальянцу деньги, но тот отказался наотрез. Сказал, что он жизнью обязан. Ну, и за потолок, само собой…

– Еще бы! – хмыкнул Манн. – Вы кого-то поселили?

– Послезавтра в него въезжает семейная пара из Болгарии. Тодор и Лиляна Стояновы. Обоим крепко за пятьдесят. Он профессор государственного университета в Софии, она, судя по анкете, домохозяйка. Приедут на две недели.

– Болгары, говоришь? – задумчиво качнул головой Манн. – Профессор? А каких наук он профессор?

– Да кто ж его знает, – улыбнулся Алекс. – Приедет – спросим! А тебе принципиально?

– Может быть, может быть… Кто дальше?

– В шестом номере пока по-прежнему семейная пара из Португалии, Мария Лусия и Луиш Жилберту. Очень тебе благодарны за поездку на твоей яхте до Санторини и обратно. Грозит выслать из Португалии пару бочонков амонтильядо. Через три дня отправляются на Крит на недельку, а оттуда уже на родину. Ждите, говорит, к концу месяца посылку!

– Прекрасно, поделим по-братски! Кто в седьмом? Насколько я помню, мастер Ямада Таро уехал вчера? Нет?

– Все верно, он вернулся в Японию. Через две недели ждем возвращение Фудзивары-сенсея; у него здесь в Додзе серия семинаров, он пробудет целый месяц. До его приезда номер пока свободен. В восьмом никого нет, заканчиваем перепланировку. С большой галереей – все. По малой: в девятом студенты Джеймса Бэрроу – Алфред Смарт и Пенелопа Закинтиоти. Ученая молодежь… Джеймс им поставил задачу, все дни пропадают в музее: готовят коллекцию к экспозиции. Десятый номер пока пуст. Ну, а в одиннадцатом твои головорезы из Моссад, израильтяне!

– Они хоть и из Моссад, но не дуболомы-головорезы, а отличные спецы по… Впрочем, неважно! – задумчиво кивнул генерал. – В общем и целом ситуация ясна. Кстати, ты прости, что я тебя не предупредил насчет израильтян, они здесь, как ты уже понял, по моему приглашению.

– Да уж я догадался, – проговорил Смолев, непроизвольно потирая затылок, которым его приложил об пол старший израильской команды – Леонид Меламед, – когда Смолев без предупреждения вошел в их номер три дня назад. – Ребята боевые, но уж лучше на будущее ты предупреждай!

– Непременно! – пообещал Манн. – Итак, какие номера у тебя не заняты?

– Шестой освобождается через три дня, седьмой свободен, восьмой – тоже, там ремонт, но если надо – сможем использовать, ну и десятый пуст!

– В общем, так, Саша, как и обещал, – после короткого раздумья произнес глава Национального Бюро Интерпола Греческой Республики, – предупреждаю! С сегодняшнего дня все эти три номера, кроме восьмого, он нам самим пригодится, у тебя забронировал Интерпол. Минимум на две недели, а то и месяц. И оплатим по прейскуранту, как за «высокий сезон», чтобы София не переживала как управляющая. Может сегодня же выставить все счета на предоплату.

– Да ради Бога, – пожал плечами Смолев, внимательно слушая своего друга. – Счета выставить – дело минутное, но зачем они тебе? Ты перевозишь ко мне офис из Афин?

– Не совсем… В общем так: номера забронирует и оплатит Интерпол. Но! Если к тебе обратятся на ресепшн люди, которые будут, скажем так, соответствовать описанию, – мы это описание твоей девочке положим перед глазами – то номер им нужно будет сдать! И оплату возьмете. Понимаешь?

– Нет, – честно признался Смолев. – Не понимаю ни черта! Можешь человеческим языком объяснить, кого ты ищешь?

– Не «кого», а что! – хмуро ответил Манн. Еще совсем недавно расслабленное лицо его напряглось, на широком загорелом лбу вздулась вена. Генерал раздраженно бросил ложечку на скатерть и забарабанил пальцами по поверхности стола. Смолеву это не понравилось.

– Хорошо, что?

– Ядерную бомбу, Саша. Небольшую. Но от этого, сам понимаешь, не легче… Пять килотонн в тротиловом эквиваленте. Вернее, американскую крылатую ракету с ядерной боеголовкой. Эй-Джи-Эм 86 Аль-Кам, если тебе это о чем-то говорит.4 Три недели назад, как нам удалось выяснить в прошлую среду, с военной базы Инджирлик, той самой, что на территории Турции, взлетел американский бомбардировщик Боинг B-52 «Стратофортресс», следовавший на авиационную базу НАТО в Виченце. Та еще рухлядь… Но об этом потом. По непонятным причинам вместо крылатых ракет с обычным вооружением его на базе снарядили ядерными. Кто, как и почему – ничего не ясно! Сейчас следствие в самом разгаре. Но и не в этом суть. Пролетая над Кикладами, он, снова по непонятным причинам, доложил о неисправности. Произошел самопроизвольный частичный сброс боекомплекта, того, что был на подвесных пилонах. В радиусе ста километров от Наксоса. Из сброшенных двух одну нашли. Вторую – ищут.

– «Сломанная стрела»?5 – ошеломленно уточнил Смолев, не веря собственным ушам. – Здесь, у нас? На Кикладах?

– Она самая! – подтвердил Манн. – Термоядерная боевая часть весьма компактна: небольшой цилиндр, в длину – сантиметров семьдесят и сантиметров тридцать – сорок в диаметре. Весит всего сто тридцать килограммов. Два человека способны унести. Можно легко увезти на машине, на катере, гидросамолете. Так что, сам понимаешь!..

– Т-твою ж дивизию! – отвел душу Смолев. – Какие же они кретины! Какие кретины!