Ярче тысячи солнц. Детективная серия «Смерть на Кикладах» - Сергей Изуграфов

В остальные дни Фарабутто промышлял тем, что незаметно фотографировал тех или иных отдыхающих по наводке повара, который вручил ему недорогой фотоаппарат и научил им пользоваться. Зачем это было нужно, Пепе не вникал. Главное, что за эту работу повар тоже приплачивал: иногда тридцать, а то и пятьдесят евро за наиболее удачные фотографии. Особенно повар пришел в восторг от снимков какого-то разомлевшего от пива и солнца толстяка, сидевшего в обнимку с пышной блондинкой. Итальянец с восторгом отсмотрел по нескольку раз все фото, цокая языком от радости. Постепенно до Фарабутто дошло, что речь идет о шантаже, но ему было плевать: очередные пятьдесят евро пополнили его копилку – небольшую жестяную коробочку из-под сигар, спрятанную им в дальнем углу подсобки под деревянной половицей.

Фотоаппарат и сейчас был с ним – в футляре под сиденьем. Накануне днем его тоже ждала работа: в отель въехали новые туристы откуда-то с Востока и их зачем-то надо было сфотографировать незаметно, проследив, с кем на открытой террасе ресторана они будут общаться. Пепе пожал плечами: надо – так надо! Он все сделал чисто и аккуратно. Отщелкал кадров тридцать. Не успел еще даже сам просмотреть – торопился в порт. Повар вручил ему фотоаппарат на три дня, сказал, чтобы он сделал как можно больше хороших снимков, а неудачные все стер. Лишняя возня! Но это потом, сначала сдать улов и получить свои кровные! Осталась последняя «банка». Она находилась чуть поодаль, за соседним островком, метрах в пятистах. Пожалуй, он снова заведет «Эвинруд»: он и так уже устал, а ему еще грести обратно.

Когда лодка Фарабутто, разогнавшись, почти достигла маленького островка, он внезапно резко сбросил скорость и упал на дно лодки. Метрах в трехстах от островка на якоре стояло крупное, как ему показалось, совершенно черное судно. На освещенной палубе возились несколько человек, переговаривавшихся на неизвестном итальянцу языке. Вдоль бортов разгуливали вооруженные часовые.

Кто они такие и что здесь делают? Уж точно не рыбаки, подумал он с досадой, лежа в лодке лицом вниз. Только бы не заметили! Хлопот не оберешься! Черт с ней, с последней «банкой» – и так ящик с омарами полон, да четыре крупных осьминога шевелили щупальцами в пластиковой бочке. Надо выбираться отсюда! Он аккуратно, стараясь почти не дышать, опустил в воду весла и легкими гребками погнал лодку обратно за спасительный островок.

Внезапно вода у кормы неизвестного судна забурлила, и на поверхности показался подводный аппарат, всплывший рядом с загадочным кораблем. Пепе никогда в жизни не видел такого. Настоящая подводная лодка с яркими огнями прожекторов и огромными стальными клешнями-манипуляторами. Два человека из команды перескочили на крышку аппарата, прицепили четыре стальных троса подъемного крана к петлям, приваренным к верхней части подлодки, и вернулись обратно. Один из них махнул рукой и что-то прокричал. Взвыли тяжелые лебедки, стрела мощного крана напряглась, и из воды постепенно показалось все тело подводного монстра. Струи воды стекали с него бурными потоками. Картина была фантастической и жуткой.

Повинуясь безотчетному порыву, Пепе бросил весла и схватился за фотоаппарат. Не успев подумать о том, какую непоправимую глупость он совершает, молодой итальянец навел объектив на загадочное судно и несколько раз нажал на кнопку. Серия ярких белых вспышек разорвала ночную темноту.

Часовой на верхней палубе черного корабля среагировал мгновенно. Поймав в объектив оптического прицела винтовки последнюю вспышку, он плавно нажал на спусковой крючок.

Часть первая

« – Что за дело?

– Настолько серьёзное, что разумнее

держаться от него подальше».

– А выспался я просто душевно! – произнес Виктор Манн, потягиваясь и жмуря глаза, словно кот. Он уже добрых десять минут сидел за столиком на нижней террасе виллы «Афродита» в ожидании своего друга Алекса, законного утреннего кофе и свежей выпечки.

– Давненько я так не высыпался! – продолжил генерал. – Все сны, сны… Да у тебя тут просто рай на земле! – улыбнулся он спустившемуся по лестнице на террасу подтянутому сероглазому брюнету лет сорока в легком летнем костюме.

Веранда утопала в густой тени от виноградной лозы, что обвила решетку потолка. Лозе было много лет, и она охватила деревянные рейки так плотно, что сквозь заросли лишь едва-едва проглядывало голубое небо; зато крупные, налитые соком, тяжелые гроздья асиртико, винограда зеленовато-желтого цвета с розоватым отливом, свешивались вниз, радуя взор и хозяина виллы, и всех ее постояльцев. И не только взор, ведь и на вкус виноград был просто восхитителен! Время от времени главный садовник виллы старик Христос и повар Петрос приносили небольшую лесенку, повар держал плетеную корзину, а садовник, взобравшись на верхнюю ступеньку лестницы, острыми садовыми ножницами осторожно срезал те гроздья, которые казались ему созревшими, и аккуратно передавал их повару, а тот бережно укладывал их в корзину. Уже на завтраке этот виноград, вымытый и разделенный на гроздья поменьше – для удобства, появлялся на столах постояльцев.

– Завидую, – буркнул Александр Смолев, владелец виллы, присаживаясь рядом со своим другом за хозяйский столик. Вид у владельца был хмурый и недовольный. – Выспался он! Меня же в восемь утра подняла по телефону Катерина – администратор с ресепшн – и решила, понимаешь ли, доложить мне в деталях, как всегда по понедельникам, кто у нас поселился и в какой номер! Ты ее знаешь! Она, конечно, человек ответственный, но говорит быстрее, чем я успеваю вставить слово! Пять минут вещала, прежде чем поняла, что что-то не так!.. До чего беспокойный характер! Я едва сдержался, чтобы спросонья не выбросить телефон с балкона… Одно удержало: прохожие не виноваты. Пришлось выслушать до конца. Иначе бы она перезвонила уже через полчаса! В любом случае, это было крайне неосмотрительно с ее стороны. Особенно, если учесть, что я лег накануне в два часа ночи, а заснул, дай Бог, под утро!

Смолев широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и энергично потряс головой.

Официантка Артеми – молодая улыбчивая гречанка в белой блузке и темной юбке с голубым передником – принесла им большой кофейник с дымящимся ароматным напитком, поставила на стол молочник, сахарницу, масленку и большое блюдо с горячими хрустящими круассанами, что повар Петрос пять минут назад как вынул из печи. Придирчиво осмотрев хозяйский стол, девушка всплеснула руками и быстрой серной унеслась вверх на кухню. И через мгновение она вынесла небольшой поднос, весь уставленный мисочками и пиалами с «глико куталью» – местным островным вареньем, которое каждую неделю готовила помощница Петроса – Василика, женщина, знавшая огромное количество старых рецептов. Все молодые официантки и горничные ласково называли ее «йайя» – «бабушка». «Варенье от бабушки» теперь стало узнаваемым коронным знаком завтраков на вилле «Афродита». Артеми расставила чашечки с вареньем перед друзьями на столе, ослепительно улыбнулась и отошла к другим столикам. Народ постепенно наполнял террасу.

Смолев, не выдержав, зачерпнул небольшой ложечкой из каждой пиалы на пробу: на этой неделе варенье из айвы, абрикосов, слив и темного винограда из долины. Вкусно, что тут скажешь!..

Виктор Манн, не теряя времени, разлил по кружкам дымящийся кофе и придвинул товарищу. Металлическими щипцами генерал осторожно подцепил верхний круассан и положил себе в тарелку.

– Выпей вот, сразу полегчает, – предложил он, указывая на кофе. – Тебе молока? Как обычно?

– Да, молока, спасибо! – недовольно пробурчал невыспавшийся Смолев. – Черт знает что! Почему я сам должен принимать доклад с утра? Ты же мне говорил, что я хозяин, значит – эксплуататор! Где это видано, чтобы будить эксплуататора ни свет ни заря? Еще немного, и я взбунтуюсь! Где носит Рыжую? Она у меня управляющая или где? Что за разгильдяйство? Ты лей молоко-то, лей! Не жмись! И сахару две ложки! Или даже три! Я требую компенсации!

– Ладно, ладно, не бурчи! Зная Рыжую Соню, уверен, что дело важное, раз ее нет. Придет – расскажет! – примирительно произнес Манн, придвигая сахарницу к другу поближе и с улыбкой наблюдая за ним.

Через пару месяцев будет год, как Александр Владимирович Смолев – для друзей просто и коротко «Алекс» – переехал из любимого им Санкт-Петербурга на один из прекраснейших островов Кикладского архипелага – остров Наксос. Врачи настоятельно порекомендовали ему сменить балтийский сырой климат на средиземноморский – старые ранения давали себя знать время от времени. Тем не менее, в Петербург он старался наведываться регулярно, раз в два-три месяца. Без этого города и друзей, что там остались, он бы не смог. Но и остаться в нем насовсем уже не мог тоже: став на Наксосе владельцем небольшой виллы, таверны, виноградника и двух старых лодок, он взвалил на себя кучу хлопот и обязательства перед небольшим, но замечательным коллективом, состоявшим из местных греков и управляющей Рыжей Софьи – его соотечественницы. Теперь он был за них в ответе.