Леденцовые ножи. 2008—2016 - Юлия Архангельская

«Весны неуклюжее тело…»

Весны неуклюжее телонаполнено свежей водою,и корни деревьев несмелораскинулись сеткой пустоюпод этой землёю смиренной;и сети в воде замерзают,но плещется море вселенной,и рыба опять ускользает.

«Смотри – собираются тучи…»

Смотри – собираются тучи,по тёмному небу скользя, —мне нравится почерк летучийвсего, что предвидеть нельзя;

на улицу выйду ночнуюв последнюю эту пургуи рыбу тебе нарисуюна чистом апрельском снегу;

а он всё ликует и таети кружится над головой,и глупая рыба взлетаетнад мокрой весенней Москвой.

«разреженный жёсткий воздух моря уснули…»

разреженный жёсткий воздух моря уснулилуна распалась на две пустых половинкии горы сквозные пещеры свои замкнулиникто не держит по чёрной уйти тропинке

внезапно душа ничего не видит куда мнев насмешливых этих потёмках искать дорогуи я на месте стою и бросаю камнив глубокий омут который неведом Богу

«Как больно режет, как остро заточен нож…»

Как больно режет, как остро заточен ножи как нестерпимо глазу сиянье дня;от ясного разуменья бросает в дрожь, —зарыться в то, что навек защитит меня,закутаться в сон и оттуда сухим глазкомсмотреть на себя, чужую, со стороны…как сердце стучит, как надёжен мой тайный дом,где воздух прозрачен и нет ни одной волны.

«Не мне возвращаться в ушедшие дни…»

Не мне возвращаться в ушедшие дни,блуждая по кругу, —покой и тревога на свете однисияют друг другу;но я выбираю тебя, красота,скользящая мимо,и буду как все, кто играет с листа,навек уязвима.

«Не нужно мне лица, когда бреду одна, —…»

Не нужно мне лица, когда бреду одна, —смутить мне некого, играть я не умею…в ловушке темноты, в пустой скорлупке сная выход не найду – и от тоски немею;

и детские стихи я больше не пишу —я волк своих полей, я горький воздух мая,и странно мне самой, что я ещё дышу,всю эту тесноту, не прячась, принимая.

«В оцепенении какой-то бред плету…»

В оцепенении какой-то бред плету,и слушаю, и застываю снова —так бабочек целуют на летуи ловят ускользающее слово,решив не очаровываться впредь —но медлят в шелесте и звоне,чтобы на пике счастья умеретьс жемчужиною тёплою в ладони.

«Среди сухой насмешливой молвы…»

Среди сухой насмешливой молвыспокойной буду и отважной;со мною только шорохи травы,картонный меч и тонкий шлем бумажный,

и робкие слова – наперевес —не для победы, а для пораженья…укрой скорее, спрячь меня, мой лес,в своё непостижимое движенье,

и в тишине беседуя со мнойведи меня легко и осторожно,и укрывай зелёною волнойвсё, что исправить невозможно.

«Грозовое электричество…»

Грозовое электричествоперещёлкивает сухо,крыльев свист геометрическийсквозь рассеянное ухо,

словно вся душа распоротаи блуждающей походкойбез тебя бредёт по городуполовинкою нечёткой.

«В своей благословенной лени…»

В своей благословенной лени,внутри сияющего маяиду – и веточку сирени,как дура, к носу прижимаю,

но различает взгляд серьёзныйпройдя насквозь через картинку,что в этой полукоматознойжаре – скрывается горчинка,

в ней всё, что горестно случилосьи будущее – невозвратно,и вдруг охватывает Милостьсвоей волной невероятной.

«Когда меня никто нигде не ждёт —…»

Когда меня никто нигде не ждёт —пространства открываются иные;неумолимо завтра настаёт,впечатанное в сумерки ночные;заранее прочитываю яслова горчайшие – и всё жетаинственный укол небытиятак холодно пронзает кожу.

«Когда во тьме не слышен голос твой —…»

Когда во тьме не слышен голос твой —молчат слова и цепенеют числа,и мир качает в лапах, сам не свой,предметы, не имеющие смысла;

какие-то нелепые клишеиголки, сердце колющие больно, —мешают замороченной душе,лицом к тебе повёрнутой невольно,

душе, что вся к тебе обращенаи странное являет постоянство,полуслепыми пальчиками снапрощупывая чуждое пространство.

«никто не слышит, как ночь дрожит…»

никто не слышит, как ночь дрожит,пока не придёт ответ,и как душа за Тобой бежит,лишь только увидит свет,

никто не знает, как дышит твердьи ужас стучит в висках,пока моя тряпичная смертьсгорает в Твоих руках.

«Не знаешь что думать золотые рвёшь листья обидно…»

Не знаешь что думать золотые рвёшь листья обиднопальцы ломают хрусткое и приходит деньпокрывало узорчатое накинуть лица не видноладно сворачиваюсь в пружинку ухожу в теньхорошо ведь и так ненасытному взгляду довольнопровалов сладких и взлётов в ночную тьмуГосподи я почти улыбаюсь и мне не больнообними и укрой не отдай меня никому

«Травяные раскинув сети…»

Травяные раскинув сетии касаясь едва-едва,пряный ветер, упругий ветерзабирается в рукава,залетает во все кармашкисиней кофты моей смешной,и бегут по спине мурашкитихой оторопью сквозной,и, очерченная нечётко,с глупой сумочкою в руке,я смешливой плыву походкойв городской ледяной реке.

«Это сияния точка, это испуг…»

Это сияния точка, это испуг,шорох – всполох – тугой натянутый лук,тонкая сетка, огонь золотой вокруг

сердца; это небесный прозрачный лёдэто молитв о тебе несказанный мёд,это спасение, милость, ответ, исход,

это побед невидимая река, —чтобы сиять сквозь сомкнутые века,мне достаточно лишь одного глотка.

«На лету растворяясь в небе…»

На лету растворяясь в небе,производит мой жалкий умеле слышный какой-то щебет,перепутанный птичий шум;

но потом, как на чуткой плёнкенегативом ушедших днейвдруг проявится голос звонкийна изнанке души твоей.

«Между чудом и подвохом…»

Между чудом и подвохомволны радости бесценноймежду выдохом и вдохомголубой овал вселенной

и сияющим движеньеммы проглочены бесцельноно взаимным отраженьемнаши мысли параллельны

наши сомкнуты ладонии внутри небесной глыбыуплывают от погонидве диковинные рыбы

«И в голове туман…»

И в голове тумани вся неразбериха,что налетает днёми тонет в час ночной, —как мир велик! во всёмпечаль струится тихо,как глина сераяи жемчуг рассыпной…

податлива душаи так неярко светитфонариком простымсквозь утреннюю тьму:с тобой и без тебя —никто и не заметит;молчишь и говоришь —не слышно никому,

и будто ничегоне происходит с нами:мы за руку идёмсквозь сомкнутые сны —а вслед течёт печальвоздушными слоями,питаясь как рекаиз серой глубины.

«открывается небольно…»

открывается небольноключиком грудная клеткагрязно-белая голубкавылетая дышит редко

и несут её в ладоняхна источниковы водыи струями омываютзлую копоть несвободы

и другие рядом птицыдруг на друга не похожии молчит пустая клеткакак гнездо из тонкой кожи

и беглянку возвращаетангел или человеки она свою темницунестерпимо жжёт как снег

Конец ознакомительного фрагмента.