E30 - Кани Джеронимо

- Привет, - сказала он по-немецки.

- Привет, - весело ответил я ей по-русски.

- Ты по-английски говоришь?

Так мы перешли на международный язык.

- Да, говорю.

Моя новая знакомая сказала другой девушке, так же работавшей в этом магазине, что у нее перерыв. И сказала это на английском, видимо, чтобы и мне было понятно.

- Идем, - сказала она мне, и, взяв меня за руку, вывела меня в большой холл магазина. Там мы спустились на эскалаторе с третьего этажа на второй и сели возле фонтанов. И я начал первый раз за мое путешествие рассказывать про Беларусь (потом мне пришлось делать это еще не раз). Про город Минск. Про минское небо.

- А девушка или парень у тебя есть?

- Да! У меня есть девушка.

Из рюкзака я достал фотографию своей Малышки и начал рассказывать о нашей с ней любви.

- Красивая, - сказала немка, посмотрев на фото. - Ты счастлив?

- Да, - не задумываясь, сказал я. - Я даже скажу тебе, что другого такого счастливого человека на свете нет, - и это было правдой.

Вечером, отдыхая возле Рейхстага, я наблюдал за парами влюбленных друг в друга молодых людей. То и дело, отвлекаясь на пьяные крики русских туристов. Очередь людей, желающих увидеть Рейхстаг изнутри, медленно двигалась, а стрелки моих часов быстро бежали в будущее.

Пора было идти к месту встречи с автобусом. Но как же все-таки не хотелось!

6.

К шести часам вечера третьего дня мы приехали в Парижский Диснейленд.

- Встречаемся в 23:30 на стоянке. Наш автобус будет стоять вон там, Юля указала рукой куда-то вдаль.

Ее слова вызвали много негодования:

- Так мало времени!

- Да! Там такие очереди!

- Поехали в Париж! А в Диснейленд заедем на обратном пути, как было запланировано!

- Это возмутительно! Почему наш автобус будет стоять так далеко?!

Не знаю, как там, на счет автобуса. Мне было все равно где он стоит. Главное, чтобы стоял. А вот что касается очередей, то они действительно большие. Но к девяти часам я успел прокатиться на всем, на чем хотел по два раза. И скорей всего было бы желание удавиться, окажись я в Диснейленде на целый день.

Как в последствие выяснилось, почти всем хватило отведенного нам времени.

Вечером, я сидел на скамейке в Discovery Land неподалеку от музея капитана Немо и уплетал за обе щеки белоруски пряники и запивал их минералкой, торговая марка которой зарегистрирована во Франции, но с этикеткой на русском языке. Ко мне подошла негритянка с двумя детьми, и что-то спросила на французском языке. Я ответил, что не говорю по-французски. Тогда она перешла на английский:

- Скажите, где вы купили такое печенье?

Я посмотрел на пакет у себя в руках. Расплылся в широкой улыбке и сказал:

- В Минске!

Негритянка посмотрела на меня. Потом на карту парка, которую держала в руках. Потом снова на меня. Наконец она решилась обратиться ко мне снова.

- Покажите, пожалуйста, где это, - сказала она, протягивая карту.

- Не та карта. Карта Европы нужна. Минск - столица Беларуси. А Беларусь - центр мира.

В следующую секунду моя чернокожая собеседница отстранилась от меня, как от прокаженного. Нет. Причина была не в том, что она услышала первый раз в жизни про Беларусь. И даже не в том, что я сообщил ей, где находится центр мира. Просто я протянул пакет с пряниками ее дочкам. Та, что была в коляске, сразу выхватила цепкими ручонками белорусское лакомство с шоколадным вкусом. А вот вторая девочка, лет двенадцати, спряталась за маму и вопросительно стала изучать ее лицо.

- Да не бойтесь вы. Это всего лишь шоколадные пряники. И это не опасно. Не такие уж мы и страшные русские люди.

Негритянка посмотрела на меня. Перевела взгляд на пакет, который я все еще держал на вытянутой руке. Потом кивнула дочке. Та с удовольствием взяла пряник.

- Спасибо, - поблагодарила меня негритянская девочка по-французски. Я улыбнулся ей и кивнул в ответ. Ее мама меня тоже поблагодарила и поспешила оставить меня в одиночестве.

Поведение, русского человека за границей поражает всех. И не только иностранцев. Как вспомню двух "интеллигентов" из Могилева, борьба которых за свои паспорта перешла в разряд Мировой войны, так даже не знаю - мне плакать или смеяться. Их, не вмещающиеся никуда и ни во что головы (вряд ли от переизбытка мозгов) в кепках, по-идиотски сдвинутых на темя и повернутых козырьками назад, будут сниться европейцам в самых страшных кошмарах. По крайней мере, в первое время.

Возвращаясь из Диснейленда, мы проехали по ночному Парижу. Как только я увидел Эйфелеву башню - я уснул.

- Вставай. Приехали уже, - разбудил меня Димин голос. Автобус был почти пуст.

В начале второго ночи мы приехали в гостиницу. Номер был хороший: три кровати, несмотря на то, что жили мы по двое, чистый душ. А что еще надо?

За трое суток я потратил всего 1,50 E. И все еще не умер от голодной смерти.

7.

После завтрака я вернулся в комнату и принял душ. После этого налил стакан апельсинового сока, раскрыл ставни (в Париже очень мало окон без деревянных ставней) и так и стоял перед окном в набедренной повязке в виде полотенца. Жил я на втором этаже. Две молоденькие француженки, проходя мимо, помахали мне рукой. Я улыбнулся и ответил им тем же. Допив сок, я оделся и спустился вниз.

С утра мы побывали в музее парфюмерии. Потом было тридцать минут свободного времени. И я нашел место, где можно было поменять деньги.

Дальнейшее изучение Парижа началось с автобусно-пешеходной экскурсии. Гидом была красивая женщина сорока пяти лет, эмигрировавшая в 1993 году во Франции из России. Потом я еще встретился с эмигрантами...

Вот почему так бывает? Ждешь ты чего. Очень ждешь. Надеешься. А на самом деле все оказывается не таким потрясающе восхитительным.

Серые здания, испражнения в подземных переходах в центре города, бесчисленный поток машин... А где же тот красивый и милый Париж, который нам показывают в фильмах?

Конечно же, есть красивые места. Есть уютные кафе. Но их так мало, что кажется, будто от Парижа почти ничего не осталось. Каменные джунгли.

Кстати о кафе, стулья французы ставят не вокруг столов, как это принято в других странах, а в ряд, чтобы видеть, что происходит на улице. Так и сидят французы и француженки вечерами за столиками в кафе, и наблюдают за тихо пробегающим перед ними миром.

Если парень встречается с девушкой, то они живут, душа в душу. Всюду появляются вместе. Она ни за что, не пойдет с подругами пить вино в ресторан, даже если она не виделась с ними больше пяти, а то и десяти лет. Она обязательно возьмет с собой своего друга. О том, чтобы пойти в кино без него или на какое-нибудь другое мероприятие - не может быть и речи. То же самое касается и парня. Если он любит свою девушку (а если бы не любил, то и не встречался), он никогда не пойдет с друзьями в бар, дискотеку и т.п. Всегда вместе. До конца. Никто никого не оставит. Никто никого не предаст.

Экскурсия закончилась в пять часов вечера. Те, кто хотел, поехали в аквапарк. У остальных же было свободно время до одиннадцати. Место встречи площадь Конкорд.

Разве мог первый самостоятельный день обойтись без приключений?

- В Париже нет черных гетто, как в Америке, - говорила нам эмигрантка из России.

Я не был в Америке, но черный квартал я все-таки нашел. И определить, что это был именно черный квартал, мне не составило никакого труда. Там было всего один белый человек - я.

"...И рассказывайте кому угодно, только не мне, об угрожающем проценте безработицы в черных районах... Да, их прадеды были рабами. Но разве жизнь русских крепостных была светлей, чем жизнь американских негров? И тех, и других хозяева продавали, как скот. В России рабство было отменено в 1861, в Америке в 1864 году... И я не понимаю этой логики: "Меня считают человеком второго сорта, поэтому я хочу жить за счет тех, кто меня презирает..." писал Владимир Лобас в своей книге "Желтые Короли. Записки нью-йоркского таксиста". Я думаю, я не ошибусь, если скажу то же самое и о большей части французских негров.

Грязные улицы. Маленькое количество магазинов, у входа которых стоят огромные негры с бейсбольной битой в руках. Пятнадцать-двадцать негров стоят, образовав круг, в центре которого два чернокожих парня читают рэп. Торговля наркотиками прямо на улице. Изредка проедет полицейский микроавтобус, наполненный под завязку неграми в наручниках.

Я шел и чувствовал на себе "доброжелательные" провожающие взгляды жителей черно квартала. Единственными желанием у меня было побыстрее убраться оттуда, пока меня не ограбили, или того хуже не убили.

Мне повезло. Через час я вышел к железнодорожному вокзалу. Пересек мост. Вот он!!! "Белый" Париж.

Я начал у всех подряд спрашивать, как мне попасть на Конкорд. В этом мне помогла целая туча французов. Не далеко от Мулен Руж я услышал русскую речь. Это оказались русские 18-20 летние эмигранты.

- Ребята, как выйти на Конкорд?

- А ты, что русский?