Вдовец - Рина Макошь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сын болтал о чем-то своем, словно радио. Как в его маленькой головке помещалось столько слов в таком возрасте?
– Я допил какао. Какао сладкий, мне нравится какао. Мы будем сегодня играть? Я люблю игру про волка. В садике никто не умеет в волка играть. Соня вообще играть не умеет, умеет только драться. А Вика красивая. Ольга Консативна (он не выговаривал отчество воспитательницы) поставила нас танцевать…
И так без конца и начала, порой повторяясь по инерции, порой в надежде на еще одну кружку какао, совместную настольную игру или просто: что бы заполнить тишину.
– Собирайся, поехали.
Максим хотел было поспорить, но передумал. С отцом не забалуешь. Мама приготовит куртку, снимет с верхнего крючка, выберет ботинки по погоде, даст просушенные на батарее перчатки. Когда собирает отец он только следит, что бы Максим делал все правильно и ничего не делает за него. Правда к четырем годам Максим выучил золотое правило: если что-то не получается (застегнуть куртку или завязать шнурки), надо только внятно попросить отца о помощи и тогда без проблем он поможет. Раньше мальчик часто срывался в визг и истерики из-за неудач с одеждой и процессом надевания ее на себя, из-за того, что папа не догадывался чем ему помочь. Но потом мама тоже примкнула к этой стратегии и родителям стало проще. А Максу – нет. Вот и сейчас узлы на ботинке завязались в предательски тугой узел, а не аккуратный бантик.
– Папа! У меня не получается! – завопил Максим, едва сдерживая панику. Он уже несколько минут возился с шнурками, которые точно маленькие червяки извивались в пальцах и не поддавались никаким ухищрениям.
Отец появился мгновенно, как будто все время был рядом и ловко распутал шнурки, медленно показал, как надо их завязывать и осмотрел сына критическим взглядом. Он остался доволен: штаны плотные джинсовые, не замерзнет, так что можно утепленные не надевать, перчатки пусть и мокрые со вчерашней прогулки в саду, зато в наличии. Куртка-шапка-ботинки по погоде, хоть и слегка кривовато нацеплены. Игорь поправил до аккуратной симметрии шапку и одернул куртку. В молчании они вышли к лифту. Максим думал свои детские и чудесные мысли. Игорь думал, что важно не забыть положить перчатки сына на воздуховоды в машине – пусть если не высохнут, так хоть согреются.
Навигатор в телефоне предложил кратчайший путь – пятнадцать минут. Мозг предложил самый очевидный для Игоря вариант – церковь. Сам он набожным не был, в загробный мир не верил. Но ничего лучше, чем рассказать сыну о том, что мать на небесах он не придумал. На улице выпал первый пушистый снег в этом году. Он припорошил все: и не опавшие листочки на деревьях, и еще зеленую траву на газонах, и тонкую линию ограждений на тротуарах. Небо висело темным и хмурым. «Жалко, – отметил про себя Игорь, – в ясное утро, можно сказать, что маме на небесах хорошо. А кому может быть хорошо в этом грозовом убожестве?»
Острые слова всплывали мыслями самостоятельно, без спроса. Все его чувства, мысли и подбираемые им слова стали сильнее, острее, тяжелее. Вчера он не чувствовал ничего, а сегодня – как кожу сняли.
Прозвучал тонкий писк сигнализации, щелкнул электрический замок, и мужчина с сыном отошли от припаркованной машины. Когда Игорь взял сына за руку понял – забыл перчатки на воздуховодах. «Ладно. Недалеко идти» – отмахнулся он и зашагал быстрее.
В церкви стоял терпкий характерный запах, который ни с чем не перепутать. Это была церковь, с небольшой залой, где проходили службы. Алтарь – сплошное золото, иконы на постаментах – все в золотых рамах. Игорь не любил церковь за это пристрастие к золоту и много за что еще. Но сейчас не мог быть в другом месте. Стены были расписаны так, как он и ожидал: красивые тонконосые ангелы в белых одеждах и с нимбами вокруг головы.
Сын вжался в руку отца и съежился. После крещения он первый раз был в церкви. Особенно было страшно от того, что он не оказался готов к такому месту. Мама всегда заранее рассказывала куда они едут и что будут делать. Отец не удосужился предупредить, что едут не маму забирать, а в очень необычное место. Максим окончательно растерялся, когда папа потянул его к окошку, и стал о чем-то говорить с женщиной в платке. Папа заплатил ей денег и взял из худосочных рук две свечки, сказал еще что-то и потянул в глубь странного места. И в этот момент взгляд женщины метнулся к Максиму и был настолько колючим и неприятным, что мальчик перестал отвлекаться на красивых людей в белых странных халатах и спрятался за спину отца.
Они прошли в самый угол большой залы, и отец наконец заговорил с Максимом. В первый раз со вчерашнего вечера отец не просто говорил, что делать, не механически говорил «ага» на все вопросы, а говорил с сыном, смотрел и – главное – видел сына.
– Посмотри на картины на стенах. Тебе нравятся?
– Это странные врачи, я их не боюсь, – Максим чуть выпятил грудь вперед, но Игорь тут же понял, что вообще-то сын боится. И даже очень.
– Это не врачи. Это ангелы. Посмотри, какие у них крылья за спиной. Их никто не может видеть, но они у всех есть. У каждого человека свой ангел и он его охраняет.
– И у меня?
– И у тебя. Но не все ангелы должны охранять какого-то человека. Есть такие, которые никого не охраняют, они живут в другом месте и занимаются другими делами. Это место – небеса. Посмотри внимательно, видишь на картинках облака и вокруг все голубое? Это небо.
Максим протяжно выдохнул «Дааааа….»
– Это очень хорошее место. И там живут не только ангелы. Иногда к ним отправляются и люди.
– Да? Мы можем к ним попасть на небо? На самолете, как тогда, когда мы в Турцию летали?
В голове мальчика представилось, как по
