За серой полосой. Дилогия - Андрей Кайко

   - Похоже, пожар?!

   - Нет, не дым, а что-то вроде тумана. Гарью-то не пахнет!

   Тишина нарушалась лишь тихим урчанием двигателя на малых оборотах, да частым сопением трёх носов. Казалось, неведомые силы по стёклам разлили молоко, столь плотна была пелена. Через минуту туман поднялся и обернулся густой низкой облачностью, грозящей вот-вот пролиться дождём.

   - И куда теперь? - нервно спросил Павел.

   - Вперёд! - уверенно скомандовала девушка.

   - Ага! Щаз, как же! - Пашка воткнул передачу и обернулся, готовясь сдавать задним ходом. - Мать твою! Эт чё за хрень?!

   Вовка тоже обернулся и вздрогнул. Из стены тумана, остановившей своё движение в полусотне метров от машины, выходили жуткие твари, чем-то похожие на здоровенных собак. Эдакие бульдоги ростом с телёнка. Широченная грудь в костяном панцире, снабженные острыми когтями вывернутые мускулистые лапы, а сзади воздух рассекал длинный гибкий хвост с костяным наконечником. На коротких шеях торчали клыкастые морды, "украшенные" свисающими ниточками слюны. У адских тварей была голая, лишенная шерсти кожа, которая собиралась в омерзительные складки, густо покрытые струпьями и бородавками. Выстроившись в линейку, звери присели на задние лапы, набрали в грудь воздуха...

   Истошный визг ворвался в уши, раскалывая череп, оглушая и ввинчиваясь штопором в мозги. Павел согнулся, обхватив голову руками. Краем глаза Вовка успел заметить, как соседка взяла кулон и нажала в центр овала. Визг пропал, но одновременно с этим твари бросились к машине. Джип закачался от серии тяжелых ударов.

   - Мать твою! Мать твою! - Зачастил попугаем Паша, приходя в себя после акустической волны.

   - Гони, сожрут! - раненым бизоном взревел Вовка. Павел судорожно переткнул автомат в положение "драйв" и вдавил педаль до пола. Джип прыжком вырвался из стаи чудовищ, кольцом окруживших машину, попутно вмяв в землю двух из них.

   Автомобиль козлом поскакал по ухабам, едва уворачиваясь от мелькающих деревьев. То одна, то другая тварь старалась попробовать машину на прочность, бросаясь на неё своей массой. Джип, как игрушечный, резко дёргался под этими ударами. Вовка внутренне сжался: "А вдруг в стекло? Вынесет же нафиг!" Что будет потом, даже думать не хотелось. Он покрепче ухватился за спинку Пашкиного сиденья, расперевшись ногами по сторонам.

   Даже это помогло слабо, поскольку пассажиров швыряло по салону как котят. Особенно девчонку. Она не держалась совсем, больше заботясь, чтоб не выронить свои деревяшки. "Как будто они ей помогут. Вот дура! Впрочем, как и все бабы" - ни с того ни с сего озлился Вовка, цепляя и прижимая к себе девчонку левой рукой. Мельком глянул в окно, да так и замер: лес переменился!

   Проносящиеся мимо деревья собой больше всего напоминали японский бонсай, но увеличенный до размеров крепкого дуба. Скопище изогнутых, перекрученных веток; узловатых, словно изломанных стволов жутко давило на психику, вызывая в душе страх, подкрепляемый постоянными атаками разъярённых тварей. Паша подвывал на одной ноте, изредка сбиваясь на матюги. При этом он с таким ожесточением вертел баранкой, словно задался целью вырвать её с корнем из приборной доски.

   Поняв, что грубой силой с машиной не совладать, твари изменили тактику. Они, с боков и сзади, охватили джип подковой и помчались рядом, издавая утробный полурык-полувой. Этот, казалось бы, негромкий звук легко перебивал гул мотора и треск валежника под колёсами. Непонятно отчего, на Володю накатился безотчетный страх, увеличивающийся с каждой секундой. Руки-ноги ослабли, стали ватными, и Вовку опять начало мотать по сиденью. Сквозь тошнотворную волну ужаса, он каким-то шестым чувством уловил, что чем дальше его голова отклоняется от девушки, тем страшнее ему становится.

   Володя, позабыв про все условности, обхватил соседку и прижал голову к её плечику. Сразу стало легче. Жуть уменьшилась, вернулся самоконтроль. Вовка уже целенаправленно подвигал головой и понял, что дело не в самой девушке, а в том деревянном овале, который она сжимала в кулачке. Именно он гасил ужас, который наводили твари своим воем.

   - А-а-а! Я ослеп! Я ничего не вижу! - вдруг заорал Пашка. Прежде чем Володя успел что-то предпринять, Павел с юзом остановил машину, наощупь отстегнул ремень и, нашарив ручку на двери, вывалился наружу. Продолжая кричать, он слепо бросился прочь. Зацепив плечом дерево, по-кошачьи изогнулся и полез вверх по стволу, шустро перебирая руками.

   Словно подброшенный пружиной, Вовка вскочил, перегнулся через спинку водителя и, дотянувшись кончиками пальцев, успел таки захлопнуть распахнутую дверцу перед самой мордой метнувшейся твари. Джип вздрогнул под ударом, но Володька не обратил на это внимания. Он, закусив губу, следил за Пашкой, который с ловкостью мартышки взбирался всё выше, пока не исчез в густой кроне. Две трети стаи псевдособак бросились к дереву, окружили его тесным кольцом и сели, задрав к небу слюнявые морды. Вновь послышался издаваемый ими звук - смесь рычания и воя.

   Вовку опять охватило чувство страха. Не такое сильное, гораздо слабее, чем в прошлый раз. Но это было объяснимо: ведь выло на треть меньше особей, да и цель их шуршала ветками совсем в другой стороне.

   Вой нарастал по мере присоединения остальных тварей к общему хору, становился всё выше, тоньше. И вдруг смолк, как обрезало. Через секунду тишины послышался сухой треск обломившейся ветки, и с высоты оземь грохнулось вопящее тело. Стук падения был последним звуком в этой трагедии. Володя посмотрел лежащего Пашку и скрежетнул зубами. Мёртв, судя по неестественно вывернутой шее и быстро растущей на камне лужице крови у бритой макушки.

   Вовка перевёл взгляд на соседку, как она там, держится? В такой ситуации ему только женской истерики не хватало. Но нет, девица сидела спокойная, как мраморная статуя: смерть человека её абсолютно не тронула. Володьку даже слегка покоробила такая черствость.

   - Я перелезу на место водителя, а ты садись позади меня и держись за подголовник. Только деревяшку свою из рук не выпускай, поняла? - дождавшись от неё утвердительного кивка, продолжил. - Пешком от них тебе не убежать, а если твари воем мне мозг свернут, то сгинем оба. Так?! - опять кивок. - Вот и следи, чтоб фенечка твоя возле моей головы болталась. Делаем!

   Он перелез через спинки и уселся на место водителя, оглянулся. Подголовник уже обхватили девичьи руки, а из правого кулачка свисали желудёвые бусы. Прогретый двигатель схватил с пол-оборота. Твари, до этого медитировавшие над Пашкиным телом, кинулись к ожившей машине.

   Одна из них вскочила на капот, заставив жалобно скрипнуть просевшие под её тяжестью рессоры. Передние лапы упёрлись в лобовое стекло, обильно засыпав его землёй вперемешку с кусочками прелых листьев. Короткомордая голова прижалась вплотную к стеклу, затуманивая его жарким дыханием, а горящие зелёным светом глаза твари впились в Вовкино лицо, завораживая, гипнотизируя, подчиняя своей недоброй воле. Слюна часто капала с брылей, смешиваясь с сором, превращая его в грязные подтёки.

   Вовкины пальцы заторможено потянули подрулевой рычажок, включая омыватель. Струи воды брызнули на стекло, зацепив грудину зверя. Тварь дёрнулась, отвела взгляд, и наваждение пропало. Вовка одновременно воткнул передачу, вдавил газ и машинально, как-бы продолжая начатую программу, включил стеклоочиститель. Взметнувшиеся дворники ударили по лапам твари, не ожидающей такого подвоха, сбрасывая их с мокрого стекла в сторону. Джип тряхнуло на кочке и зверь, не удержавшись на капоте, свалился прямо под заднее колесо. Машина ещё раз подпрыгнула, сминая в лепёшку рёбра злобной твари.

   И опять погоня, или правильнее будет сказать - побег?! Вовка вёл машину, балансируя на кончике ножа, разрываясь между желанием "поддать овса лошадке", чтоб уйти от преследователей, и осторожностью, понимая, что первое же "встретившееся" дерево окажется последним в его жизни. Догонят и разорвут. Без вариантов. Стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на вой, он слился с баранкой, стараясь выбирать оптимальный маршрут.

   На счастье беглецов, лес в очередной раз изменился: деревья стали крупнее, их кроны гуще, а подлесок окончательно сошел на нет. Солнечный свет терялся где-то далеко вверху, заплутав в зелени листвы. Пейзаж казался куском степи, раскинувшимся в огромном зале с колоннами. Мчась между этих замшелых колонн, Володя краем глаза заметил тёмную полосу в траве, тянущуюся параллельно его пути. Улучив секунду, он присмотрелся и почувствовал, как сердце забилось чаще. Это была не одна полоса, а две колеи, ещё не успевшие затянуться травою. Дорога! Значит, тут бывают люди! Вновь огонёк надежды затеплился где-то глубоко в груди. Вовка взял левее, постепенно приближаясь к колее.

   Собственно, это оказалась не дорога, а просто след от тяжелой машины, повредившей своими колёсами дёрн. Но след шел почти ровно и иногда на нём попадались последствия от встречи неведомой машины с не слишком толстыми деревьями: вывернутые корни, отброшенные мощным ударом стволы, снесённый кустарник. Видно было, что тот водитель шел напролом, торопясь покинуть жуткое место.