Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев

— Не понимаю, какое отношение это имеет к нашим сотрудникам?

— Герр Воронин, ваши люди организовали взрыв в квартире Барлаха. Там пострадало еще шесть квартир, есть несколько раненых. У Нигбура осталась вдова, которая потребует большой компенсации, если выяснится, что он погиб не своей смертью.

— Вы полагаете, мы можем договориться?

— Конечно. Вы сообщаете нам причины вашей очевидной нелюбви к Барлаху и Нигбуру, а мы высылаем вашего сотрудника и не предаем огласке аварию, в которую попал Нигбур. Думаю, вы не будете доказывать, что Барлах и Нигбур не были даже знакомы?

Воронин остановился. Он был в темном плаще, его собеседник — в темной куртке. У обоих клетчатые темные кепки. У Воронина — синяя, у Хермана — коричневая.

— Я должен доложить о нашем разговоре в Москву, — ответил Воронин. Он понимал, насколько важен их разговор для руководства Службы внешней разведки России.

— Конечно, — согласился Херман, — но мы хотели вас предупредить, что в случае повторного террористического акта, проведенного на территории Германии или в любом другом месте против наших граждан, мы немедленно предадим огласке все имеющиеся у нас сведения. Вы меня понимаете, герр Воронин?

Москва. Ясенево.

29 октября 1999 года

Совещание началось ровно в десять утра. За столом сидели несколько человек. Каждый из них осознавал меру собственной ответственности и личную причастность к проводимой операции. Здесь собрались люди, допущенные к самым важным секретам внешней разведки России. Вел совещание руководитель Службы внешней разведки.

— Положение не просто сложное, — закончил он свое выступление. — Мы поставлены перед лицом самой серьезной угрозы, которая когда-либо существовала для нашей службы в Европе. Очевидно, речь идет об «апостолах», особо законспирированных агентах, о которых никто и никогда не должен был знать. Но неизвестный нам источник согласился предоставить американцам всю информацию по этим агентам, добавив к ним списки агентуры, которую нам удалось «законсервировать» в период объединения Германии. Георгий Самойлович, — обратился он к одному из своих заместителей, — я хочу знать ваше мнение о случившемся.

Здесь не принято было вставать. Несколько пар внимательных глаз посмотрели на заместителя руководителя Службы внешней разведки, курировавшего в том числе и агентуру в Центральной Европе. Георгию Самойловичу Осипову было пятьдесят два года. Это был настоящий профессионал, один из тех, кому удалось остаться в разведке после распада Советского Союза и развала КГБ. Только благодаря усилиям академика Примакова, возглавившего внешнюю разведку России в этот сложный период, удалось сохранить кадры и потенциал бывшего Первого главного управления. Среди профессионалов, работающих во внешней разведке, уже третий десяток лет был и генерал Осипов.

— Мы получили сообщение о возможной сделке, — глуховатым голосом пояснил Осипов. — Неизвестный нам агент вышел через некоего Дитриха Барлаха на резидентуру ЦРУ в Берлине и предложил эти списки за совершенно фантастическую сумму — пятьдесят миллионов долларов. Подобная сумма и заинтересованность американцев в покупке вынудили нас проверить сообщение Барлаха. Он оказался сотрудником полиции, был уволен на пенсию по инвалидности еще при режиме Хонеккера. По некоторым сведениям, также работал платным агентом «Штази», выполнял отдельные поручения.

Барлах, очевидно, был связным, через которого на американцев пытался выйти настоящий агент. Мы не могли допустить, чтобы подобные списки, если они действительно находились у напарника Барлаха, попали в руки американцев. После тщательного анализа мы пришли к выводу, что Барлах мог работать с одним из бывших сотрудников так называемой группы "П" — специальной группы полковника Хеелиха, сотрудники которого готовили списки агентов к длительной «консервации».

Наши аналитики провели определенную работу и выяснили, что вместе с Барлахом работал Фредерик Нигбур, бывший сотрудник группы "П". Было принято решение об оперативном вмешательстве. В результате Нигбур погиб в автокатастрофе, а в доме Барлаха произошел взрыв, но по не выясненным до конца причинам Барлах остался жив и попал в больницу.

Сидевший рядом с Осиповым генерал Минулин мрачно кивнул. Он лично отвечал за своевременную ликвидацию Барлаха и Нигбура. Подчинявшийся Минулину начальник отдела, который непосредственно руководил действиями своих подчиненных, уже получил строгий выговор. Генерал Минулин помнил об этом, и поэтому упоминание о Барлахе заставило его нахмуриться.

— Мы полагали, что ликвидировали опасность, связанную с этими списками, — пояснил Осипов, — однако оказалось, что мы ошиблись. — Он чуть поколебался и твердо повторил: — Мы неправильно рассчитали — и ошиблись. Нигбур не был напарником Барлаха. Это теперь очевидно. Врачи считали, что смогут выпустить Барлаха из больницы к десятому ноября. Но американцы перевели его в свой военный госпиталь. Они, очевидно, решили таким образом гарантировать его безопасность. Мы еще не знаем, каким образом Барлаху удалось связаться из больницы со своим напарником, который подтвердил, что десятого числа состоится передача документов. Из наших источников мы получили подтверждение, что передача документов состоится именно десятого ноября.

— Вы закончили? — холодно спросил руководитель Службы внешней разведки.

— Да, — кивнул Осипов. — Мы ошиблись с Нигбуром и не смогли вычислить возможного напарника Барлаха.

— Генерал Светлицкий, — хозяин кабинета посмотрел на сидевшего напротив Осипова четвертого человека, — мы вас слушаем.

— Вчера наш представитель в Берлине имел неприятную беседу с высокопоставленным сотрудником БНД, — коротко сообщил Светлицкий. — Немцы официально предостерегли нас от дальнейших активных действий в Германии. В случае любой ликвидации одного из оставшихся сотрудников группы Хеелиха они предадут огласке материалы по фактам убийства Нигбура и покушения на Барлаха.

— Вот и все, — подвел итоги хозяин кабинета. — Итак, мы имеем следующую картину. Кто-то из сотрудников Хеелиха, до сих пор нам неизвестный, предложил через Барлаха списки агентуры, которые имеют для нас абсолютную стратегическую ценность. Более того, в случае опубликования имен агентов-"апостолов" мы рискуем оказаться вовлеченными в самый громкий международный скандал. И наконец, самое важное. Наша неудача с Барлахом и ошибка с Нигбуром привели к тому, что мы сами себя загнали в угол и лишились возможности активно действовать против американцев в Германии. Все верно, Георгий Самойлович, я ничего не пропустил? — несколько раздраженно спросил он, обращаясь к генералу Осипову.

— Верно, — вздохнул тот. — Мы больше не имеем права на ошибку.

— Сколько членов группы Хеелиха осталось в живых? — уточнил руководитель Службы внешней разведки.

— Трое — в Германии, один — в Израиле. Четверо, если не считать Шилковского, — задумчиво произнес Осипов. — Изначально их было восемь человек. Хеелих убит, один умер, Нигбур погиб несколько дней назад. Осталось пять человек.

— У вас есть твердая уверенность, что информатор Барлаха — член группы Хеелиха? Может, это другой человек? — спросил Светлицкий.

— Наши аналитики считают, что только сотрудник группы Хеелиха мог иметь доступ к этим материалам, — пояснил Осипов.

Наступило молчание. Три генерала внешней разведки и руководитель службы молчали. Каждый из присутствующих понимал серьезность случившегося. Случайные люди не могли стать руководителями СВР. Времена наивных демократов начала девяностых, когда к власти пробились дилетанты и романтики, давно прошли. Впрочем, во внешней разведке таких и не было. На это совещание могли попасть только те, кто прошел самый жесткий отбор и был проверен многолетней работой.

— Что вы предлагаете? — спросил руководитель СВР.

— У нас в запасе только десять дней, — сказал Осипов, — если учесть, что в октябре тридцать один день. И за десять дней мы должны вычислить напарника Барлаха. Попасть к Барлаху мы не сможем. Американцы выставили мощную охрану. Полагаю, что они хотят помешать немцам получить доступ к имеющейся у него информации. Однако нам ликвидация Барлаха ничего не даст. В любом случае его напарник останется на свободе и найдет способ связаться с американцами. Значит, мы обязаны вычислить этого человека. Одного из пятерых.

— Может быть, попробовать еще раз, — предложил генерал Минулин. — Мы сформируем пять групп и попытаемся все решить за один день. Одновременно. Снимем все наши сомнения раз и навсегда.

— Вы уже решили, — отмахнулся Осипов. У него были редкие седые волосы, зачесанные наверх, уставшие, внимательные глаза интеллектуала. Он поправил очки и покачал головой. — Извините меня, очевидно, в последнее время у меня сдают нервы. Можно, конечно, попытаться, но это не выход. У нас ничего не получится. К тому же один из бывших сотрудников Хеелиха живет в Израиле. Вы хотите и туда отправить свою группу? Испортить отношения с Израилем? Кроме того, нам не нужно пять групп. Достаточно четырех. Шилковский до сих пор живет в Москве. У него есть женщина.