История Польши - Михал ТЫМОВСКИЙ и др.

Именно идея Польши как реальности, способной существовать независимо от государства, чувство связи с западным христианством и убежденность в принадлежности к Европе имели следствием появление специфической формы национальной идентичности. Ощущение постоянной угрозы придало ей мессианские черты и обусловило представление о той роли, которую полякам суждено играть в Европе. Тем более, что они оказались перед вызовом, каким стало включение их земель в иные государственные образования. Особую роль при этом играло давление, оказываемое прусским государством.

С самого начала своей истории Польша соприкасалась с различными государственными организмами, из которых состояло Немецкое королевство, и с людьми, которых поляки называли немцами. Это всегда означало угрозу, но вместе с тем давало шанс построения общества, способного этой угрозе противостоять, а, следовательно, воспринять и самостоятельно развить все, что при посредничестве Германии проникало в Польшу с Запада. Это постоянное соприкосновение, которое включало в себя не только борьбу с Тевтонским орденом, но и усвоение системы немецкого права, принесло Польше бесспорные выгоды. Возникшее в 1701 г. королевство Пруссия долгое время не рассматривалось как угроза для Польши, а его роль как инициатора разделов стала понятной далеко не сразу. В XIX в. поляки, однако, осознали, что именно от Германии исходит самая большая опасность, связанная с германизацией. Германский национализм на рубеже XIX–XX столетий представлял угрозу для польской идентичности в гораздо большей степени, чем русификаторские устремления царских властей. До Первой мировой войны поляки оказывали успешное сопротивление германизации, и их национальная идентичность в немалой степени формировалась под влиянием убеждения в опасности, грозившей со стороны немцев. Враждебность к государствам, разделившим Польшу, и страх перед их политикой переносились и на отношения между людьми.

По этой причине поляков нередко считают националистами. В известном смысле это так, ведь они отстаивали свою национальную самобытность, язык и религию в качестве бастионов идентичности нации, не имевшей своего государства. Именно поэтому поляки сделались врагами для всех непольских национальных движений, появившихся на землях бывшей Речи Посполитой в XX в. Рано оформившаяся польская национальная идентичность сохраняла притягательность для людей са- /16/ мого разного происхождения, стремившихся к продвижению по социальной лестнице, и обеспечивала продолжение ассимиляционных процессов вплоть до прошлого века. Однако одновременно с этим «польскость» стала все более отчетливо ощущаться как угроза для украинцев, белорусов, литовцев и евреев, что имело следствием усиление их национальных чувств и нарастание конфликтных ситуаций, которым в XIX столетии было суждено принять крайние формы. Именно в соприкосновении с поляками шло формирование национального самосознания, и по отношению к ним выдвигались притязания – не только политические, но и территориальные. Это, в свою очередь, оказало сильное влияние на эволюцию польского национализма, который может трактоваться как чувство национального единства.

Конфликт между соседями либо приобретал форму внутренней войны, как в XVII в., либо выражался в попытках физического уничтожения представителей другого народа на той или иной территории, напоминавших этнические чистки XX в. Этот опыт по-прежнему довлеет над отношениями Польши с восточными соседями и требует двусторонней воли к диалогу. Вместе с тем не подлежит сомнению, что независимость Украины, Белоруссии и Литвы сегодня лежит в сфере польских государственных интересов. Иначе обстоит дело в отношениях Польши с Россией. Польская экспансия на восток довольно долгое время являлась одним из факторов распространения европейской цивилизации. С XV в. она вошла в противоречие с процессом формирования московской, а позднее российской государственности. Потом, однако, экспансионистская роль перешла к Российской империи, которая в XVIII в. стала партнером великих европейских держав. В таких обстоятельствах начался трехвековой период противостояния, когда поляки отстаивали свою национальную самобытность, пребывая в убеждении, что одновременно защищают европейскую цивилизацию. Поэтому память о польских восстаниях была в России памятью о бунтах. События 1920 г. и по сей день в Польше и России предмет весьма несхожих интерпретаций, а такие факты, как 17 сентября 1939 г. или Катынь, остаются для поляков и русских незажившей раной. Однако мы надеемся, что XX век завершил собой эпоху польско-российского спора о том, какой быть Восточной Европе. После попыток установления одностороннего господства и переустройства, после драматического эпизода ее раздела в прошлом столетии события 1989–1991 гг. открыли эпоху независимых государств. Это создает перспективу совершенно новых двусторонних отношений во всех аспектах, в том числе и трезвой исторической рефлексии. Хотелось бы, чтобы роль нашей «Истории Польши» заключалась именно в этом. /17-/19/

РОЖДЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА (X–XV вв.)

Глава I

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ЗАЩИТА СУВЕРЕНИТЕТА

Выделение славян из индоевропейской общности произошло на территории Восточно-Европейской равнины, между Вислой и Днепром, приблизительно во II тысячелетии до н. э. Географическая отдаленность славянских областей затрудняла их контакты со странами Средиземноморья. Тем не менее, в V в. до н. э. о славянах, возможно, упоминал Геродот, позднее – Плиний Старший, Тацит и другие римские авторы, а также древнегреческий географ Птолемей. Контакты славян с Римом подтверждаются археологическими данными. Первые подробные сведения о славянах появляются в VI в. н. э., когда они приняли участие в заключительной фазе Великого переселения народов, в результате которого была уничтожена Западная Римская империя. В VI–VIII вв. происходили массовые вторжения славян на Балканский полуостров. Начиная с VI в. они заселили также пространства, простиравшиеся до Одры (Одера) и среднего и нижнего течения Лабы (Эльбы). После этих переселений завершилось географическое и языковое разделение славян на три группы: восточную, западную и южную.

Первые значительные союзы славянских племен возникли в периферийных областях их расселения в ходе борьбы с внешним врагом. Анты на Днепре в IV–VI вв. защищались от готов и авар. Государство Само в Моравии появилось в первой половине VII в. во время борьбы против авар и франков. Во второй половине того же столетия (681) на Нижнем Дунае возникло так называемое Первое Болгарское ханство. Его население состояло из славянских племен и тюрков, совместно противостоявших Византии. Карл Великий столкнулся со славянскими племенами в ходе завоевания Саксонии в конце VIII в.

После раздела империи Карла Великого между его внуками (Верденский договор 843 г.) в столице восточных франков – расположен- /20/ ном на Дунае городе Регенсбурге – появилось «Описание городов и областей к северу от Дуная». Его анонимный автор, которого сегодня называют Баварским географом, используя известия более раннего времени, а также сообщения купцов и воинов, путешествовавших по славянским странам, перечислил жившие там племенные группы, привел их названия и попытался оценить их силы путем подсчета числа укрепленных пунктов. Не все названия, приводимые Баварским географом, поддаются идентификации, не все указываемые автором цифры точны. Тем не менее, достоверна общая картина славянского мира, разделенного в IX в. на множество племенных союзов. Из племен лехитов, т. е. тех западных славян, что жили в бассейнах Вислы и Одры и составляли сплоченную группу, обладавшую общими чертами языка и культуры, Баварский географ называет лишь некоторые. Это объясняется тем, что данные племена и территории были наиболее удалены от центров культурной жизни Европы, расположены в стороне от главных торговых путей и защищены от нападений со стороны Франкского государства другими, более близкими к империи славянскими народами. На такое периферийное положение триста лет спустя обратит внимание и первый польский хронист Галл Аноним. «Страна польская удалена от проторенных путей паломников, и знакома она лишь немногим…»{1}

Несмотря на отдаленность, неизвестный по имени монах из Регенсбурга знал, по меньшей мере, о двенадцати племенных группах лехитов. Иные, более отрывочные свидетельства источников, а также данные археологических раскопок позволяют добавить к этому списку еще несколько названий и установить, что в IX в. главными племенами лехитов были поляне, жившие в области, позднее получившей название Великой Польши, главными центрами которой были Гнезно и Познань, висляне (в позднейшей Малой Польше) – их центрами были Краков и Вислица, мазовшане (главный центр находился в Плоцке), куявяне, или гопляне (их центрами были Крушвица и, возможно, Ленчица), лендзяне (их центром, возможно, был Сандомир). В Силезии обитали слензяне (их городским центром являлся Вроцлав), а также дядошане, бобжане (бобряне), тшебовяне (требовяне), ополяне. Поморье населяла группа поморских племен. Кроме того, известны названия менее крупных племенных объединений, например пыжичане или глубчики.