Золушка в бикини - Наталья Александрова

И все же сегодня Леня Маркиз был не так спокоен, как обычно. Уж больно суровым человеком слыл Иван Костоломов, тот, на чей прием они с Лолой ехали сейчас, выдавая себя за Андрея Зайковского и его подругу Надин.

Была и еще одна причина для беспокойства, но о ней Леня старался пока не думать.

Все идет по плану: Ухо не подвел, вовремя раздобыл лимузин, Лолка успела подсыпать в кофе снотворное, вскоре наступит решающий этап операции.

— Соберись, — тихонько посоветовал он Лоле, — подъезжаем…

Лола подняла брови, повела ресницами и вдруг стала удивительно похожа на Надин.

Леня в который раз поразился ее умению перевоплощаться. Несомненно, Лолка замечательная актриса, только он ни за что ей этого не скажет, чтобы не загордилась и не задрала нос.

Особняк Ивана Костоломова сверкал ослепительными огнями, как новогодняя елка. Лимузин с надписью «Каскад-палас» высадил нарядных пассажиров перед крыльцом и отъехал в сторону, присоединившись к живописному стаду «Мерседесов», «Ягуаров», «Лексусов» и прочих приличных и престижных автомобилей. Поскольку дело происходило не в Москве, а в Петербурге, в это стадо затесался единственный серебристый «Бентли» пивного короля Обоева.

Пассажиры лимузина поднялись по ступеням крыльца, мужчина протянул швейцару тисненый золотом прямоугольник приглашения. Дама сбросила на руки расторопного лакея шубку и вошла в холл. На нее тут же обрушились сияние многочисленных хрустальных люстр и грохот оркестра. Подхватив под руку своего немного мрачноватого кавалера, она двинулась по коридору, образованному наряженными во фраки лакеями, в дальний конец холла. Там, за увитой тропическими лианами аркой, начинался зимний сад.

Точнее было бы назвать помещение, куда они вошли, тропическим лесом — со всех сторон гостей Костоломова окружали заросли пальм, оплетенных лианами, стройные стволы бамбука и других экзотический растений. Трудно было поверить, что за окнами унылая петербургская зима и совсем немного времени осталось до Нового года. Среди зелени прятались огромные, пряно пахнущие цветы, золотели спелые плоды апельсинов, с хриплыми криками перелетали с ветки на ветку разноцветные попугаи.

— Вот бы Перришону здесь погостить! прошептала дама на ухо своему спутнику. — Ему бы это понравилось!

— Тихо, Лолка! — ответил тот одними губами. — Здесь и стены наверняка имеют уши!

Миновав зимний сад, гости вошли в еще один зал, откуда плавной дугой поднималась на второй этаж особняка мраморная лестница, украшенная расписанными статуями арапчат в ярких тюрбанах. Посредине лестницы с непроницаемым лицом стоял мужчина средних лет, весь облик которого однозначно говорил, что он обеспечивает безопасность своего хозяина. Его поза и лицо со сросшимися бровями давали понять, что второй этаж особняка не предназначен для гостей.

Многочисленные гости толпились у подножия лестницы, тихо переговариваясь и ожидая появления хозяина. Между ними сновали официантки в кокетливой униформе, разнося подносы с шампанским.

Наконец на пятачке свободного пространства перед высокими позолоченными дверями появился хозяин особняка Иван Костоломов. Крупный, широкоплечий мужчина с густыми рыжеватыми бровями, длинные руки и мощные покатые плечи которого не мог скрыть даже отлично сшитый смокинг.

Рядом с ним возникла его жена — юное создание с фарфоровым личиком, золотыми волосами и неживой, кукольной улыбкой.

— Я рад видеть всех вас сегодня у меня дома! — проговорил Костоломов низким уверенным голосом, мгновенно перекрывшим ровный гул разговоров. — И хочу поблагодарить всех приехавших за то, что вы нашли среди своих важных дел время для моей скромной особы…

Среди гостей легким ветерком пролетел вежливый смех.

— Не будем тратить драгоценное время на пустые слова! Милости прошу!

И мгновенно высокие двери распахнулись.

За этими дверями оказался огромный зал, по периметру уставленный столами с закусками и напитками. С потолка зала и с многочисленных колонн свисали серебристые и золотистые гирлянды, гроздья огромных шаров и разноцветных колокольчиков, еловые венки, перевитые золотой мишурой, — в общем, многочисленные приметы приближающегося Нового года. Оркестр, расположенный на опоясывающей зал галерее, грянул вальс «На прекрасном голубом Дунае». По сверкающему узорному паркету, как водомерки по поверхности пруда, заскользили лакеи и официантки с подносами. Гости неторопливо потекли в зал.

В дверях их приветствовали хозяева — Иван Костоломов важно кивал, показывал крупные зубы в хищной ухмылке, его жена улыбалась механической заученной гримаской нарядной куклы и повторяла, скользя взглядом по сливающимся в сплошное пестрое пятно лицам:

— Очень рада, очень рада…

Среди гостей были финансовые и промышленные воротилы, а также заметные в городе люди — знаменитый ювелир Бананов, модельер Стаканский со своим неизменным спутником, балетным танцовщиком Ильхановым, драматург Мандаринов со своими гениальными детьми Фомой и Еремеем и даже популярный светский персонаж и знаменитый художник Афанасий Стрелкин.

Стрелкин, окруженный толпой восхищенных дам, подкручивал свои знаменитые усы и громким, хорошо поставленным голосом рассказывал об одном из своих путешествий.

— На вторую неделю наши проводники сбежали, прихватив всю провизию. К счастью, они оставили одну лошадь, и мы питались ею всю третью неделю. Но когда конина кончилась, вопрос с продовольствием встал особенно остро, и мы решили демократическим путем, то есть всеобщим тайным голосованием, выбрать, кого из участников экспедиции съесть в первую очередь…

Ильханов, облаченный в развевающиеся голубые шелка, худенький и легкий, как мотылек, кокетничал с ювелиром Банановым, вызывая ревнивое пыхтение толстого, одышливого Стаканского. Гениальные дети Мандаринова, заговорщицки переглянувшись, подкрались сзади к Ильханову и привязали к его одежде серебряное ведерко из-под шампанского.

В общем, каждый развлекался, как мог.

Лавируя среди гостей, как портовый буксир, к недавнему пассажиру лимузина из «Каскад-паласа» приблизился высокий мужчина в смокинге, в котором по озабоченному лицу и совершенно трезвым глазам можно было узнать одного из служащих Ивана Костоломова.

Наклонившись к самому уху гостя, он доверительным тоном произнес:

— Иван Антонович хотел бы поговорить с вами.

— Извини, дорогая, я тебя ненадолго покину, — проговорил гость, повернувшись к своей спутнице, и последовал за человеком Костоломова.

— Вот так всегда, — недовольно пробормотала девушка с легким французским акцентом, остановила пробегавшего мимо нее официанта и протянула руку за клубничной «Маргаритой». Стоявший рядом знаменитый писатель Тюльпанер неловко повернулся, и бокал с коктейлем опрокинулся, оставив на платье огромное ярко-красное пятно.

— Боже, как вы неловки! — вскрикнула девушка, схватившись за голову. — Что теперь делать?

— Я, это, всю жизнь как слон в посудной лавке! — с добродушной улыбкой сообщил писатель и скрылся в толпе.

Девушка устремилась прочь из зала.

Оказавшись в холле, откуда широкая мраморная лестница вела на второй этаж, она, сильно грассируя, обратилась к охраннику:

— Пардон, милейший, где здесь эта.., дамская комната? Мне нужно отмыть это пятно!

Охранник с каменным лицом указал на скромную дверь под лестницей.

Девушка подошла к ней, подергала и жалобно проговорила:

— Там заперто!

Дверь действительно не поддавалась.

Дело в том, что жертва клубничной «Маргариты» сама же только что ловко заклинила замок при помощи самой обычной заколки-невидимки.

— Есть второй туалет, с другой стороны зала, — терпеливо сообщил охранник.

— Что же мне, в таком виде придется идти через весь зал? — чуть не плача, проговорила красотка, указывая на кроваво-красное пятно. — Что обо мне подумают люди?

При этом личико у нее было такое несчастное и такое хорошенькое, что охранник сдался. Он решил, что большой беды не случится, если эта красотка воспользуется хозяйским туалетом, и посторонился:

— Вторая дверь направо по коридору!

— Спасибо, вы такой милый! — прощебетала «француженка» и взлетела по лестнице на второй этаж, в личные апартаменты Ивана Антоновича Костоломова.

Едва она скрылась из поля зрения охранника, с ней произошла мгновенная и разительная перемена. Расстроенная светская дама превратилась в собранную, энергичную и целеустремленную особу. Она внимательно осмотрела коридор и скрылась за ближайшей дверью.

В это же время в холле появился сам хозяин приема. Приобнимая за плечо своего гостя, он вел его к лестнице, говоря внушительным басом:

— Я понимаю, что сегодня у вас не деловое настроение, но, с другой стороны, вы должны ее увидеть! Это такая вещь, такая сказочная вещь! Немногие музеи мира могут похвастаться такой диковиной!