Феррагосто - Линда Сауле

встали на пути железной дороги. Издав приветственный гудок, поезд скрывается в туннеле, но снаружи не появляется. После продолжительного ожидания работники железнодорожной компании и полиция обоих городов отправляются к туннелю, предполагая поломку или непредвиденное происшествие, но не находят и следа машины и людей. Спустя некоторое время в полицию Ланцио обращается один из пассажиров пропавшего поезда, некий Энцо Гори. Молодой человек глубоко потрясен происшествием и не способен внятно отвечать на вопросы. С трудом удается узнать, что перед самым въездом в туннель чудом спасшийся наблюдал белое облако, которое густело и расползалось по мере приближения к туннелю. Охваченный ужасом, Энцо спрыгивает с подножки поезда в самый последний момент – перед тем, как тот навеки сгинет в темноте.

Карло откинулся в кресле, пытаясь осознать только что прочитанное, но тут на его плечо шлепнулась чья-то рука. Зычный голос Антонио, его коллеги-журналиста, нарушил ход мыслей:

– Чем занят, приятель?

– Здорово, Антонио, не могу сейчас болтать, извини.

– Кто этот красавчик? – он схватил со стола фотографию.

– Не валяй дурака. Этот парень давно в другом мире, прояви уважение. Он исчез на поезде, который сгинул черт знает куда, а с ним еще пятнадцать человек, – Карло кивнул на вырезку с фотографией.

– На поезде-призраке? Погоди, хочешь сказать, что он и вправду существовал? – Антонио вмиг стал профессионалом своего дела. Он подошел ближе и принялся перебирать бумаги, собранные Карло.

– Очевидно! И не просто существовал, а был самым передовым, великолепным творением своего времени, причем абсолютно исправным на момент исчезновения. Да хоть бы и поломанным! Вещи не исчезают только потому, что неисправны. Не могу понять, как такое вообще могло произойти и почему я никогда не слышал об этом происшествии? – сокрушенно проговорил Карло.

– История, конечно, занятная, но что-то в ней нечисто. Думаешь, хорошая идея лезть в то, что было предначертано свыше? Если Господь посчитал нужным, чтобы эти люди испарились, значит, на то было его повеление. – Он быстро перекрестился, вскинув глаза к потолку.

– Давно ты стал таким суеверным? Эти люди не какие-нибудь отпетые грешники, которым пришло время вознестись на небеса. Это самые обычные люди, как ты и я. Разве что побогаче.

– Они были богаты?

– Чертовски! Самые знатные люди Италии. Отпрыски состоятельных семейств, крупные землевладельцы, фабриканты, банкиры.

– Ecco! Собрали богачей на один поезд, завезли в туннель и забрали все золотишко вместе с пассажирами.

– Не все так просто. Эта версия не работает. Посмотри на фотографию тоннеля. Видишь, какой он узкий? Поезду просто некуда было деться.

– Что ты намерен делать?

– Хочу расследовать это дело и, может, написать об этом.

– Ты уже получил разрешение босса?

– Нет, но я говорил с Бьянкой.

– С Бьянкой! – осклабился Антонио. – Конечно же, она дала согласие, не так ли?

Посмеиваясь, Антонио зашагал прочь, оставляя Карло с сомнениями, которые роем вились в голове. «Нужно сдать текст», – вдруг вспомнил он. За поисками он совсем позабыл о прямых обязанностях репортера. Закончив со статьей, он вновь пробежался глазами по строчкам, оттачивая слог, чтобы Бьянка осталась довольной и не пожалела о том, что пошла ему навстречу.

Дверь в офис начальника была приоткрыта, и Карло, проходя мимо, заглянул туда. Синьор Аффини сидел за столом. Его пиджак небрежно свисал со спинки кресла, манжеты рубашки подвернуты, крепкие руки спокойно лежали на столе.

– Карло. Проходи, присаживайся. Чем занят, сынок? – отвлекся от раздумий синьор Аффини. Карло вошел в кабинет:

– Все в порядке, спасибо. Я как раз шел к Бьянке, чтобы отдать ей статью.

– Замечательно, – ответил босс, очевидно, размышляя о чем-то другом. Повисла пауза, и Карло не решался нарушить ее. Наконец синьор Аффини поднял со стола фотографию и протянул Карло.

– Посмотри на нее, – с гордостью в голосе сказал он. – Это моя дочь, Франческа.

– Словно ангел, – восхитился Карло.

– Она была всем для меня. Для нас, – он помолчал. – Жаль, что я не могу познакомить тебя с ней, – Карло кивнул. – Знаешь, когда она пропала, то моя жена… – Он поморщился от болезненных воспоминаний. – Луиза ведь никогда не думала, что мы сможем иметь детей. В позднем браке, что был у нас, мы просто жили друг для друга. Она не мечтала о детях, как многие из итальянских женщин, а у меня уже есть двое сыновей от первой жены, поэтому я не слишком-то настаивал. И когда она забеременела Франческой, то подумала, что это дар небес. Луиза переменилась, Карло, стала другим человеком. Такой счастливой я ее еще никогда не видел.

– Я понимаю, – тихо ответил Карло.

– Уже потом Луиза обвинила во всем меня. Она говорила, что, не будь у нас ребенка, она не испытала бы столько страданий. Но разве я мог обижаться на эти слова? Моя жена лишилась покоя, потеряв самое ценное, что когда-нибудь было ей даровано.

– Мне очень жаль это слышать.

– Посмотри на это лицо, Карло. Скажи, мог бы кто-нибудь навредить этому прекрасному дитяти? Разве она заслужила хоть малейших страданий? Вся жизнь лежала перед ней. Я хотел дать ей все, и я мог это сделать, ты знаешь, я не последний человек в этом городе. Она была моей маленькой принцессой, я был готов отдать жизнь за нее. Но я не смог этого сделать, моя жизнь никому не нужна. – Он тяжело вздохнул, глубокие складки собрались на переносице. – Знаешь, каково это – просыпаться и знать, что твоя дочь больше не выйдет к завтраку, не выбежит навстречу, когда ты возвращаешься с работы? Я до сих пор не верю, что больше не услышу ее ласковый смех, не смогу погладить по голове. Никто не знает, чего мне стоит каждое утро вставать с постели. – Голос его надломился. – А уж сегодня, в день ее исчезновения, я думаю о том, что лучше бы мне вообще не просыпаться.

– Синьор, многие пропавшие находятся, когда-нибудь и она сможет вернуться!

– Я благодарен тебе за то, что пытаешься утешить старика, но поверь, Франческа не могла уйти сама. За год, что мы разыскиваем ее, не осталось ни единой зацепки, которую бы мы не проработали. У нее не было друзей, о которых мы не знали, она не гуляла в одиночестве, только с матерью или подругами, вся ее жизнь была на виду. Она ничего не скрывала от своих родителей, потому что была счастлива. Я знаю точно, она никогда не покинула бы нас по собственной воле.

– Разумеется, синьор. Я сейчас как раз изучаю дело о поезде из Ланцио и тоже пока не нахожу объяснения этому странному происшествию, но уверен, что найти его возможно. Нужно только знать, что искать, я верю в это всем сердцем!

– Погоди-погоди, ты взялся за исчезновение поезда в Ланцио? Но это было полвека назад, ты что, задумал докопаться до истины спустя столько времени? – В голосе начальника послышалась заинтересованность, он подался вперед.

– Я не думал о том, чтобы начать полноценное расследование. Я понимаю, что у редакции на это нет денег, а у меня не так уж много времени, но мне хочется покопаться. Есть что-то подозрительное в том, что это дело не вызвало общественного резонанса, к тому же я до сих пор не понял, насколько правдива эта история. Как бы то ни было, я должен быть честен, синьор, не могу я всю жизнь писать о криминальных разборках!

– И что тебе удалось накопать? – спросил шеф, пропуская мимо ушей жалобу Карло.

– Немного, синьор, только общие факты, доступные широкой общественности.

– Думаешь, ты мог бы узнать, что на самом деле произошло тогда в Ланцио?

Чуть помедлив, Карло ответил:

– За те полгода, что я проработал в газете, я уже достаточно насмотрелся на человеческие, а скорее нечеловеческие поступки. Каждый раз я оказываюсь перед событием, которое уже свершилось. Я могу лишь запоздало сожалеть о том, что никак не мог предотвратить то или иное преступление. – Он вскинул руки в преувеличенно трагичном жесте. – Я приехал в Рим, потому что считаю его величайшим из городов, но его красота прячется от меня. Последние полгода я только и делаю, что выписываю «свидетельства о смерти»! А дело в Ланцио… Оно иное. Те люди для меня словно живые, понимаете, синьор? Словно я все еще могу спасти их. – Карло вскочил с кресла, не в силах больше сдерживать волнение. – Я чувствую, что эта история неспроста произошла 15 августа, в священный праздник Феррагосто. Я хочу найти этих людей, синьор. Их следы, память, все, что от них осталось.

В тишине комнаты жужжал кондиционер, синьор Аффини не проронил ни звука, о чем-то напряженно размышляя. Затем он поднял тяжелый взгляд и, заглянув в лицо Карло, медленно произнес:

– Ты знаешь меня, пусть и недолго. Но, наверное, понимаешь, что я сделал бы все, чтобы найти свою дочь. И, видит бог, я действительно сделал все, чтобы разыскать Франческу. Весь этот год я тратил все до последней лиры на ее поиски. Полиция трудилась