Дремучие двери. Том II - Юлия Иванова

«Сталин вызвал к себе Наркома боеприпасов — одного из будущих руководителей атомной промышленности СССР. Вспоминая об этом разговоре, Ванников отметил: «Сталин вкратце остановился на атомной политике США и затем повёл разговор об организации работ по использованию атомной энергии и созданию атомной бомбы у нас в СССР: «Такое предложение заслуживает внимания. В НКВД имеются крупные строительные и монтажные организации, которые располагают значительной армией строительных рабочих, хорошими квалифицированными специалистами, руководителями. НКВД также располагает разветвлённой сетью местных органов, а также сетью организаций на железной дороге и на водном транспорте».

Однако затем… Сталин посчитал, что надо создать специальный комитет, который должен находиться под контролем ЦК и работа его должна быть строго засекречена… Комитет должен быть наделён особыми полномочиями. Во взглядах на будущее развитие работ т. Сталин сказал, что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко, с русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь». /Ю. Н. Смирнов/

По отношению к учёным т. Сталин был озабочен мыслью, как бы облегчить и помочь им в материально-бытовом положении. И в премиях за большие дела, например, за решение нашей проблемы. Он сказал, что наши учёные очень скромны, и они никогда не замечают, что живут плохо — это уже плохо, и хотя, он говорит, наше государство и сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы несколько тысяч человек жило на славу, имело свои дачи, чтоб человек мог отдохнуть, чтобы была машина». /И. В. Курчатов. 1946 г/

«Огромная процессия потянулась по плохим тогда ещё дорогам… Останавливались в городах, ночевали у секретарей обкомов, райкомов. Отцу хотелось посмотреть своими глазами, как живут люди, — а кругом была послевоенная разруха… Он нервничал, видя, что люди живут ещё в землянках, что кругом, ещё одни развалины». /Св. Аллилуева/

«…Даже Сталин, даже Ворошилов и Молотов трое пели! Мы все трое были певчими в церкви. И Сталин, и Ворошилов, и я. В разных местах, конечно. Сталин — в Тбилиси, Ворошилов — в Луганске, я — в своём Нолинске. Это было не тогда, когда мы были в Политбюро, а гораздо раньше. /Смех/. Сталин неплохо пел.

— В Политбюро тоже петь надо, когда Жданов на пианино играл, а вы за столом…

— Пианино, когда немного выпьем. Ворошилов пел. У него хороший слух. Вот мы трое пели. «Да исполнится молитва моя…» и так далее. Очень хорошая музыка, пение церковное…» /Молотов — Чуев/

«Денежная реформа 1947 года призвана ликвидировать последствия второй мировой войны в области денежного обращения, восстановить полноценный советский рубль и облегчить переход к торговле по единым ценам без карточек. Денежная реформа усилит значение денег в народном хозяйстве, повысит реальную заработную плату рабочих и служащих и повысит ценность денежных доходов сельского населения. Проведение денежной реформы будет содействовать повышению уровня материального благосостояния трудящихся, восстановлению и развитию народного хозяйства и дальнейшему укреплению могущества Советского государства». /Предс. Совета Министров СССР И. Сталин. 1947 г/

«Поздравляю строителей, монтажников и эксплуатационников газопровода Саратов-Москва с производственной победой — завершением строительства и освоением первой в стране дальней газовой магистрали». И. Сталин.

«Приветствую и поздравляю строителей и монтажников «Запоржстроя» и металлургов «Запорожстали» с большой производственной победой — возрождением первой очереди разрушенного немецко-фашистскими захватчиками завода «Запорожсталь» и выпуском холоднокатаного стального листа». И. Сталин.

«Поздравляю строителей, монтажников Военморстроя № 10 и коллектив завода «Ростсельмаш» с большой производственной победой — окончанием восстановления первой очереди разрушенного немецко-фашистскими захватчиками крупнейшего в стране завода сельскохозяйственного машиностроения «Ростсельмаша» и освоением производства нового типа комбайнов «Сталинец-6».

«Поздравляю коллектив строителей и монтажников «Днепростроя» с достигнутой победой — вводом в работу четвёртого мощного агрегата Днепровской гидроэлектростанции, изготовленного советскими заводами».

…Не я и не другой — ему народ родной —Народ-Гомер хвалу утроит.Художник, береги и охраняй бойца:Лес человечества за ним поёт, густея,Само грядущее — дружина мудрецаИ слушает его всё чаще, всё смелее.Он свесился с трибуны, как с горы,В бугры голов. Должник сильнее иска.Могучие глаза решительно добры,Густая бровь кому-то светит близко…Глазами Сталина раздвинута гораИ вдаль прищурилась равнинаКак море без морщин, как завтра из вчераДо солнца борозды от плуга исполина./Осип Мандельштам/

Великое древо БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА с уходящими в вечность корнями питается от божественного животворящего источника. Виноградник, виноградная лоза — Евангельский образ. Многие корни засохли или обрублены, дерево тяжко больно. Каждую осень на нём умирают старые листья, чтобы оплодотворить почву и дать жизнь новым, молодым листьям — но всё, «сеющее в жизнь» — бессмертно. Такова воля и милость Садовника-Виноградаря, ибо лишь в Царствии древо вечно, а листья всегда молоды и зелены.

Но здесь, на земле, многие листья убеждены, что древо существует для них — и ветви, и другие листья. Так по Замыслу и есть, но при условии, что каждый лист будет идеально и послушно воле Творца исполнять свою функцию, получая от дерева ровно столько питания, сколько требуется для служения, а не оттягивать на себя лишние соки от других листьев и Целого. Награда безмерна и бесценна — Жизнь.

Забыв об обрубленных засыхающих корнях, о связи с Небесным Отечеством и Творцом своим, погибающее дерево отвергло и Сына Господина, поливающего его и животворящего по великой милости Своей. Распятый, замученный, Он победил смерть своей Любовью и снова стал ухаживать и спасать, не помня зла.

Но силы тьмы подговаривали дерево гнать Его, внушая, что выросло древо само по себе, что не нуждается оно ни в корнях, ни в садовнике, ни в уходе любящего Сына. Что оно свободно и растёт как хочет. Более того, каждая ветвь /нации/, каждый лист /отдельный человек/ тоже свободны и от самого дерева, и друг от друга, а главное в том, чтобы суметь и от других ветвей-листьев, и от самого Целого урвать как можно больше жизненных соков…

Дурную эту свободу, ведущую в конечном итоге к гибели, силы тьмы объявили «Богом данной», назвали «демократией». И по сути провозгласили основой современной цивилизации право пожирать всё, что не может защититься. Пить кровь у ближних и дальних, у самого Целого, губя тем самым других, дерево и себя.

Да, каждому листу, каждой ветке дана свобода самоутвердиться вне дерева, то есть засохнуть и быть сожжёнными за ненадобностью, ибо вне Целого нет Жизни. Когда же человеки это поймут? Ведь повсюду разместил Творец учебные пособия, свидетельствующие, что даже на биологическом уровне вне Целого — смерть. Таков Замысел, идущий от Троицы Единосущной и Нераздельной, таково растущее к Небу древо Богочеловечества, где у каждого листа, у каждой ветки — своё предназначение. Послужить, получив в награду жизнь. Личное время преобразовать в вечность. Жизнь временную — в вечную.

Христос добровольно предался в руки палачей, чтобы, искупив человека божественной своей Кровью, спасти, обожить, искупить грехи «лежащего во зле мира». И победить смерть.

Побеждают ли смерть те, кто подставляет свою шею и шею ближних и дальних вампирам? Не плодят ли зло — губя и пьющих кровь, и жертвы, ибо вампиризм заразен? «Не противься ЗЛОМУ», — сказал Господь, но не ЗЛУ. То есть личному твоему обидчику прости, а не обидчикам других… Невозможно представить себе христианина, не вступившегося за слабого, не защитившего, но можно — прощающего личную обиду, не дающего сдачи в ответ на удар, не мстящего. Вся система Вампирии основана на ПРАВЕ СИЛЬНОГО обижать ДРУГИХ, более слабых, вся система капиталистической конкуренции, которую отверг Иосиф.

Отец Киприан со своей хипповой косичкой, спрятанной под джинсовую кепку, в потёртой студенческой курточке и с таким же потёртым портфелем на коленях, который он ни на секунду не выпускал из рук, потому что именно там были волшебные предметы, превращающие неприметного студента в таинственно-всесильного посредника между землёй и Небом… Иоанне, столько раз возившей в своём жигулёнке актёров, бросилась в глаза ощутимая разница — отец Киприан и в облачении «студентика» оставался «отцом Киприаном», он всё время держал дистанцию. Как она ни пыталась разговорить его на светскую тематику и наконец-то ощутить себя в безопасности, он, хоть и был в курсе последних фильмов, спектаклей и даже закулисной возни, в чём с изумлением убедилась Иоанна, разговор поддерживал с такой вежливо-отчуждённой усмешкой, что Иоанна сама ощутила вдруг скуку смертную от так называемой «совбогемы» и сдалась. После чего отец Киприан перехватил мгновенно инициативу, и ей пришлось рассказывать свою биографию, особенно о связях с так называемыми «силовыми министерствами», где, как честно призналась Иоанна, ей предоставляли материалы для фильмов, консультировали и визировали. Но диссиденткой она никогда не была, потому что советская родная власть, хоть и является симбиозом детсада с дурдомом, её, Иоанну, в общем-то устраивает. Это условная игра, где надо просто играть по правилам, и тогда будешь иметь свой необходимый жизненный минимум и, как ни странно, свободу.