Луноликая. Современная проза - Елена Тимошенко-Седьмая

– Да, дела. Расскажи, как там у вас на Луне?

– Обычная жизнь, только без вашей суеты, размеренно и спокойно. С ума никто не сходит и водкой не упивается. Наркотиками и травкой не балуются.

– Как же вы горе заливаете?

– Нет у нас горя и проблем нет.

– Неужели так бывает?

– Ещё как бывает. В межгалактическом пространстве пока одному поможешь, другому, третьему. И самому горевать некогда.

– Постой, а как же вы развлекаетесь?

– С вами, землянами, одно сплошное развлечение, – женщина улыбнулась снова своей чарующей улыбкой.

– Ты долго ещё будешь ко мне прилетать?

– Это зависит не от меня.

– А от кого? – удивился мужчина. – Кто тобой управляет?

– Луна, – тихо промолвила Селена и, встав к окну, снова стала быстро уменьшаться.

– Эх, – произнёс с горечью в голосе Васька, – так нормально толком и не поговорили. Всё время торопится, бежит. А говорит – живут без суеты. Как же, так и поверил!

Утром соседи Ваську не признали с новой модельной стрижкой.

– Где это тебя так обкорнали? – удивилась тётя Дуся.

– Дома, дома, – спеша быстрым шагом, на ходу бросил сосед.

– Неужто сам? – спросил заросший дед Николашка, с длинными волосами по плечи.

– Сам, сам, – пробормотал Васька.

– Так подстриги и меня, – набиваясь в клиенты, предложил дед.

– Готовь ножницы, – не оборачиваясь, крикнул Васька.

– Ну надо же, какой красавец, – не удержалась заведующая Людмила. – Небось в город ездил, у нас Наташка так мужиков не стрижёт, у неё или бокс, или полубокс.

– В город, в город, – согласился с ней шофёр.

– Ой, чё делается, – толкая главного бухгалтера Клавдию, произнесла Людмила. – С женой не стригся, а без жены следить за собой стал и рубашку белую надел. Ну как жених, ей-богу!

– Как же, ага, поди, в городе кралю себе какую-нибудь уже завёл.

– А я думала, что он скромный, тюфяк!

– Все они с виду скромные, а как на деле коснись, одни кобели!

– Ну хватит тебе, Клава, ну не повезло с одним мужем, повезёт с другим.

– Да, вот третий год как в разводе, а всё не везёт и не везёт. Где же его взять-то, этого второго мужа?

– А ты Ваську на себе жени. Я хотела его пригреть, но ты же знаешь, мне крупные, дородные нужны. Не то что он, хлюпик.

– Не верю, Люда, что только поэтому. Кабы хотела, откормила бы.

– Такого вряд ли откормишь! Вот Гришку и кормить не надо, мужик что надо, центнер весит, как по мне, а женат! Чёрт бы его Светку побрал.

– Что ты такое говоришь, побойся бога, – со страхом в голосе перекрестилась Клавдия.

Вечером Васька зашёл в деревенскую баню и напарился до такой степени, что еле домой ноги приволок. Уселся пить чай с малиновым вареньем, когда начал расти долгожданный лучик.

– Надо бы время засечь, в котором часу Селена приходит.

– Не нужно, – ответила та, – я всегда буду приходить в разную пору.

– Это у вас разное, а у нас с отставанием на пятнадцать-двадцать минут. В принципе, я уже к тебе приноровился.

Было чувство, что лунянка роднее всех родных на этой земле. Мужчина не заметил, как появилась симпатия к этой женщине и захотелось её ждать, встречать, глядеть в эти глубокие, лучистые, всё понимающие жёлтые глаза. И ещё больше делиться своими мыслями, которые мешались в голове и путались, отчего Вася подолгу подбирал нужные слова.

– Чаю хочешь?

– А что это?

– Ну, это без заварки, я накидал листья малины, смородины, веточки вишни, вот тебе и чай. Будет зарплата, куплю заварку чёрную цейлонскую.

– Не нужно, и так вкусно, – произнесла лунянка, отпив из его бокала глоток.

– Пей ещё.

– Спасибо, я сыта, – произнесла женщина, – иначе улетать будет тяжело.

– Как-то я об этом не подумал. А что вы пьёте на Луне?

– Нектарики, это как ваш чай, только вкуснее. Выпив их, мы наполняемся лунным свечением. Появляется бодрость духа и энергия, уходит усталость.

– У вас все женщины так ходят, без одежды?

– Это моё земное тело, точнее скафандр. На нашей планете мы эфемерны.

– Вот это да, бесполые, что ли?

– Можно и так сказать.

Селена встала, готовая уйти и исчезнуть. Василий взял на прощание руку и почувствовал её холодные пальчики. Как будто сжал в руке снег. От непривычки отдёрнул ладонь.

– Ты замёрзла? Я куплю тебе одежду.

– Нет, – улыбнулась Селена, – жители Луны все холодные. Это вы, земляне, жаркие.

Она ещё хотела что-то сказать, но, не договорив, растворилась в воздухе.

– Пойти Николашку, что ли, подстричь, – проговорил Васька, но, глянув на часы, увидел без пяти минут три часа ночи.

Спать не хотелось, лунная женщина растревожила сон и всё воображение. За какие-то считанные дни вся его жизнь встала с ног на голову, весь мир изменился. Он вышел во двор, там стояла купленная доска и рубанок. Мужчина взял фонарь и стал строгать. На удивление, у него стал приобретать форму табурет. А потом и стол. К шести часам утра он смастерил всю кухонную мебель. Завтракал мужчина уже сидя за новым столом. «Странно: и усталости никакой, не спал и не хочу». Василий встал и пошёл привычным маршрутом на работу.

– Вася, ты после работы заходи, чайку попьём, – пригласила заведующая.

– Чего ради? – удивился он.

– Так у Клавдии сегодня день рождения отмечать будем.

– Кто будет?

– А кто тебе ещё нужен?

– Ну не знаю. Я думал, у неё день рождения в ноябре.

– Ну да, – подхватила Людмила, – всё правильно, в ноябре, а сегодня именины.

– Гришку-то звали?

– А при чём здесь Гришка? – включилась доселе молчавшая Клава. Она подумала о том, что мало купила самогонки и колбасы, огурцов-то с грядки хватит. А Григорий так любит поесть, что тогда понадобится ещё одна палка колбасы и сыра копчёного.

– Приехали! Если отмечать именины, то всем коллективом, дружно.

– Ты прав, – похлопала его по плечу Людмила – от её похлопывания у Васьки аж плечо заныло. «Синяков ещё понаставит», – подумал он и отошёл в сторонку.

– Правильно, нечего Гришке от коллектива отрываться, все так все, в общем, договорились.

Вечером, после работы закрывшись в пекарне, они дружно сидели и отмечали именины. Людмила не сводила своих томных взглядов с Григория, а тот, молодой и здоровый детина, казалось, не замечал недвусмысленных намёков и налегал на варёную картошечку, огурчики и колбаску с самогонкой.

– Эх, хорошо тётя Дуся гонит, вот что ни говори, а ни у кого в деревне такой нет. А ты что не пьёшь? – подливая Ваське, спросил напарник.

– Не лезет.

– Сейчас заставим.

– Чтобы наша горилка родимая, да не пошла? Давай, закусывай быстро огурчиком.

После седьмого стакана Василий не стоял на ногах. Песня «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина» ещё сильней укачивала его без того шатающийся организм.

– Ничего, завтра выходной, смена Гришки, и Вася отоспится, – выпроваживая его с Клавдией, произнесла Людмила. – Ну, что встала как вкопанная, иди, провожай мужика до кровати. Я своё дело сделала, именины тебе устроила. Теперь сама крутись-вертись. А я пойду Гришку разбужу, а то уснул за столом, не ровен час, ещё Светка заявится за ним. Будь они, жёны, неладны!

Клавдия обняла за талию Васю, и они пошли, считая кочки на неосвещённой улице.

– Зачем пил? Что теперь Селене скажу?

– Кто это? – не поняла Клава, – Баба твоя, что ли?

– Ага, женщина красивая.

– Стоп, так она что, с тобой живёт?

– Ну конечно, а с кем ещё ей жить?

– Да ладно, городская, что ли?

– Да.

На небе зажглась плеяда звёзд, и по лунной дорожке стал прямо перед ними расти луч, набирающий силу и превращающийся в лунную женщину.

– Кажется, я перебрала, – сказала бухгалтер, увидев перед собой обнажённую женщину, закутанную в шикарные, до пят, волосы.

– Селена, луноликая моя! – произнёс пьяный Василий, протягивая руки.

– Во даёт, – произнесла заплетающимся языком Клава, – голая за мужиком по деревне побежала. Видимо, любит шибко, раз из постели в таком виде выскочила, не одевшись. Ладно, пойду я, – проговорила Клавдия, отстраняясь от Василия. – Эх, как знала, что ничего не выйдет! – произнесла она, уходя вперёд. – Но кто бы мог подумать, даже в деревне никто о любовнице не знает. Вот тебе и скромный Вася!

– Селена, прости, я пьяный, честное слово, в последний раз! – мужчина встал на колени, от сильного сияния и свечения лунной женщины у него всё плыло перед глазами и шаталось.

Лунянка подошла и положила на затылок свои холодные тонкие ручки, передавая лунную энергию, которая мгновенно отрезвила пьяного. Не впервые она была послана со своей миссией на землю, но чувство влюблённости в этого землянина тревожило. Женщина видела его чистую, светлую душу, надёжность и верность. Отсутствие в мужчине лживости обескураживало и притягивало её к нему, словно магнитом, отчего женщина терялась и становилась сама не своя.