Кубок чародея - Тамара Крюкова

Глеб не успел ответить, потому что в это время случилось то, чего он опасался. Из-под скамейки высунулся острый клюв, а затем показалась ворона. Это была любимица Глеба, Крага. Он обустроил ей в гроте гнездо и каждый день тайком приносил еду. Меньше всего Глеб хотел, чтобы о Краге узнал Гордей, но теперь ничего нельзя было исправить. Ворона оглядела мальчиков. Увидев Глеба, она издала радостное: — и, прихрамывая, направилась к нему.

— Она ручная? Где ты ее взял? — заинтересовался Гордей.

Отпираться не имело смысла.

— Нашел. У нее перебито крыло. Оно почти зажило, но летать она пока не может, — нехотя объяснил Глеб.

Вытащив из кармана завернутый в пергамент сыр, мальчик отломил кусочек и протянул вороне. Крага осторожно взяла угощение с ладони.

— Дай я ее покормлю, — властно сказал Гордей, и не успел Глеб опомниться, как сыр оказался в руках у брата. Держа лакомство над клювом вороны, мальчик приказал:

— Ну-ка, попляши.

Крага смешно затопталась на месте, пытаясь схватить кусочек сыра. Она хромала, и от этого казалось, что птица пританцовывает.

— Смотри, пляшет, — рассмеялся Гордей и поднял сыр выше.

Птица попыталась взлететь, но больное крыло не держало ее, и она неуклюже опустилась на землю.

— Не дразни, она ведь голодная. — Глеб попытался вырвать сыр из рук брата, но тот спрятал его за спину.

— Я ее не дразню, а дрессирую. Пускай поработает, а потом получит еду, — возразил Гордей.

— Не надо ее дрессировать. Она больная. И вообще, это моя ворона, — рассердился Глеб.

— Была твоя, а теперь будет моя. — Гордей показал вороне сыр и поманил к себе. — Иди сюда, иди.

Ворона поковыляла к мальчугану.

— Видел? — торжествовал Гордей. — Все продается. Нужен ты ей без сыра. Тоже мне, Робин Гуд, защитник слабых.

Глебу было неприятно, что Крага так легко переметнулась к брату.

— Это моя ворона. Отдай сыр, — упрямо повторил он.

— А вот и не отдам. Попробуй, отними! — засмеялся Гордей.

Он кружил вокруг Глеба, держа сыр так, чтобы тот не мог его достать. Крага с любопытством наблюдала за мальчиками, а потом вдруг подскочила к Гордею и клюнула его в щиколотку.

— Ай! — воскликнул он и хотел пнуть обидчицу, но та извернулась и снова клюнула его в ногу.

— Ах ты, тварь! — Гордей со злостью кинулся на Крагу.

— Не тронь! — Глеб бросился ему наперерез.

Тяжело дыша, Гордей отступил. Ярость клокотала в нем, но он сумел взять себя в руки. Затевать драку было не в его правилах. Лишь дураки думают, что можно решить спор кулаками. Он предпочитал другие методы, чтобы одержать победу. Гордей, высокомерно вскинув голову, с прищуром посмотрел на брата, швырнул сыр на землю и презрительно поморщился:

— Подавись!

Он развернулся и пошел прочь, как всегда, уверенный в себе.

Глеб присел на корточки возле Краги. Ворона горделиво покосилась на мальчика, будто хотела сказать:. Но на душе у Глеба скребли кошки. Он знал, Гордей не прощает обид. Теперь, когда грот перестал быть тайной, не имело смысла оставлять Крагу здесь. Впрочем, Глеб давно хотел перенести больную птицу поближе к дому, и у него на примете даже было одно местечко. Уходя, Глеб погладил ворону по жестким перьям и пообещал:

— Подожди немножко. Завтра я заберу тебя отсюда.

— Краг, — понимающе отозвалась ворона.

Весь следующий день Глеб занимался обустройством нового жилья для Краги, а когда гнездо было готово, помчался при-вычной дорогой к потайному гроту. Продравшись сквозь зеленую изгородь, он присел возле скамьи и окликнул свою любимицу. Крага не отозвалась. Мальчик отправился на поиски, но вороны нигде не было. Глеб заволновался. Крага никогда не отходила далеко от грота. Чем дольше он звал ее, тем больше его охватывала тревога.

И тут он заметил в траве воронье перо. Дрожащими руками мальчик раздвинул ветви кустов и увидел Крагу. Птица лежала, раскинув крылья. Ее шея была вывернута и казалась неестественно длинной, а глаза были подернуты пленкой.

— Крага, — прошептал мальчик, понимая, что произошло самое страшное. Он не хотел верить, что Краги, которая еще недавно ждала его и забавно играла с ним, больше нет. Глеб не чувствовал, что плачет. Только щеки его вдруг стали мокрыми и солеными.

Мальчик, не разбирая дороги, кинулся во дворец. Задыхаясь от бега, он ворвался в детскую. Брат был там.

— Это ты… ты сделал это… — запинаясь, проговорил Глеб.

— Ты насчет вороны? — спросил Гордей, сразу поняв, о чем идет речь.

— Как ты мог?! Она ведь живая! — выкрикнул Глеб.

— До сих пор? — нахально усмехнулся Гордей.

Глеба затрясло от самодовольной ухмылки брата. Он вспомнил Крагу, жалким комочком лежащую на земле. Слезы застлали его глаза, и он кинулся на обидчика.

— Ты убил ее… ты…

— А ты докажи, что это я свернул ей шею, — увертываясь от ударов, съязвил Гордей.

— Я убью тебя! Слышишь? Я убью тебя! — крикнул Глеб, в ярости молотя кулаками.

Подоспевший воспитатель вовремя разнял драчунов. Узнав о потасовке между детьми, король помрачнел. Ссоры между сыновьями были нередки, но до драк прежде не доходило. Зачинщика нужно было наказать.

Дети, потупившись, стояли перед отцом.

— Итак, что произошло? — строго спросил король.

— Я его даже пальцем не тронул. Он сам напал на меня, — выпалил Гордей.

— Почему ты это сделал? — Отец повернулся к Глебу.

— Он убил мою ворону, — шмыгнул носом мальчик.

— Неправда! — с жаром возразил Гордей. — Он твердит про какую-то ворону, но я про нее знать не знаю. Может, ее задушила кошка.

— Он все врет! — выкрикнул Глеб, но отец оборвал его:

— У тебя манеры извозчика, а не принца. Изволь следить за своим языком и сейчас же извинись перед братом.

— Нет, — помотал головой Глеб, сам удивляясь тому, что он осмелился перечить отцу.

Король нахмурился. Он не привык к ослушанию.

— В таком случае ты наказан, — ледяным голосом произнес он. — На следующей неделе я собирался впервые взять вас обоих на королевскую охоту, но теперь со мной поедет только Гордей. А у тебя будет время подумать над своим поведением. И запомни, если ты еще хоть пальцем тронешь брата, тебе не поздоровится.

Глеб молчал. Что толку объяснять, когда тебя даже не желают выслушать. Выйдя из кабинета отца, он исподлобья глянул на Гордея и процедил:

— Подлый врун, ненавижу тебя.

— Вот как? Может, скажешь об этом отцу? — с издевкой произнес Гордей, а потом насмешливо добавил: — Запомни, все равно все будет по-моему.

Глава 4

Библиотечная крыса

Приближалось лето. Поздняя весна выткала поляны и перелески солнечным ковром одуванчиков и одела деревья свежей листвой. Во дворце готовились к празднованию десятилетия Гордея и Глеба. В день торжества король решил объявить имя своего преемника. Предсказание Ведуньи сбывалось.

Ночь запеленала землю в плотный кокон тишины. Мир отдыхал после длинного майского дня, лишь Злата лежала без сна, глядя на звёздное небо за окном. Вдруг тёмное облако закрыло ночные светила. Оно стремительно приближалось. Ещё мгновение, и в оконном проеме вырисовался силуэт женщины в юбке, длинный подол которой развевался, подобно стягу. Злата обмерла. Она поспешно зажгла светильник и увидела Ведунью. Ведьма слезла с подоконника и, подоткнув шлейф юбки, кивнула хозяйке опочивальни.

— Вижу, тебе не спится, красоточка. Уж не меня ли ждёшь? — сладкоголосо пропела старуха.

— Уйди. Нам не о чем с тобой говорить, — сказала Злата, обретя дар речи.

— Вот как? Тогда, дорогая моя, я открою тебе маленький секрет. У тебя только один сын, а второй — подкидыш, которого я сотворила с помощью магии.

— Неправда!

— Думай, как хочешь, только если будешь упрямиться, кукушонок расправится с твоим птенчиком так, что и скорлупки не останется, — пригрозила ведьма.

Злата вспомнила о последней ссоре мальчиков. Если Ведунья не лжёт, то угроза Глеба расквитаться с Гордеем приобретала зловещий смысл.

— Кто мой сын?

— Тот, кто родился первым. Покорись и узнаешь его имя, — усмехнулась ведьма.

— Нет, — решительно возразила Злата.

— Что ж, будь по-твоему, упрямая девчонка. Распрощайся со своим сыночком, — зло выкрикнула Ведунья и исчезла.

Сквозняк пронесся по комнате, хлопнул створкой окна. Злата проснулась, открыла глаза и увидела, что спальня пуста. Небо на востоке посветлело. Ветерок чуть колыхал занавеску. Злата села на постели, окончательно пробуждаясь.

Наутро Злата рассказала мужу о словах Ведуньи, но он решил, что это лишь дурной сон. А когда она попыталась дознаться, который из мальчиков — первенец, никто не смог пролить свет на события того дня, когда родились близнецы. Оставалось искать ответ в летописи.

Злата была частой гостьей библиотеки и без труда отыскала шкаф, где хранились хроники королевской семьи, но стоило ей открыть дверцу, как она услышала требовательное: