Отряд полосатых - Геннадий Сидоров

Когда до мостика оставалось пройти не более двухсот шагов, Ирисочка вдруг повернулась к нему:

— Вас не провести на ту сторону?

— Да я тут как рыба в речке, — отмахнувшись рукой, солгал Сержик. — Вон мой дом, на взгорке, с красными наличниками.

— А ребят наших не боитесь? — внимательно взглянув ему в глаза, спросила Ирисочка.

— А что, они меня съедят?

— У наших война с полосатыми. Вы ведь за своих?

— Конечно! — гордо изрек Сержик и запнулся. — То есть… Вобщем, я еще окончательно не решил, с кем мне по пути…

— Ира, зайдем к ребятам, — предложила Клава.

— Ага, похвастаемся, что смотрели кино, — согласилась Ирисочка.

Втроем они спустились по тропинке к мостику. В тени старой ветлы Сержик заметил группу заовражных мальчиков. Увидев его вместе с девочками, кто-то изумленно присвистнул. «Сейчас накинутся и поколотят, — мысленно отметил Сержик. — Опозорят перед синеглазкой».

В стане заовражных и в самом деле произошло некое движение.

— Эй, сударь, подойди сюда! — крикнул Сержику паренек в малиновой тюбетейке-

— Я вам очень нужен? — хладнокровно ответил Сержик, сам удивляясь тому, что голос его не дрогнул и не выдал волнения.

Клава прошептала Сержику:

— Это Колька Сапун. Он здесь главный драчун, вы с ним осторожней.

— Иди сюда, верхач, — внятно и резче повторил Сапун. — Мы ж свои в доску, только вот живот у нас не в полоску.

Сподвижники предводителя лягушатников дружно засмеялись.

Сержик не тронулся с места. Он уже решил не поддаваться соперникам, какими бы бедами они ему не грозили. Сержику не хотелось ронять своего достоинства перед Ирой. Сдержанно он произнес:

— Если я вам нужен, подойдите сами. Хлеб за брюхом не ходит.

Это прозвучало как вывоз. В стане заовражных враз смолкли разговоры. Все настороженно и выжидательно смотрели на Сапуна. Тот сначала будто растерялся, но тут же, спасая свой авторитет вожака, покривился и ядовито сказал:

— Лавря, тащи его сюда.

Большеголовый и поджарый мальчишка отделился от ватаги и медленно двинулся к Сержику. Его холодноватые глаза не обещали ничего доброго. У Сержика возникла мысль — бежать, пока есть время, махнуть во все лопатки через мостик, а там птицей по лестнице. Между ним и противником порядочный разрыв, не догонит. Сержик покосился на девочек: Клава боязливо смотрела на приближавшегося Лаврр, Ирисочка с затаенным дыханием — на Сержика. Должно быть, предвкушает драку, ждет его стыда. Не дождется!

Лавря без всякой опаски подошел к Сержику и стиснул его руку. Потянул его к себе.

— Ты не слыхал, тебя Сапун зовет?

Сержик рывком освободил свою руку, сбивчиво заметил:

— Сапун для тебя царь и бог, а для меня ноль без палочки.

Он стоял один, бесстрашно, даже задиристо приподняв подбородок. Девочки оцепенели. Сапун нетерпеливо кашлянул и кивнул заовражным, они стали окружать Сержика тесным кольцом. Вот-вот начнется расправа.

— Семеро на одного? — вмешалась вдруг Ирисочка.

— Да он же — варяг! — сквозь зубы процедил Сапун. — Ирисочка, он же не тутошний…

— Не трожьте его! Стыдно! — возмутилась вконец Ирина.

— Ради тебя я не трону, — поклонился девочке Сапун. — Но Лавря сейчас нарисует на его белой рубашке красные полоски. В следующий раз этот полосатик забудет к нам дорогу.

Повинуясь предводителю, Лавря грубо схватил Сержика за грудки. На траву упала перламутровая пуговица.

Остальное произошло в течение трех-пяти секунд. Неожиданно для всех Сержик крепко схватил Лаврю за руку и, повернувшись спиной, легко перекинул его через себя. Падая от броска, Лавря задел ногами Клаву — она испуганно взвизгнула.

Вот теперь пора бежать, пока среди лягушатников замешательство… Но Сержик не побежал. Наоборот: он сорвал с себя измятую Лаврей белоснежную безрукавку и пошел прямо на Сапуна.

— Вам полоски? Нате, рисуйте полоски! — срывающимся голосом кричал он. — Рисуйте, лягушатники!

— Ты что, очумел? — отступив на шаг, бестолково захлопал глазами Сапун.

Лавря вскочил на ноги и, оскорбленный, бросился на Сер-лейка с криком:

— Ты так, да, полосатый!?

Сержик повернулся лицом к нападающему. В этот момент один из лягушатников толкнул его в спину, второй поставил подножку. Сержик упал. Третий больно пнул его в бок…

— Ну, это не по правилам, огольцы, — насмешливо сказал кто-то над Сержиком. — Лежачего не бьют!

Сильные руки свободно подняли Сержика с земли. Перед мим стоял плечистый русоволосый парень в старой армейской гимнастерке. Серые со смешинкой глаза защитника смотрели на Сержика одобрительно. Парень спросил у ребят:

— Это чей же такой? Вроде из новеньких? К кому приохал?

— Полосатик, — небрежно сплюнул Сапун. — С верхов.

— Что ж вы на одного-то?

— Он сам сюда притопал…

— Его мы звали?

Ирисочка подняла с земли рубашку, оброненную Сержиком при падении, подала ему:

— Вы не бойтесь, Сержик, это мой брат Леша. Он недавно из армии вернулся.

— И ты здесь, Ирка, — добродушно произнес Алексей. — Намнут и тебе бока эти ухари.

Ребята скромно заулыбались.

— Нет, она у нас на особом положении, — услужливо ответил Сапун.

— На каком же особом?

— Красивая девочка, — заикаясь, вымолвил тщедушный мальчишка, которого все звали здесь Быр-быр.

— Правильно! — одобрил Алексей. — Красоту надо беречь. Но красота и в душе бывает, ее тоже нужно видеть… Вот у Сержика она как будто есть, а вы не разглядели.

— На рентген, что ли, его тащить, душу просвечивать, — усмехнулся Сапун. — Была нужда!

Алексей построжел лицом:

— Без рентгена видать. Я ведь следил: он один перед вами не струсил, значит, с характером. А это многого стоит. Понимаете?..

На косогоре появилась густая толпа верховых ребят. Один миг, и они с воинственными криками посыпались вниз — кто по лестнице, кто прямо по глинистому склону. В руках у них были рогатки, луки и стрелы, сухие комья земли.

— Полосатые атакуют! — воскликнул Сапун. — Тревога!

Заовражные, раскинувшись цепью возле мостика, залегли.

Перед мостиком полосатые остановились тоже. Витек закричал, сложив ладони трубочкой:

— Эй, Сапун, давай сюда вашего, иначе худо будет!

— Тебя, Сержик, выручают. Молодцы! — похвалил полосатых Алексей.

Он замахал рукой:

— А ну, вали всё на эту сторону ручья. Совещание за круглым столом устроим. Быстро!

Витек снова приложил к губам трубочку из ладоней:

— Провокация! Не поддаемся!

Рассмеявшись, Алексей мотнул головой:

— Вот ведь и вправду черти полосатые! Кликни их, Сержик…

— Ребята, давай сюда! Здесь свои, не бойтесь!

Полосатые собрались в кучку, о чем-то посовещались. Затем сначала Витек, за ним остальные гуськом переправились по мостику на-сторону заовражных. Соперники посматривали друг на друга настороженно, готовые в любую минуту схватиться врукопашную. Но Алексей миролюбиво усадил всех на травке под старой ветлой.

— Итак, — начал он с едва заметной усмешкой, — совещание противных сторон на высшем уровне считаю открытым.

— Прошу слова, — поднял руку Сапун.

— Слово имею сначала я, Коля. И не перебивать! — строго заметил Алексей. — Так вот, ребятьё. Вашу тяжбу я знаю, мне Ирка рассказывала. Напрасную возню вы тут затеяли. Пруд принадлежит всем…

— Пусть гонят пару голубей! — сварливо крикнул кто-то из ватаги заовражных.

— Встань, Лавря, и стой, пока я не разрешу тебе сесть, — приказал Алексей.

— Они запруду разворотили, — пожаловался Лавря, поднимаясь, однако, на ноги.

— Смирно! — внезапно скомандовал Алексей.

Лавря опустил руки и подобрался. Мальчишки прыснули в ладони.

— Вот так, без базара. Будущие солдаты должны привыкать к дисциплине смолоду… Я говорю, вода принадлежит всем. И запруду верховые ребята не ломали. Это, по-моему, дело рук Филимона Чачина, закоренелого захребетника и тунеядца.

Ребята недовольно, угрожающе загудели. Кто из них не знал этого бородатого жадного дядьку, огород которого также спускался к пруду. Филимон Чачин жил один в добротном, пятистенном доме, пускал квартирантов и взимал с них большие деньги. Он нигде не работал, вечно жаловался на многочисленные болезни. Зато вовсю торговал по весне ранними овощами и ягодами, а осенью ходил за грибами и тоже сбывал их на базаре. Шалости и шумные игры ребят на улице и у запруды он попросту не выносил.

— Затем, что вы ему днем мешаете, — усмехнулся Алексей. — Когда воды в пруду было много, чы купались, кричали и визжали.

— А что, нельзя?

— Можно, на здоровье! И без оглядки на Филимона… Вобщем так: предлагаю вам объединиться и восстановить запруду. Ведь это не для одних вас польза — взрослые тут воду берут для поливки огородов.