Выкупи меня - Яся Белая

оглядывается, будто обокрала деканат. — Я всё уже распланировала. Но здесь рассказать не могу.

А я не могу отказать Маше — она несколько раз помогала мне удрать от родителей, чтобы побыть с Вадимом. Прикрывала меня. И я не уверена, что мне и в дальнейшем не понадобится её помощь.

Машка затаскивает меня в пустую аудиторию и выкладывает план.

— Я всё изучила. Даже переспала со старостой управленцев — они устраивают эту встречу. Макс показал мне план — как Ресовский будет идти, куда, откуда войдёт. Всё-всё. Нужно только попасться ему на глаза.

— Так управленцы тебя и пустили в святая святых. Губу закатай.

— Ой, Ника, дура ты, — она качает головой. — Понимаешь, я дважды переспала с Максом. Он поможет. Потому что рассчитывает на третий раз.

— Слушай, — меня передёргивает, — ты собираешь переспать со всей Академией? Уверена, что потом будешь нужна Ресовскому? Сотрёшься же! — ехидничаю беззастенчиво.

Машка поднимает палец вверх:

— Не сотрусь, а отшлифуюсь. Буду как бриллиант. А он станет моей оправой. И поверь мне — мужики любят опытных, а не стесняшек вроде тебя. Ты ж наверное в обморок грохнешься при виде члена.

Фыркаю. Я, конечно, девственница, но не настолько отсталая.

— Не волнуйся за меня. Мы с Вадимом сами разберёмся.

— Да уж, — ухмыляется Машка, — пока вы надумаете разбираться, ему придётся отбойный молоток покупать. Зарастёт у тебя всё на хрен.

Закатываю глаза — познания в физиологии у некоторых ровесниц меня удручают. Хуже, чем каменный век.

— Хорошо, — говорю я. — А дальше?

— Дальше, дождёмся, пока он достигнет середины этажа, и мы с тобой выйдем из-за угла ему на встречу. Будем бурно разговаривать. Потом я споткнусь и полечу ему прямо в объятия.

— Замечательный план! — показываю палец вверх. — Только я причём?

Машка хлопает веерами нарощенных ресниц.

— Ну не могу же я разговаривать сама с собой.

— Логично, — соглашаюсь. — Идём. Пусть тебе повезёт.

Машка тянет меня в заранее приготовленное место. Ещё раз всё выверяет: вот он движется по основному коридору в сторону актового зала управленцев. Вот мы идём по боковому ему наперерез. Всё вроде бы должно получиться.

Машку ощутимо трясёт.

— Как я выгляжу? — сотый раз переспрашивает она, поправляя причёску.

— Хорошо, — честно комментирую я.

Особенно, на моём фоне, — хочется добавить. Но мне холостяков-миллиардеров не соблазнять. Можно быть немного растрёпанной, в балахонистой длинной юбке, растянутом свитере, ботинках на тяжёлой платформе. Я хожу в Академию за знаниями, а не красоваться, как кое-кто.

По шуму, доносящемуся из основного коридора, понимаем — Ресовский приехал и уже здесь.

Счёт идёт на секунды. Машка покрывается испариной.

Шаги всё ближе.

Пора.

Мы выходим и бурно обсуждаем последнюю лекцию по социологии. Там есть, что обсудить. Вернее, как обсуждаем. Говорю я — Машка слушает и кивает. Она ни хрена не понимает в социологии. Впрочем, в других науках тоже.

Не смотрю вперёд, не смотрю на Машу, жестикулирую. Кажется, на меня накатало вдохновение.

— Понимаешь, социальная стратификация… — Черт бы побрал эту длинную юбку!

Путаюсь в подоле, неуклюже лечу вперед.

Почти у самого пола меня подхватывают сильные мужские руки. Вскидываю голову, встречаюсь с внимательным взглядом больших карих глаз. Губы мужчины кривит довольная усмешка.

Продолжая удерживать меня за локоть, он притягивает меня к себе непростительно близко, на глазах у всех, отводит за ухо непослушную прядку и говорит:

— Вот я и нашёл тебя.

Аристарх

Когда я вижу её в первый раз — она смеётся. Так искренне, задорно, по-настоящему весело. И от этого смеха незнакомой рыжей девчонки становится светлее и, одновременно, щемяще грустно. В моём мире уже давным-давно никто не смеётся так. Здесь только дежурные улыбки, ехидные смешки, презрительное фырканье. И ничего натурального. Вместо отношений — игры. Бесконечные выматывающие игры. А ещё продажность — продаётся и покупается всё что угодно: родители, дети, любовь, право на счастье.

Вот только та девчонка, что шла по скверу и смеялась, она не продаётся. Я знаю. Таких девочек — умеющих искренне смеяться, одетых просто и безыскусно, чуть растрёпанных и невинных — в моём мире просто нет. Светские львицы, акулы и тигрицы просто перекусывают их на подлёте. Потому что слишком силён контраст.

Рыжая девочка очень юная. Сколько ей — восемнадцать? Чуть больше? Раньше я никогда не обращал внимания на таких пигалиц. Ровно до той поры, пока не понял — среди сверстниц ловить нечего. Все они будут с прошлым, с багажом, а то и с довеском. А я так не хочу.

Хочу эту — нежную, смешливую, похожую на весну.

Интересно, какого цвета у неё глаза? Загадываю — ярко-зелёные, как молодая листва.

У рыжих обычно очень белая кожа.

И пахнет она, наверняка, цветами. Чем-нибудь весенним — нарциссами, фиалками, гиацинтами…

Хочу её. Себе. Навсегда.

Но как найти её в миллионном городе? Рыжулю, что мелькнула ярким солнышком за окном авто. Тронула серебристым смехом через закрытые окна.

То ли девочка, а то ли виденье…

Как найти?

Думать.

Район, где я её увидел. Посмотрим, что у нас тут, есть ли зацепка. Открываю онлайн карту, приближаю нужную локацию и — бинго! — Академия маркетинга и социально-политических технологий. Отлично! Круг поиска сужается — девочка точно студентка этого вуза. Сквер, через который она шла, прилегает вплотную к основному корпусу вуза. Теперь посмотрим, какие специальности здесь дают? Ну, стандартные — экономист, юрист, управленец, менеджер — отметаю сразу. Девочка по виду — чистый гуманитарий. Вспоминаю её образ — длинная в пол юбка в яркую клетку, коротенькая курточка до талии, из-под неё — бесформенный свитер. Ботиночки на тяжелой подошве. Джинсовый рюкзачок. Девушки, которые так одеваются, обычно хорошо учатся на какого-нибудь филолога. Но филологического факультета в Академии нет. Значит, будем подбирать близкое. Вот, кафедра социально-гуманитарных наук и международных коммуникаций подходит.

Улыбаюсь.

Кажется, я поймал тебя, моя рыжая весна.

Захожу в Фейсбук и ставлю статус: