Позади на лихом коне - Маргарита Южина

– А скажи, непревзойденный мой кабальеро, что за важные дела у тебя сегодня? – как-то спросила она. Кабальеро и не думал посвящать любовницу в свой деловой мир. – Я это к тому говорю, что зачастую люди тратят огромные усилия на действия, совсем того не стоящие. Я вот где-то читала…

Элина в то утро бросила ему бесценную задумку. Это была даже не задумка, а довольно грамотная разработка. Дело касалось цветного металла. Для дилетанта в теневом бизнесе мысль была даже слишком зрелая, чересчур.

– Кто это тебя надоумил?

– Ну, любимый, мы тоже щи не лаптем хлебаем, – хитро улыбнулась Элина. – Не ломай зря голову, это я курсы маркетинга и менеджмента проходила. Там еще и не такие мысли витают, только кто-то от них как от мух отмахивается, а кто-то в голове бережет до поры до времени.

Задумка Элины принесла солидный куш, в несколько раз превышающий размер самой удачной сделки. Следующая мысль, которую эта невероятная женщина ему подкинула, касалась АЗС, и, хоть на этом поприще давно сидели самые что ни на есть короли, небольшая приписочка к расчетам позволила обойти все препоны и путем хитрых оборотов привела к тому, что и овцы были целы, и волки сыты. После этого у Касарова не осталось сомнений – эта женщина должна быть рядом с ним всегда. И он настойчиво стал просить ее выйти за него замуж.

Она согласилась. Им в загсе в паспортах шлепнули печати, и вот уже полгода они живут в законном браке. Дело Касарова пошло в гору, не без помощи супруги, конечно. Элина выдавала блестящие идеи не слишком часто, но все они были настолько продуманны, что неизменно приносили значительную прибыль. Сейчас же, впервые за все время, Касаровым пришлось расстаться, поэтому так медленно стали тянуться дни, телевизор больше не показывал ничего интересного. А каждое утро было отвратительным.

На кухне теперь раздавались не только тягостные завывания, но и притопывания. Повар Любаша, которая до сорока лет прожила в деревне, не могла оставаться спокойной, когда слышала музыку.

– Марк Андреевич, Юра пришел, – вежливо оповестила экономка Вера Львовна.

Тут же в комнату с шумом ворвался Юрий Лодовский – сводный братец Марка, равноправный хозяин и этих хором, и офиса, и всех дел.

– Ну, давай, рассказывай, какие у нас там последние новости? – спросил он.

– Сильно потрясти тебя нечем, вот только опять какая-то возня вокруг нас. Не нравится мне это.

– Я разберусь, – успокоил Лодовский.

Касаров пожал плечами и надолго задумался. Если Лодовский слыл вертопрахом, то Касаров был воплощением серьезности и солидности. Он тщательно обдумывал каждый шаг, но это не мешало ему срываться время от времени и ввязываться в самые немыслимые дела, а Лодовскому же, несмотря на всю ветреность, каким-то чудом удавалось всегда успешно доводить до конца любое начинание, поэтому в результате они все равно приходили к единому целому. Сейчас же повод для раздумий был более чем серьезный.

Не далее как месяц назад Элина разрешилась еще одной идеей. Теперь это была область фармакохимии.

– Ты знаешь, – с горящими глазами рассказывала Элина, – у нас в разных городах, в одно и то же время, два абсолютно незнакомых человека создали нечто потрясающее! Они получили такие составы, что если их соединить специальным образом, я имею в виду и температурный режим, и порядок, то получается прекрасная основа для препарата, который может сделать переворот в медицине, а нам останется только наладить производство и потом стричь купоны.

Касаров в химии был откровенно слаб, поэтому и отнесся к новой идее с юмором:

– Тебе это тоже на курсах по маркетингу шепнули? Не поверю! Чтобы знать такие тонкости, надо быть по меньшей мере профессором каких-нибудь наук. Я не знаю каких – медицинских или химических, но где-то рядом крутиться просто необходимо, чтобы хоть формулы от своих инициалов отличить. А ты у нас, по-моему, не ректор химического вуза.

– Я – нет, а вот мой бывший муж был профессором биохимиком. Он исправно трудился в Академии наук, а уж сколько через него прошло диссертаций, это и не вспомнишь. И дураком муж не был, если сумел из всех этих защит нужное зернышко отыскать. За это и жизнью поплатился, я так считаю. А все свои тетрадочки он мне оставил, в тайничке надежном – знал, чего бояться…

То, что Элина – вдова, Касаров уже знал, но то, что ее покойный супруг был известным ученым, для него явилось открытием. После этого сообщения все слова Элины подверглись тайной проверке, в результате чего выяснилось, что Элина не лгала. Это было приятно. Так началась подготовка крупного и доселе неведомого дела. Благополучный его исход сможет одними процентами кормить всю касаровско-лодовскую братию, и очень не скудно. Но, видимо, кто-то очень не хотел такого расклада. И вот неделю назад верные человечки шепнули Касарову, что Элину хотят убрать. Кто-то пронюхал, что не своей головой Касаров до мыслей мудрых доходит. Поэтому жена была срочно запрятана в профилакторий МВД. По знакомству Элине была выделена небольшая, зато отдельная комнатка, которую Касаров не ленился посещать ежедневно. И все равно он скучал.

ГЛАВА 3

Тайка медленно приходила в себя. Что это за манера – кулаками долги выколачивать? Ну, Езя, сволочь! Надо было срочно что-то придумать, но в голову лезли только идиотские мечтания про найденные кошельки и блестящие ограбления банков. Тайка вздохнула и пошла к зеркалу осмотреть себя после побоев. Следов не было. «Профи», – печально хмыкнула она и стала собираться. Идти жутко не хотелось, но видеть сегодняшних гостей и завтра не хотелось еще больше. К черту благородство! В конце концов, это ее квартира! И если уж так вышло, что все это семейство уже вселилось в родительскую квартиру, то пусть ей хотя бы заплатят. Пусть подсуетятся! Она независимо вскинула голову и вскрикнула. Все-таки зашибли ей шею, и теперь надо шевелиться осторожно. Сейчас она пойдет к Сатонскому Александру Игоревичу, то бишь к сыну своего отца, и потребует от него эти деньги. Тайка выскочила на улицу. Никогда еще она не чувствовала себя такой дрянью, как в тот миг, когда рука коснулась родного звонка. Дверь открыл родственник.

– Тая! Проходите, пожалуйста, – очень тепло улыбнулся он и тут же крикнул куда-то в комнату: – Мама! Галя! Встречайте гостью, Тая пришла!

Его крик услышали не сразу, да и понятно. В когда-то тихой квартире, где долгие годы царили покой и неторопливость, сейчас раздавались детские радостные голоса, из кухни слышался звон посуды, хозяйка, вероятно, готовила ужин, а из ванной рвался дикий кошачий вой.

– Там, наверное, дети кошку придавили! – испуганно заговорила Тайка.

– Да нет, что вы! Это ребятишки нашего кота Персика купают. Он, понимаете, не привык еще, вот и орет каждый день.

Из спальни вышла высокая, стройная женщина.

– Тая, вы меня извините, я уже прилегла, пока одевалась, не успела вас встретить. Меня зовут Ольга Семеновна, – представилась она мягким бархатным голосом.

Отца нетрудно было понять. Даже сейчас в этой женщине была видна гордая стать, а красивое лицо притягивало взгляд. Тут же толкались дети и беззастенчиво разглядывали новую тетеньку. Галя – жена брата – уже принесла чайник и домашнее печенье.

– Вот, тетя Тая, давайте знакомиться, – пропела она. – Это наши детки. Когда-нибудь они станут такими же, как вы, умными, красивыми и сильными.

– В будущем, может быть, а сейчас где красота? Где сила? Где мудрость, я вас спрашиваю? – дурачился Александр и, подхватив на руки сразу всех троих, поволок из гостиной. Ребятня только этого и ждала – раздались оглушительный визг и смех. Надо было поставить наконец вопрос ребром, но язык Тайке не повиновался. Ей просто необходимо разозлиться, но злости не было. – Таечка, вы к нам по делу? – будто читала ее мысли Ольга Семеновна.

– Да я, собственно… – замялась Тайка. «Ну говори же, чего язык жуешь!» – Я мимо проходила, дай, думаю, в родной дом загляну.

– Вот это правильно! – подхватила Галя. – Вы, Таечка, пейте, пейте, не стесняйтесь. Мы же родные все-таки.

У родных Тайка просидела неизвестно сколько, но так и не смогла сказать главного.

– Вы обязательно заходите к нам еще! Это ведь и ваш дом! – кричал вслед братец. «Вот это я и хотела вам разъяснить как следует, да разве вы дадите!»

Эх, черт! Рухнула еще одна надежда. И куда теперь идти? Только к кровопийце Геночке. Надо просто вцепиться ему в глотку и не отпускать, пока долг не вернет, вот и все. И пусть их завтра укокошат вместе, чего одной-то погибать!

У Гены в фотомастерской горел свет.

– Неплохой ты себе теремок устроил на мои денежки, – усмехнулась Тайка, глядя на перепуганное лицо Гены Алехина. – Вон и мышка-норушка уже, гляжу, завелась.

«Мышкой-норушкой» была женщина намного старше Тайки, а следовательно, и самого Алехина. Но зато, видимо, была с большим достатком, так как и в ушах, и на толстых словно сардельки пальцах у нее посверкивали бриллиантики вульгарных размеров.