Фуршет в эпицентре рая - Мария Ч. Павлих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь… что… у… меня… под… рубашкой..?
Элис не поняла смысл вопроса, абсурдность ситуации на мгновение ввела её в ступор. Грубая и бессмысленная фраза повисла в воздухе как смрадное облако пыли. Солдат молниеносным движением расстегнул куртку и задрал вверх зловонные отрепья. Время скрипнуло тормозами, как потерявший управление гоночный автомобиль и сорвалось в кювет, швырнув пассажира об острый, как месяц, циферблат.
Самодельная бомба, обмотанная металлическими проводами, оттягивала голое тело, как камень шею утопленника. Мутные зрачки смертника расширились по диаметру глазниц, лицо сделалось мертвенно-бледным. На Элис смотрел уже не человек, — смерть изучала её бездной чёрных бездонных скважин. Религиозный рёв самоубийцы леденил кровь, предсмертная молитва проникала острыми спицами в вены как цианит.
Элис упала в бездну, бунтарский дух вырвался на волю, мозг открыл шквальный огонь на поражение осколками детских воспоминаний. Кто то иной вёл замедленную съёмку из треснувшего пространства черепной коробки.
Воздух пропитался мертвечиной. Спазм животного ужаса расколол на куски восковые маски посетителей. Бармен закрыл голову руками и упал за барную стойку. Приступ безумия бросил к боковому выходу отца семейства, — несчастный рухнул на каменный пол, оставив кровавый кривой шлейф на толстом пуленепробиваемом стекле. Люди беспомощно цеплялись за жизнь, — к выходу катилось месиво из человеческих тел. Слышалась каждая нота истерических криков, звучащих в унисон из каждого угла. Смрадный запах серного дыма заполнил пространство кафе, рвотные массы растекались по кафельному полу, как вулканическая лава.
Смертник раскачивался из стороны в сторону. Рёв религиозного экстаза заглушал истошные крики о помощи. Рука начинала медленное движение к маленькому устройству, прикрепленному к поясу проводом, скрытым под толстым слоем изоленты.
Элис видела себя со стороны — она стояла глаза в глаза с террористом и сжимала в руке розовую чашку с разноцветными лентами. Она падала в бездну беспамятства, но вдруг ясно увидела как собственная рука с силой выплёскивает из чашки кипящую смесь в глаза стоящему перед ней существу.
Душа словно вернулась в тело, события потекли с бешеной частотой, словно небесный режиссёр перевёл режим управления на скоростной.
Смертник инстинктивно схватился за лицо, — этого мгновения хватило охраннику, чтобы блокировать руки умелым неуловимым движением. Бармен выпрыгнул из за стойки, уцепился за куртку и добрался до горла мерзавца. Через три секунды бомбист лежал на полу, — его били в висок заострённой атомной гирей с исступленным остервенением. Бомба соскочила с тела, провод отлетел от взрывного устройства вместе с пультом от детонатора.
Смертник выл, желтая пена била изо рта, как подземный фонтан. Горло террориста извергало звериные звуки, — бармен сдавил мёртвой хваткой кадык. Тело изогнулось, как электрический разряд, в последней попытке разорвать цельное пространство. Двое вдавили бомбиста коленями в пол, заставив зажать зубами чугунный противовес как бешеного пса. Смятение толпы сменилось озверением, начинался самосуд.
Солдату разорвали в клочья одежду, а самого бросили на бетонный пол. Гениталии смертника туго обматывала толстая железная проволока, на пояснице сверкал тяжелый стальной ремень.
Послышался вой сирен и визг тормозящих у входа машин. Клювики уточек перестали раскачиваться, образовав единую прямую линию. Это было последнее что успела заметить Элис перед тем как рухнуть на пол кафе Барро в шаге от лежавшей под столом бомбы.
IV
Элис очнулась от резкого запаха аммиака и звонкой медицинской пощёчины. Человек в белой одежде назойливо спрашивал слышит ли она его голос и понимает ли где находится. Элис не знала что происходит, но утвердительно кивнула. Она лежала на реанимационных носилках, в левой руке ощущалось сильное жжение от медицинского укола, на правом виске краснел ручеёк запёкшейся крови. Толпа одобрительно ревела, полицейские едва удерживали заграждения.
Журналисты с нетерпением ждали своего часа, чтобы выяснить хоть малейшие детали предотвращённого теракта. Сирены пожарных машин разрывали ушные перепонки и звенели из каждого угла. Район оцепили военные, над зданием кафе завис полицейский вертолёт. Санитары рассаживали обезумевших посетителей по машинам, психологи пытались привести в чувства тех, кто пришёл в сознание.
Врач и офицер полиции вели негромкий разговор в метре от Элис. Через минуту они подошли к ней вплотную.
— Как Вас зовут? — спросил офицер, перелистывая карманный блокнот. Зловещие детали постепенно проявлялись в памяти, но Элис ещё не понимала что происходит, — каждый вздох давался с усилием, голова раскалывалась. Она ответила отрешённо, не обращая внимание на стоящего рядом сержанта:
— Мария.
Это вырвалось из подсознания, шок сместил в голове Элис временные рамки событий. Офицер побледнел от испуга, по крайне мере так показалось ей в первую секунду. Он затравленно огляделся по сторонам, словно призывал присутствующих в свидетели и повторил вопрос с наигранной яростью.
Демонстративный истошный крик полицейского заставил замолчать даже беснующуюся толпу журналистов. Дальше следовал только калечащий удар под рёбра.
Крик привёл Элис в чувства. Она с ужасом осознала что назвала властям нелегальное урождённое имя. Проступок был уголовно наказуемым по самой серьёзной статье, — библейскими именами разрешалось называть в Братстве только детей аристо-элиты. Крик офицера испугал Элис больше чем предсмертная молитва террориста-смертника.
Ошибка нередко становилась роковой. Нелегальные урождённые имена не скрывали только борцы штаба сопротивления. Незаконное имя революционера — демонстрация протеста и констатация презрения к законам Братства. Элис вздрогнула. Ошибку стоило исправить немедленно, — к штабу сопротивления она не имела никакого отношения.
— Элис, меня зовут Элис, простите офицер, Элис Найтингел.
Офицер замолчал, сделав несколько отметок в блокноте. Это был плохой знак.
Врач приложил руку к её лбу.
— У Вас был обморок. Серьёзных повреждений не обнаружили, только сотрясения мозга от падения. Мы связались с вашим отцом. Он уже в пути.
Офицер протянул Элис маленький жёлтый листок бумаги и громко щёлкнул пальцами прямо перед её носом.
— Это важно! Явиться для дачи показаний по этому адресу как только будет сигнал. Помните об ответственности.
— Мы отвезём Вас в больницу, — продолжил врач после короткой паузы.
Элис хотела сказать что подождет отца, но сознание ещё не вернулось в привычную систему координат. Она схватила сержанта за руку.
— Там бомба, офицер, под рубашкой солдата. Я ничего не могла сделать. Клянусь вам.
Офицер удивлённо посмотрел на неё и брезгливо отстранился.
— Всё под контролем. Террорист обезврежен, никто не пострадал.
Подбежавший врач быстро вколол успокоительное.
— Придите же в себя! Вы в безопасности. Если не возьмёте себя в руки, в больницу вас отправят принудительно. Вы этого хотите?
Лекарства начинали действовать, Элис изо всех сил пыталась собрать себя по кусочкам, изображая показное спокойствие. Несдержанность в разговоре
