Время играть - Альбина Равилевна Нурисламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент зазвонил мой сотовый. Как вовремя!
Я не хотел брать, но Лина сказала:
— Ответь. Вдруг что-то важное.
Она отошла немного в сторону.
— Вторая игра. Прежде чем я объясню суть, вы должны выбрать цвет.
Голос был странный. Слишком низкий для женского, слишком мягкий для мужского.
Звучал он глуховато, но в то же время гулко, будто говоривший вещал со дна колодца, при этом закрыв рот подушкой.
Я провел рукой по волосам. Цвет? Выбрать цвет?
— Вы можете назвать любой оттенок.
Лина стояла в двух шагах, такая невыносимо прекрасная и милая.
— Синий, — произнес я.
— Спасибо, — отозвался мой собеседник. — Игра продлится полтора часа. Она называется «Кот, какая сметана?», но правила немного изменены. Ваша задача — провести эти полтора часа там, где нет ни одного предмета, вещи, словом, ничего синего цвета. У вас есть пять минут форы. Отсчет пошел.
Голос умолк. Я застыл, сжимая телефон в руке.
«Игра — серьезное дело. Если проиграешь…» — всплыло в памяти.
— Так мы идем? — спросила Лина.
Девушка моей мечты. Девушка, в которую я тайно влюблен. Девушка в синем свитере.
Я помотал головой. Слова про то, что мне нужно срочно уйти, прозвучали жалко. Но у меня не было выбора. Я оставил Лину стоять в коридоре — ничего не понимающую, слегка обиженную — и бросился от нее прочь, как от зачумленной.
Где спрятаться? Двери аудиторий были открыты, в каждой полно людей, туда соваться нельзя. Господи, сколько же вокруг синевы, я и не замечал! Синие куртки и джинсы, сумки и рубашки, заколки для волос и кроссовки, сине-голубые стены коридора, бело-голубая плитка и раковины в туалете.
Минуты таяли, я мчался по коридору, бешено вертя головой по сторонам. Подвальные помещения! Там архив, можно пересидеть полтора часа.
Дверь оказалась заперта.
Столовая? Не вариант, тоже много народу, к тому же могут оказаться синие тарелки, кастрюли или еще какая-то утварь, нельзя рисковать.
Библиотека? А как быть с корешками книг и фото на обложках?
«Господи, что я за дебил? Зачем назвал такой часто встречающийся цвет? Не мог выбрать, например, оранжевый?»
Я вылетел на крыльцо здания. Две минуты, осталось лишь две с половиной минуты! Куда бежать?
Тут мне пришла в голову светлая мысль: футбольное поле! Сейчас октябрь, занятия по физкультуре проходят в зале, на поле точно пусто, и там все белое или серо-коричневое: земля, пожухшая трава, лавки, ворота.
Я рванул на поле что было сил. Легкие горели, ногу я подвернул, но и внимания на боль не обратил. Увидев перед собой поле, понял, что оказался прав: никого, кроме меня, и нигде ничего синего. Хотел было броситься туда, но…
«А одежда на мне?!» — сверкнуло в голове.
Как я об этом не подумал! Надо срочно избавиться от всего синего!
Сорок три секунды! Сумка, носки и ботинки черные, штаны серые, трусы белые с красным (господи, спасибо за эти маленькие радости, не пришлось посреди поля снимать и выбрасывать!), куртку я оставил на вешалке, да она н не синяя, а вот свитер — черный с бирюзовым. Считается бирюзовый оттенком синего или нет?
Времени на раздумья не оставалось. Я стянул свитер, оставшись в серой футболке. Снова рванул за угол, затолкал свитер в сумку, а сумку (мало ли, какая там синяя мелочь окажется!) сунул под скамью (синюю, разумеется) и побежал обратно. Оставалось надеяться, что сумку не заметят и не сопрут, но, откровенно говоря. сейчас я думал только о том, чтобы успеть добраться до поля.
Когда время истекло, я был на месте, но все равно бежал на середину поля: тут, в центре тусклых серо-коричневых оттенков, чувствовал себя в большей безопасности. Лишь бы кто-нибудь не приперся, не испортил все! Пока мне везло. Я стоял посреди футбольного поля, никто ко мне не приближался. Минуты шли (медленнее, чем хотелось бы). Я стал успокаиваться и почувствовал, что начинаю мерзнуть: середина октября, промозглый день, все небо в тучах, вот-вот начнется не то снег, не то дождь, а я в футболке!
Это были, наверное, самые долгие полтора часа в моей жизни. Я трясся от холода, как мокрый щенок, приплясывал на месте, чтобы чуточку согреться, и постоянно озирался по сторонам, боясь, что кто-то заметит меня, решит разобраться, что случилось, захочет помочь… И тем самым все испортит.
Всего за пять минут до конца отведенного мне времени случилось то, чего я никак не мог ожидать. Нет, ко мне не подошел доброхот в синей куртке, не подбежала девчушка в синей шапочке, на поле не выехал синий автомобиль. Все по-прежнему было серо-бело-коричневым. Под ногами, по обе руки все хорошо. А вот над головой…
Тучи — свинцовые, тяжелые, набрякшие дождем или снегом, похожие на грязное ватное одеяло, которое кто-то набросил на город, — внезапно разошлись, выглянуло солнце. Я сдуру даже обрадовался, потому что стало чуть теплее.
Но радость длилась недолго. В кривом разрезе разъехавшихся в стороны облаков показалось небо. Узкий, как лезвие ножа, готового вонзиться в горло, неровный лоскут. Пронзительно синий, каким бывает небо только осенью.
Я бешено огляделся. Ведь почти получилось! И потом, это же небо! Как человек может влиять на такие явления?! Это нечестно!
Никто не шел ко мне, чтобы сказать, что я опять проиграл. Телефон в кармане брюк молчал. Может, я все-таки выиграл?…
Это упало прямо передо мной. Свалилось с жесткого неба, кажется, прямо из дыры, образовавшейся в облаках. Я заорал от неожиданности и отпрыгнул в сторону, в первый момент даже не сообразив, на что смотрю.
Птица. Это была птица. Не знаю какая, вероятно, одна из тех, что не улетают на юг, остаются зимовать. А может, она как раз летела в теплые страны, но злая сила вырвала ее из родной стаи, чтобы камнем швырнуть о землю. Хотя сейчас октябрь, поздновато уже лететь, наверное.
В голову лезла всякая чушь, и мне страшно было отпустить эти нелепые мысли, осознать случившееся. А случилось невозможное. В клюве упавшей возле моих ног птицы виднелся плотный белый конверт.
Двигаясь, словно в глубоком трансе, я присел на корточки и попытался вытянуть его. Птица, которая была еще жива, затрепыхалась, и я испуганно отдернул руку. Мне было жаль это несчастное создание, в то же время не оставляло ощущение, что мы похожи, я сам напоминаю эту птицу.
Она перестала дергаться, затихла, припав к земле. Клюв приоткрылся, и конверт оказался в моих руках.
«Итог второй
