Феникс - Элизабет Ричардс

— Все нормально, Эш, — говорит она. — Тебе нужно идти; похоже, это важно. Увидимся вечером?

Я одариваю ее целомудренным поцелуем в щеку, не желая давать отцу причин, для скорейшего появления грыжи.

— Увидимся позже, именинница, — говорю я, влезая в свой жакет. — Я отдам свой подарок вечером.

Я просовываю руку в свой карман, чтобы проверить на месте ли коробочка. Я испытываю волнение и беспокойство от предвкушения сегодняшнего вечера, потому что собираюсь устроить ей сюрприз-вечеринку по случаю празднования её дня рождения, который планировал в течение последних недель, но это еще не все. Сегодня я собираюсь сделать ей предложение руки и сердца.

Глава 2

ЭШ

МЫ ПРОТАЛКИВАЕМСЯ вниз по унылой улице, которая переполнена жителями с воспаленными глазами, шагающими на работу. Некоторые из них, проходя мимо, кивают мне. На витринах, стенах и столбах наклеены сотни листовок «Людей за Единство», на них слоганы типа — «НИ СТРАХА, НИ ВЛАСТИ!» или «ЕДИНАЯ СТРАНА», или «СКАЖИ: НЕТ «ЗАКОНУ РОУЗА»!». На одном из постеров изображен я, хмуро глядящий вдаль, а позади меня развевается дым — Феникс, возрождавшийся из пепла. Роуч сократила меня с Черного Феникса просто до Феникса, думая, что так будет проще выкрикивать во время митингов.

Внезапно Жук бросается на другую сторону улицы, и я спешу за ним, лавируя между паровыми трамваями.

— А разве нам не в Легион? — спрашиваю я.

— Да, но там, на Вытяжке что-то происходит и тебе сначала надо туда заглянуть, — говорит он. — Это не займет много времени.

Мы пересекаем улицу Единения и идем в сторону заводского района Вытяжка, где большинство беднейших горожан, известные, как Бутсы, зарабатывают себе на жизнь. Это мрачное место, с шумными заводами по производству шлакоблоков, трубы которых изрыгают токсичный дым в небо, способствуя образованию густых черных облаков над городом.

Единственный всплеск цвета исходит от гигантских цифровых экранов на вершине зданий, которые постоянно крутят последние новости правительственного канала, Си-Би-Эн. Мониторы мерцают, появляется ведущая, привлекательная блондинка, Фебрари Филдс, которая улыбается надутыми красными губками.

— А теперь прослушайте объявление нашего правительства, — говорит она.

На экране появляются симпатичные юноша и девушка, оба блондины с голубыми глазами. А под ними было написано «ЕДИНАЯ ВЕРА, ЕДИНАЯ РАСА, ЕДИНАЯ НАЦИЯ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ ЕГО МОГУЩЕСТВА». Роуз запускает эти ролики уже в течение нескольких недель, в качестве рекламы к предстоящим завтрашним выборам. Мне становится дурно, когда я думаю об этом. Если мы проиграем эти выборы, тогда мой народ будет заперт навечно, пойманный в ловушку Пограничной Стены. Никакого насилия.

Неожиданно новости прерываются, и на экране появляется мое лицо.

— А теперь прослушайте сообщение от своих освободителей, — говорит женский голос.

Голос принадлежит Джуно Джонс, ведущему репортеру Новостей Блэк Сити и одному из самых высокопоставленных членов «Людей за Единство». Мы исказили её голос, чтобы он остался не узнанным.

Недавно повстанцы запустили свои проморолики в отместку рекламе Пуриана Роуза, взломав правительственный канал вещания. На экране идет фильм, где я шагаю по гетто Дарклингов — разваливающиеся трущобы, в грязи, со сточными канавами прямо на улице. Истощенные дети Дарклингов тянуться ко мне и я передаю им мешки с Синтетической Кровью из грузовиков Стражей, которые мы захватили на прошлой неделе. Кадры сменяют один другой и вот теперь я в переполненной больнице, где медсестрам, которые заботятся о Разъяренных (Дарклинги, которые смертельно больны вирусом C18) передаются медикаменты. Ролик заканчивается нашим слоганом: «НИ СТРАХА, НИ ВЛАСТИ!»

Картинка возвращается к обычному вещанию государственного канала.

— Итак, ты все приготовил для сегодняшней вечеринки Натали? — спрашивает Жук, ведя меня по крутому склону холма с видом на шлакоблочные заводы.

Пальцы снова нащупывают в кармане коробочку:

— Ага, думаю, да.

— Всё на барже. Нужно просто все установить. Ей понравится.

— Уверен? Все должно быть идеально, — говорю я.

— Хорош психовать, чувак.

На вершине холма мы встречаемся с молодой, маленького росточка темнокожей женщиной с коротко стрижеными волосами. Она одета в комбинезон тусклого серого цвета, как и другие заводские рабочие.

— Эш, это — Фрея, — говорит Жук. — Она присоединилась к нам недавно. Из отделения «Людей за Единство» Эмбер Крик.

В последние два месяца мы сумели организовать по всей стране пятнадцать новых фракций «Людей за Единство», увеличив число наших сподвижников, которое превышает теперь больше пяти тысяч, и растет с каждым днем. Это все еще капля в море, по сравнению с силами Пуриана Роуза, но это многообещающее начало.

— Рада нашему знакомству, Феникс, — говорит Фрея.

— Аналогично. Из Эмбер Крик до Блэк Сити путь неблизкий.

— Мне хотелось быть в центре событий.

— Итак, в чем дело? — спрашиваю я.

— Я отслеживаю кое-какую подозрительную активность внутри шлакоблочных заводов, — объясняет Фрея. — Впервые, я заметила подобное в Эмбер Крик и когда я сказала об этом Роуч, она сказала, что тоже самое происходит и здесь. Поэтому она попросила меня провести расследование.

Я бросаю вопросительный взгляд на Жука.

— Почему я об этом ничего не знаю?

Кончики его ушей розовеют.

— Братан, Роуч просто не хотела беспокоить тебя. Она думала у тебя и так забот полон рот, но мне показалось, что ты бы захотел знать.

— Спасибо, — говорю. — Итак, что это за «подозрительная активность»?

Фрея указывает на завод, который стоит у основания холма. Поначалу, мне кажется все совершенно обычным — обыкновенные рабочие загружают грузовики шлакоблоками, медленно сгорающие топливо, которое используется для питания заводов, поездов и трамваев. А затем я замечаю их — троих мужчин, одетых в темно-красные одежды, которые возникают из недр завода. Все два с лишним метра ростом, с густыми бровями и светоотражающими серебристыми глазами. Головы у них чисто выбриты, за исключением узкой полосы длинных, похожих на мех волос в центре черепа.

Люпины.

Единственные, кого Дарклинги ненавидят больше Стражей — это Люпины, так как они встали на сторону правительства во время войны. Самый высокий Люпин одет в кроваво-красный сюртук, а в его серебреные волосы вплетены человеческие зубы. Он выкрикивает какие-то приказания остальным двум, затем возвращается на завод, в то время как те забираются в грузовик и уезжают.