Особенности корпоративной культуры российских компаний - Татьяна Гудкова

Рассматривая экономическую культуру, нельзя абстрагироваться от анализа духовной стороны экономической деятельности и социокультурных факторов, которые формируют национальный менталитет, В философском словаре менталитет определяют как «глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное, совокупность готовностей, установок и предрасположений индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Менталитет формируется в зависимости от традиций, культуры, социальных структур и всей среды обитания, и сам, в свою очередь, их формирует, выступая как порождающее сознание, как трудно определимый исток культурно-исторической динамики».[19] P. M. Нуреев рассматривает национальную хозяйственную культуру как национальную экономическую ментальность и основными ее элементами предлагает считать стереотипы потребления, нормы и образцы социального взаимодействия, организационные формы хозяйственной жизнедеятельности, ценностно-мотивационное отношение к труду и богатству, степень восприимчивости к зарубежному опыту и т. д.[20]

Важно при этом правильно соотносить «всеобщие ценности прогресса» и национальные ценности. С одной стороны, они могут расходиться друг с другом, а с другой, первые могут облекаться в национальную форму.

В настоящее время мир отличается большим разнообразием: существует множество религий, культур, идеологий, форм правления, а также страны сильно отличаются друг от друга по уровню развития. Ряду стран удалось значительно обогнать остальные. Другие, например, страны Африки южнее Сахары, характеризуются крайним уровнем бедности и отсталости. Почему же США, страны Западной Европы и некоторые страны Азии достигли высоких уровней развития, в то время как большинство стран Латинской Америки и Африки продолжают пребывать в бедности?

С 2002 по 2005 гол в Институте им. Флетчера существовал проект по изучению значимости культурного фактора:[21] «Культура имеет значение». Целью проекта являлась выработка ориентиров для прогрессивных культурных перемен. Для выполнения этой задачи осуществлялся поиск ответов на три основных вопроса:

1. Какие элементы культуры влияют на поведение людей, воздействующее на политическое, социальное и экономическое развитие?

2. Каковы институты и методы, с помощью которых осуществляется «передача» и изменение культуры?

3. Что мы можем узнать о культуре и ее изменениях на основе конкретных примеров успеха и неудачи отдельных стран?

Ответ на первый вопрос связан с выявленными в ходе исследования 25 факторами, которые в рамках различных – способствующих прогрессу и «сопротивляющихся» ему – культур воспринимаются по-разному. Этот список составил аргентинский ученый и журналист Мариано Грондона (Grondona): он взял США за образец культуры, способствующей прогрессу, а Аргентину, и Латинскую Америку в целом, как образец культуры, «сопротивляющейся» прогрессу. 25 факторов группируются по 4 категориям: «Мировоззрение», «Ценности и позитивные качества», «Поведение в экономике» и «Социальное поведение». Факторы, влияющие на экономическое развитие, можно найти во всех категориях.

Вопрос об институтах и инструментах «передачи» культуры затрагивает методы воспитания детей, ряд аспектов системы образования, религию, деятельность СМИ, политического руководства и программу развития. Из всего перечисленного особое значение с точки зрения экономического развития, по мнению Л. Харрисона, имеет религия. 117 стран были сгруппированы по принципу преобладающих в них конфессий и были проанализированы их достижения на основе 10 показателей, или «индексов прогресса»; два из них непосредственно отражают уровень благосостояния (речь идет об ооновском Индексе человеческого развития [Human Development Index], включающего такие элементы, как объем ВВП на душу населения и три фактора социального порядка, а также данные об объеме ВВП на душу населения, подсчитанных Всемирным банком с учетом паритета покупательной способности). К проблеме благосостояния имеют отношение и несколько других индексов из этой десятки – например, уровень доверия к институтам, уровень коррупции и характер распределения доходов.

В общем плане анализ религиозного фактора позволил сделать вывод, что протестантские, иудаистские и конфуцианские общества добиваются большего, чем католические или мусульманские, поскольку для первых в целом характерны одни и те же способствующие прогрессу ценности из категории «Поведение в экономике», а последние тяготеют к «сопротивляющимся» прогрессу ценностям. Из 27 стран, ставших объектами исследования, десять добились экономического успеха: речь идет о четырех конфуцианских странах (Китае, Японии, Сингапуре и Южной Корее), Индии, Чили и четырех обществах «западного типа» (Ирландии, канадской провинции Квебек, Испании и Швеции).

С точки зрения 10 показателей политического, экономического и социального развития, включая ооновский Индекс человеческого развития и данные социологического исследования «Ценности в мире» о доверии, страны Северной Европы – настоящие «чемпионы» в области прогресса. Все пять североевропейских стран – Финляндия, Швеция, Дания, Норвегия и Исландия – относятся к категории лютеранских, хотя сегодня мало кто из их граждан посещает церковь. Все «конфуцианские» страны (точнее, страны, испытавшие сильное влияние китайской культуры, включающей, помимо конфуцианства, также даосизм, буддизм и культ предков) также отличает приверженность принципам «всеобщей культуры прогресса»: в восточноазиатских обществах высоко ценятся образование, успех, трудовая этика, личные заслуги и склонность к накоплению. Однако религия – не единственный фактор, определяющий экономическое поведение, способствующее прогрессу.[22]

Все вышесказанное позволяет говорить о наличии «всеобщей культуры прогресса»: одни и те же ценности в сфере экономического поведения, независимо от происхождения, обеспечивают благосостояние в странах с весьма различными географическими, климатическими, политическими, институциональными, да и собственно культурными условиями. Насколько можно судить, культура отнюдь не заложена у людей в генах. И хотя культурные перемены – процесс сложный, они постоянно происходят по всему миру, и нет убедительных оснований утверждать, что «всеобщие ценности прогресса» могут не подходить для любого из существующих обществ. Однако это не должно означать насильственного и шокового внедрения этих ценностей: этот процесс должен быть эволюционным, учитывающим реальное положение, и, следовательно, необходимо считаться с адекватными для данного времени и присущими данному социуму социокультурными ценностями. В свою очередь, трансформация культуры оказывает влияние на хозяйственную деятельность людей, в том числе и на потребительское поведение.[23]

Став всемирным, хозяйство представляет собой взаимодействие и взаимовлияние различных типов хозяйств, принадлежащих разным культурным парадигмам. Воздействие экономических, геополитических, этнических и прочих социокультурных факторов определяет социально-экономический генотип нации, качественно обуславливая экономическую систему. Р. Рывкина подчеркивает особую роль экономической культуры: «При всех особенностях экономических культур разных стран везде сохраняются одни и те же структурные закономерности. Например, экономическая культура – это всегда и везде своего рода посредник между комплексом политико-правовых, экономических и других условий той или иной страны и экономическим поведением субъектов ее экономики… Не будет большим преувеличением сказать: развитие экономики – это суммарный результат действий миллионов людей, регулируемых как внешними институциональными условиями их деятельности, так и чертами экономической культуры самих людей».[24] Она выделяет и три основные функции экономической культуры: с помощью экономической культуры выбраковываются или укрепляются ценности и нормы, необходимые для развития экономики, накапливаются традиции; на основе экономических норм и ценностей происходит накопление экономического опыта и передача его новым поколениям; на передовых предприятиях формируются новые формы экономической культуры и новые принципы хозяйствования.

Следует отметить, что расширение рамок традиционного предмета экономической теории за счет осмысления воздействия социокультурных факторов на деятельность субъекта поможет глубже изучить проблему культурно-исторического своеобразия хозяйственной деятельности, которая выходит на первый план в связи с глобализацией экономических процессов. Ученые-культурологи, в частности, считают, что социокультурный подход есть своеобразное отражение наметившейся смены самой парадигмы цивилизационного развития: от техноцентризма, свойственного индустриальному обществу, к культуроцентризму, на котором будет зиждиться грядущая цивилизация постматериальных ценностей.[25] Упрощенное, одностороннее, узко-экономическое определение социальных процессов не может отразить сложнейшего взаимопереплетения и взаимовлияния экономических, политических, социокультурных, нравственных и иных форм жизнедеятельности общества.