Особенности корпоративной культуры российских компаний - Татьяна Гудкова

Возникает потребность в том, чтобы «производительный труд, вместо того, чтобы стать средством порабощения, сделался бы средством их освобождения, предоставляя каждой личности возможность развиваться во всех направлениях и действенно проявлять все свои способности, как физические, так и духовные – где, следовательно, производительный труд из тяжкого бремени превратится в наслаждение».[8] Ввиду этого необходимы перемены во внутренней структуре человеческой деятельности, ведущие к снятию отчуждения и господства «царства необходимости».

Напряжение, вызванное отчуждением, может снижаться через приобщение работников к управлению и к собственности своего предприятия, через акционирование. В современной экономике важную роль в ее демократизации и гуманизации играет так называемый социально-культурный подход к организации производственного процесса, разрабатываемый социальной антропологией.

Социально-культурный подход к управлению, создающий корпорационную культуру, ставит своей целью развить у агентов производства чувство и сознание коллективной ответственности за результаты деятельности компании, сделать так, чтобы обеспечение ее финансового успеха стало личным интересом каждого члена трудового коллектива. И это удается с наибольшим успехом сделать в компаниях, где работникам принадлежит большая доля акционерного капитала – и особенно в корпорациях, где они владеют 100 % ее собственности.[9] Американская экономическая практика при решении этих проблем использует участие в прибылях, японская – пожизненный найм и т. д., но при той оговорке, что мотивация хозяйственного поведения субъекта обусловлена не только его личным экономическим интересом, а также духовными, нравственными и культурными его установками как члена общества.

Последние десятилетия в развитых странах прослеживается тенденция, когда на фундаменте материального благополучия у современного человека возникают элементы новой системы мотивов и ценностей, не устремленной на присвоение материальных благ. В 60–70-е годы прошлого века западными социологами было проведено ранжирование интересов и потребностей людей в области их деятельности.[10] Согласно этим исследованиям на первом месте у опрашиваемых стоит возможность определенных достижений в трудовой деятельности, общественное признание индивидуальных заслуг, далее – удовлетворение от самого процесса труда, возможности профессионального роста, независимого действия на рабочем месте и так далее. Фактор заработной платы опустился в соответствующей шкале на 6–10 место.

Таким образом, факторы материальной заинтересованности отступают на вторые позиции. Сторонники постиндустриальной теории отмечают, что мотивация современной деятельности отражает совершающийся ныне переход от достижения человеком внешних по отношению к нему самому целей к задаче самосовершенствования. По словам А. Печчеи, сегодня «вместо того, чтобы акцентировать все интересы на наших желаниях и на поисках средств получить желаемое, мы фокусируем внимание на том, что есть мы сами и чем мы можем стать»,[11] а главной задачей ближайшего будущего представляется «стать чем-то большим, нежели то, что мы представляем собой сегодня».[12] Создаются все предпосылки для перехода к новому образу жизни, зависящему от «главенства познавательных и теоретических знаний, неизбежно оказывающего влияние на тенденции в культуре, которые направлены на самореализацию индивидуальности и становятся все более анатомичными и антиинституицональными».[13]

Для характеристики вышеназванных тенденций в 1959 году в работах известного американского социолога Д. Белла появился термин «постиндустриальное общество», который стал позднее широко применяться рядом исследователей для обозначения нового этапа социально-экономического развития человечества. В своих работах Д. Белл делает акцент на том, что если главными структурными элементами индустриального социума являлись капитал и труд, то основой общества постиндустриального являются информация и знания.[14] Современное общество от конкуренции в технической, научной и финансовой областях переходит к конкуренции в способности мыслить и управлять. Происходят изменения технологической основы экономики – ее нацеленность не на производство вещного богатства, а на творчество человека, резкое сокращение материального производства и увеличение сферы услуг, превращение информации в основную форму богатства общества и т. п. Все это заставило многих исследователей говорить о наступлении качественно нового этапа в экономическом, политическом и культурном развитии человечества.[15]

В. М. Кульков обратил внимание на то, что «важнейшей чертой постиндустриализма становится нарастание надэкономических ценностей. Происходит постепенная, но достаточно последовательная дематериализация (деэкономизация) общества, которая со временем, очевидно, будет приобретать все более масштабный и устойчивый характер. Это находит свое выражение в дематериализации богатства (его мерой все больше становится свободное время и творческое начало), производства (структурный сдвиг в сторону социокультурной сферы), продукции (основными ее видами становятся научные знания, информация, духовные блага), труда (становление труда как творческой деятельности), потребностей (решающее значение социально-духовных потребностей в образовании, культуре, творчестве, здоровой окружающей среде и т. п.)…».[16]

Таким образом, в последние десятилетия отчетливо обозначился процесс теоретического обоснования и концептуального оформления нового этапа развития экономики – постиндустриального. При этом необходимо отметить, что новые тенденции развития, характерные для этого этапа, не замешают полностью принципы функционирования прежней системы, а наслаиваются на них, трансформируют, вступают с ними в противоречие. Пока формируются лишь отдельные постиндустриальные тенденции, которые возникают внутри индустриального общества и трансформируют его в качественно новую социально-экономическую систему, преодолевая наиболее характерные для индустриального общества отношения и закономерности.

Вхождение мировой экономики в постиндустриальную стадию развития требует формирования новой системы экономических отношений, В связи с этим возникает необходимость расширить рамки традиционного предмета экономической теории, но не только за счет включения таких современных характеристик, как информация, человеческий капитал, характер труда в условиях постиндустриальной экономики и т. п., а и через обращение внимания на внеэкономические формы жизнедеятельности людей, включая социокультурный фактор, во многом определяющий своеобразие хозяйственного поведения экономических субъектов. Таким образом, для нас реформирование экономики является и процессом изменений в экономической культуре общества.

Экономическую культуру определяют как комплекс элементов и явлений культуры, стереотипов экономического сознания, мотивов поведения, экономических правил, обеспечивающих воспроизводство экономической жизни. Экономическая культура характеризует состояние хозяйственной деятельности общества на определенной ступени его развития и включает в себя как материальный продукт, материальные услуги, весь мир вещей, предметов, производственных процессов, так и экономические знания, экономическое мышление, хозяйственный опыт людей. Экономическая культура отражает меру гуманизации общественного воспроизводства, способствует ее дальнейшему обогащению.[17]

О. Леонова указывает на то, что «хозяйственная» (экономическая) культура – это как бы проекция экономики на сферу культуры; верно также и обратное утверждение, согласно которому она является проекцией культуры на сферу экономики». Конкретное содержание этого понятия можно понять через следующие элементы: «национальные стереотипы образа жизни; уровень и структуру потребностей, стереотипы потребления; культурные образцы хозяйственных представлений и хозяйственного поведения; нормы и образцы социального взаимодействия хозяйствующих субъектов, способы воспроизведения и трансляции этих образцов; организационные формы существования хозяйственной культуры (преобладание коллективного или индивидуального типа деятельности, жесткой или свободной регламентации взаимодействия и т. п.); ценностно-мотивационное отношение к труду, богатству, накоплению (трудовая этика), степень реализации экономической цели и завершенности самой экономической деятельности; мера интенсивности освоения (обработки) экономического пространства.[18]

Рассматривая экономическую культуру, нельзя абстрагироваться от анализа духовной стороны экономической деятельности и социокультурных факторов, которые формируют национальный менталитет, В философском словаре менталитет определяют как «глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное, совокупность готовностей, установок и предрасположений индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Менталитет формируется в зависимости от традиций, культуры, социальных структур и всей среды обитания, и сам, в свою очередь, их формирует, выступая как порождающее сознание, как трудно определимый исток культурно-исторической динамики».[19] P. M. Нуреев рассматривает национальную хозяйственную культуру как национальную экономическую ментальность и основными ее элементами предлагает считать стереотипы потребления, нормы и образцы социального взаимодействия, организационные формы хозяйственной жизнедеятельности, ценностно-мотивационное отношение к труду и богатству, степень восприимчивости к зарубежному опыту и т. д.[20]