Конфетка для ковбоев - Ольга Дашкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кэндис! Где эта несносная девчонка! — Рози снова ее искала и звала на все кафе.
— Ой, мне надо идти.
— Когда ты заканчиваешь работу? — Шон с неохотой отпустил девушку от себя. Она такая маленькая, тонкая, с наивным взглядом, но ее губы хочется целовать.
— Я сегодня до трех, а завтра выходной.
— Хорошо, беги, малышка.
Кэндис скрылась за закрытой дверью кафе, а Шону хотелось вернуть ее обратно, прижать к этой обшарпанной стене, впиться губами в этот сладкий ротик, услышать ее стоны, пить дыхание. Странно, такое с ним было впервые. В его жизни было достаточно разных женщин — достойных, скромных, распущенных, молодых и не очень. Но эта девочка с одного взгляда своих таких чистых небесно-голубых глаз, разбудила в нем дикое желание.
Он не стал возвращаться в кафе, дождался брата у своего внедорожника, этому паршивцу надо было еще промыть мозги до приезда родителей, сделать кучу дел, которые надо было перерешать еще с раннего утра. А он вместо этого ждал его, пока тот кувыркался с Глорией. Но все-таки не зря зашел в кафе, а ведь и не собирался. Кэндис, Конфетка Кэндис, и правда, такая сладкая девочка. Интересно, у нее есть кто-то? При этой мысли стало как-то не хорошо.
* * *
— Спасибо, Рози. До послезавтра.
Кэндис подхватила бумажный пакет с остатками еды с кухни для отчима, вышла на палящее солнце и направилась к своему старенькому пикапу. Надо было еще заехать в магазин, купить ему пиво, иначе скандала не избежать.
С тех пор, как от них, можно сказать, сбежала ее мать Лори — это было полгода назад — Кэндис осталась с отчимом Гарри. В совершенно чужом городе, на съемной квартире, Гарри запил, проклиная ту женщину, что ее родила. Срывая свое зло на девушке, словно она во всем была виновата.
Тогда, десять лет назад, они уехали к совершенно другому мужчиной, мать влюбилась по уши, но эта любовь быстро закончилась. Потом таких влюбленностей у ее нее было еще несколько. Пятеро, по мужчине на каждые два года и пять городов, пять школ сменила Кэндис. Она ни к кому не привыкла, ни с кем не дружила, так и была всегда сама по себе.
Ее мать — красивая, яркая женщина, на это мужики и западали. Но отношения быстро портились, страсть заменяли претензии и упреки, появлялся алкоголь, билась посуда, мужчины поднимали на нее руку. Когда Лори встретила другого мужчину, она словно расцветала, завязывала с выпивкой, была полна надежд и строила планы. Она каждый раз считала, что, это и есть, тот мужчина, что нужен ей. Но с мужиками, ей фатально не везло, она не желала мириться с их привычками, терпеть их выходки, не желала меняться сама.
Последний, Гарри, задержался дольше всех. Работящий, терпеливый, но, видимо, матери нужен был драйв, и не хватало скандалов, поэтому она устраивала их сама. Гарри терпел, но его тоже срывало, он начал выпивать, не выходить на работу, они то ссорились, то мирились, этому не было конца.
В один из дней мать просто ушла и не вернулась. Оставила записку о том, что она устала, встретила другого мужчину, отключила телефон и пропала. Гарри запил больше прежнего, Кэндис работала в местной мясной лавке, денег не хватало. Так было несколько месяцев, пока она и Гарри не решили вернуться на стареньком пикапе в свой прежний дом, в маленьком городке на юге штата, окруженном зелеными холмами, полями хлопка и многочисленными ранчо.
Хорошо, что ее дом стоял на месте, целый, но запущенный. Кэндис, как могла, вместе с Гарри, в те часы, когда он был трезв, приводила его в порядок и делала пригодным к проживанию. Она устроилась на работу в кафе официанткой, а Гарри так и продолжал ничего не делать, жить и пить за ее счет.
— Кэндис, это ты? — Гарри кричал, лежа на продавленном диване, закинув ноги на журнальный столик и щелкая пультом от телевизора, переключая на нем каналы.
— Ты ждешь кого-то еще?
— Ты принесла жрачку и пиво?
— Да, забери там, на кухне.
Гарри лениво встал, поправил свисающие растянутые спортивные штаны, зашаркал в сторону кухни. Кэндис ушла к себе в маленькую комнатку, легла на свою еще детскую кровать, ноги гудели от усталости и постоянной ходьбы. Она закрыла глаза, представляя Шона Паркера, вспоминая его горячие ладони на своей талии, проваливаясь в сон.
Глава 3
Кэндис проснулась от того, что за стеной слышались громкие голоса и удары. Посмотрела на часы, было девять часов вечера. Прошла в узенькую душевую, умылась и направилась проверить, что происходит в доме.
Выйдя в холл, она увидела двух совершенно незнакомых мужчин, которые по-хозяйски расположились на ее диване, попивая пиво. Мужчины перестали громко говорить, сразу три пары пьяных глаз стали шарить по ее телу. От их взглядов девушке становилось не по себе.
— Гарри, а ты не говорил, что у тебя такая милая дочурка.
Один из мужчин, что был в белой майке и расстегнутой клетчатой рубашке, откинулся на спинку дивана. Причмокивая полными губами, пьяным и похотливым взглядом, он рассматривал Кэндис. Стало так мерзко, захотелось уйти.
— Она мне не дочка. Ее мать — шлюха, которая бросила и меня, и своего ребенка, убежала с другим мужиком. Нашла себе член больше и кошелек толще.
— Не дочурка? Как хорошо, иди сюда, крошка, посиди с нами. Хочешь пива? — он похлопал рядом с собой по дивану, приглашая Кэндис сесть рядом.
— Нет, спасибо, я не хочу, — девушка старалась говорить как можно спокойней, не показывая своего страха, медленно продвигаясь вдоль стены в сторону входной двери.
— Ой, Сэм, чего ты к ней пристал, — Гарри подал пьяный голос. — Она не пьет, не гуляет, зашуганная такая все время.
— Не гуляет, значит?
Мужчина сел удобнее, сделал большой глоток пива из банки, допив ее до дна, смяв одной рукой, кинув на стол. Кэндис поняла, надо уходить, и как можно быстрее, она слишком часто видела у пьяных мужчин такой взгляд. Полный животной, страшной похоти, сулящий ужас. Гарри ее не спасет, он сильно пьян. Она была уже почти у выхода, взяла с крючка ключи от пикапа.
— Ты куда собралась, крошка? Чего ты? Не бойся, побудь с нами.
Но Кэндис, сильно дернув дверь на себя, быстро сбежала с крыльца, заскочив в пикап, дрожащими руками завела мотор, выжав педаль газа,
