МАРИЯ ДЕВА В ГИМНОЛОГИИ ХРИСТИАНСКОГО ЗАПАДА - Георгий Чистяков

Последнее восклицание этого гимна: O clemens, o pia, o dulcis Virgo Maria – о Сладостная, dulcis Virgo, Сладостная Дева Мария. Нужно отметить, что в средние века, как и в древности, не знали, что такое сахар; поэтому прилагательное сладкий звучало несколько иначе. Греческое glukuV и латинское dulcis не звучит слащаво, как русское сладкий, оно звучит каким-то особым образом, напоминая о сладости плода, и поэтому есть, скажем, у Бернарда Клервосского знаменитый гимн: Jesu dulcis memoria, сладостная память о Иисусе, сладостная мысль о Иисусе. Отсюда и греческий канон Иоанна Евхаитского, обращенный к Иисусу Сладчайшему и достаточно многочисленные случаи употребления слова dulcis применительно к Богородице в латинской гимнографии. Сладчайшим (dulcissimus) называется Иисус и в молитвах Амвросия Медиоланского, написанных ещё в IV веке. При этом Аверинцев, обладая исключительным чувством языка, убрал из своего перевода антифона Salve Regina слово dulcis, считая, что по-русски оно придаст тексту чуждый ему оттенок. Об этом мы говорили как-то с Сергеем Сергеевичем.

Есть тема, о которой говорят как о моменте разногласий между Западом и Востоком. Это – Непорочное Зачатие. Но есть такая молитва в славянском Часослове, которая всегда читается во время Великого Поста «Нескверная, Неблазная, Нетленная, Пречистая»… и так далее. Разве это не соответствует латинскому слову Immaculata, что значит «непорочная»? Само это слово, вернее, аналогичные ему греческие прилагательные составляют саму сердцевину того, что мыслит о Пречистой православный Восток. Только на Западе это осмысленно в виде догмата, а на Востоке исповедуется в песнопениях, и – более того – Восток всегда протестует против догматического оформления этого древнего учения. На самом же деле, что в западном богословии присутствует эксплицитно, сформулированно, в восточном – живет, как правило, имплицитно, скрыто, в песнопениях, в живой традиции, но без догматического оформления.

«Вера в личную безгрешность Богоматери в Православии, – пишет о.Сергий Булгаков в книге «Купина неопалимая», изданной в Париже в 1927 г., – есть, так сказать, благоуханное курение, молитвенное облако, сгущающееся из фимиама благочестивого Ее почитания в Церкви». И в самом деле, Преблагословенная и Пречистая Дева именуется в молитвах как «Нескверная (Aspile), Неблазная (amolunte), Нетленная (ajJore), Пречистая (acrante), Чистая» (agnh) и т.п. Или, как говорит Дидим Александрийский, aei kai dia pantoV amwmoV parqenoV 9. Все эти эпитеты, которыми награждается Богородица, начинаются с префикса «a-», т.е. «не-» – это, если так можно выразиться, апофатическая мариология христианского Востока, цель которой показать, что Святая Дева никоим образом непричастна ни греху, ни скверне, ни пороку, ни тлению, ни какой бы то ни было нечистоте. Все эти прилагательные сродни латинскому immaculata…

В то же время это облако эпитетов, сгущающееся из благочестивого почитания Святой Девы в восточной Церкви, обладает одной в высшей степени важной характеристикой. Эти эпитеты не приложимы ни к кому другому – ни к кому из святых ни при каких обстоятельствах. Это те похвалы, которые усвояются только Святой Деве. «Если задать себе вопрос, что именно означает, как нужно выразить на богословском языке силу и смысл такового почитания, – говорит о.С.Булгаков, имея в виду догмат 1854 г. о Непорочном Зачатии, – тогда напрашиваются такие или подобные догматические формулы». И далее: «Однако таковые формулы, неизбежные при богословствовании, доселе остаются в Православии на положении частных богословских мнений… в данном случае, как и во многих других, Церковь, содержа истинное почитание Богоматери, а, следовательно, и заключающееся в нем правильное учение, не приступала к догматическому выявлению этого учения».

Virgo per gratiam ab omni integra labe peccati 10 – Дева благодатию очищенная от всякого пятна греха – эта формула святого Амвросия Медиоланского очень точно отражает характер адогматического учения о Богородице на христианском Востоке. Амвросий заимствовал это учение у Оригена. Вот как говорит о Святой Деве этот великий христианский мыслитель в проповеди на Евангелие от Луки, сохранившейся в латинском переводе Иеронима. «Ангел приветствовал Марию новым выражением (novo sermone), которое я не смог найти нигде более в Писании. Ведь это, что он говорит Ave gratia plena, что по-гречески звучит как kecaritwmenh, слово которое я не припоминаю, чтобы читал его где-либо еще в Писании. Это приветствие адресуется одной лишь Марии» 11…

Месса Рождественского сочельника (24 декабря) служится вечером, что вполне соответствует и византийской традиции, согласно которой литургия этого дня начинается с вечерни. После мессы, согласно Римскому Бревиарию начинается собственно рождественская Утреня. Спаситель наш Возлюбленный родился сегодня, возрадуемся – Salvator noster dilectissimus hodie natus est: gaudeamus, – так начинает свою проповедь в день Рождества Христова, включённую в латинский Бревиарий Папа Лев Великий. В Римском Бревиарии (в современной Литургии часов этого нет!) эта проповедь на середине прерывается антифоном O magnum mysterium, где говорится о том, как животные увидели родившегося Господа, лежащего в яслях. Далее прославляется Мария Дева, чрево Которой блаженно, ибо в нём Она носила Сына Великого Отца. Далее: Ave, Maria, gratia plena - первые слова молитвы. Когда же проповедь заканчивается, антифон Sancta et immaculata продолжает тему прославления Девы Матери: «Какими прославлю Тебя похвалами, не знаю, ибо Того, Кого не могли вместить Небеса, Ты понесла во чреве». А далее продолжается молитва: Аve Maria, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего» – benedicta tu in mulieribus et benedictus fructus ventris tuae. Богородица, о Которой в проповеди Льва Великого еще не было сказано ни слова, здесь к концу Утрени, как бы выступает на первый план. Завершается Утреня пением гимна Te Deum laudamus, который обычно называется песней Амвросия Медиоланского, где также упоминается Святая Дева.

Таким образом в центре внимания молящегося сначала оказывается только Puer, то есть Младенец, а потом и Mater, Его Мать, совсем, как в той формуле, что пять раз повторяется во второй главе Евангелия от Матфея – «Младенец и Матерь Его».

Георгий Чистяков

– Оставить отзыв в гостевой книге -

1 Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. Парижъ, 1947, с.574

2 Romano Guardini. Initiation a la priere. P. 1951, p.207

3 Эстетика раннего французского романтизма. М. 1982б с.218

4 Памятники средневековой латинской литературы IV-IX веков. М.1970, с. 404

5 Как читать Розарий согласно апостольскому посланию Иоанна Павла II «Розарий Девы Марии». Москва, 2003, с.79

6 Nicholas Ayo. The Hail Mary. A verbal icon of Mary. Notre Dame, 1994, p. 11

7 Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков. М., 1972, с.188

8 русский перевод Акафиста опубликован в Требнике Римско-Католической Церкви (издательство Францисканцев. М., 2004, сс.352 след.

9 De Trinitate III, 4, P.G. t. xxxix col 832

10Ambrosii in Ps.cxviii expositio, 1255

11 Origeni in Lucam homil. vi, P.G. t.xiii, col.1815