Бородатая леди - Росс МакДональд

- А где вы виделись с ним вчера вечером?

- Я оставил ему ключи от галереи, когда пошел домой обедать. Он хотел перевесить некоторые свои картины. Около восьми или немного позже он пришел ко мне домой и вернул ключи. У нас всего одни ключи, потому что нет денег платить сторожу.

- А он не говорил, куда собирается идти?

- У него было свидание. Он не сказал, с кем. Кажется, это было важное свидание. Он торопился. Не согласился даже что-нибудь выпить. Вот так, - он опять посмотрел на часы. - Но нужно начинать работать независимо от того, явился Вестерн или нет.

Элис ждала нас внизу у лестницы, обеими руками держась за чугунные перила.

- Доктор Силлимен, пропал Шарден!

Она сказала это почти шепотом, но акустика галереи перевела шепот в крик.

Он остановился так внезапно, что я чуть не сбил его с ног.

- Это невозможно.

- Я знаю. Но картины нет. Она исчезла вместе с рамой.

Он спустился с лестницы и исчез в одном из малых залов под антресолью. Элис медленно пошла за ним. Я нагнал ее.

- Пропала картина?

- Лучшая картина из коллекции моего отца. Одно из самых прекрасных полотен Шардена в нашей стране. Он одолжил ее галерее на месяц.

- Картина очень дорогая?

- Да, очень. Но для отца она значит больше, чем деньги... - Она осеклась и посмотрела мне в глаза, осознавая, что доверяет семейные тайны незнакомцу.

Силлимен стоял к нам спиной, уставившись на пустое место на стене. Когда он повернулся к нам, я не узнал его - такое у него было потрясенное лицо.

- Я говорил дирекции, что необходимо установить охрану. Страховая компания рекомендовала нам это сделать. Но поддержал меня только адмирал Тернер. А теперь, конечно, они будут обвинять меня. - Его взволнованный взгляд остановился на Элис. - А что скажет на это ваш отец?

- Он просто заболеет. - Она сама выглядела больной.

Их разговор был, в общем-то, беспочвен, и я вмешался:

- Когда вы видели картину в последний раз?

Силлимен ответил:

- Вчера после обеда. Около половины шестого. Я показывал ее посетителю как раз перед закрытием. Мы внимательно следим за всеми, кто приходит в галерею, у нас нет сторожа, нет охраны.

- А что это был за посетитель?

- Леди. Пожилая леди. Она, конечно, вне подозрений. Я сам проводил ее до дверей. И она была последним посетителем, это совершенно точно.

- А вы не забыли Хью?

- О, Боже! Забыл. Он был здесь до восьми вечера. Но вы же не хотите сказать, что Вестерн украл картину? Он наш художник, и галерея для него это все.

- Он мог поступить неосторожно. Мог работать на антресолях, мог забыть закрыть дверь...

- Он всегда запирает дверь, - сказала Элис холодно. - Хью не проявляет неосторожности, когда дело касается серьезных вещей.

- А еще вход здесь есть?

- Нет, - ответил Силлимен. - Здание специально так построено, чтобы картины были в безопасности. В моем офисе есть одно окно, но оно зарешечено. У нас здесь работает система кондиционеров, но отверстия слишком малы, чтобы сквозь них можно было проникнуть в здание.

- Давайте посмотрим, что там с окном.

Старик был слишком расстроен, чтобы спросить, какое я имею право командовать. Он провел меня через хранилище, заваленное старыми картинами в золотых рамах. И если картины не заслуживали того, чтобы их повесили, то уж художники, нарисовавшие их, точно заслуживали. Единственное окно в офисе было закрыто, заперто, венецианские шторы опущены. Я потянул за веревочку, с помощью которой открывались шторы, и посмотрел сквозь пыльное стекло. Расстояние между вертикальными прутьями решетки на окне было не больше трех дюймов. Все прутья были в порядке. По другую сторону аллеи несколько туристов завтракали, сидя за столиками, отделенными от ресторана живой изгородью.

Силлимен склонился над письменным столом, положив руку на телефонную трубку, но не снимая ее. Он был в нерешительности.

- Мне очень не хочется вмешивать в это дело полицию. Но, видимо, я должен это сделать, как вы считаете?

Элис дотронулась до его руки:

- Может быть, сначала следует поговорить с моим отцом? Он был здесь вместе с Хью вчера вечером. Я должна была бы вспомнить об этом раньше. Вполне возможно, что он взял картину домой.

- Действительно? Вы действительно так думаете? - Силлимен снял руку с телефонной трубки, в глазах его появилась надежда.

- Да, это похоже на моего отца. Он мог это сделать, не предупредив вас. Тем более месяц кончается, ведь верно?

- Да, осталось всего три дня. - Он снова взялся за телефонную трубку. Адмирал дома, как вы думаете?

- Сейчас он должен быть в клубе. Вы на машине?

- Сегодня нет.

Тут я принял одно из своих "блестящих" скоропалительных решений, о которых даже пять лет спустя, просыпаясь среди ночи, все еще жалеешь. Сан-Франциско может подождать. Мое любопытство было задето. И не только любопытство. Это было серьезнее. Я почувствовал ответственность ответственность за Хью, с которым мы вместе были на Филиппинах и который в то время был зеленым юнцом, считал, что джунгли очень романтичны и вовсе не опасны, и хотя мы были с ним почти одного возраста, считал, что я гораздо практичнее его, и ощущал себя его старшим братом. То же чувство охватило меня и теперь.

- Моя машина за углом. Я с удовольствием вас подвезу.

* * *

Клуб оказался длинным, низким зданием. Выкрашенный в приглушенный зеленый цвет, он скрывался в зелени, вдали от дороги. Все здесь было приглушено, как бы не желая бросаться в глаза, даже частный полицейский прятался за матовым стеклом входных дверей, наблюдая за всеми, кто появлялся на дорожке.

- Ищете адмирала, мисс Тернер? Он, по-моему, загорает в северном солярии.

Мы прошли через дворик, вымощенный плитками и уставленный пальмами в кадках, и поднялись по лестнице в солярий, по краю которого стояли кабинки для переодевания. Я увидел горы, загораживающие город от пустыни, расположенной на северо-востоке от него, и океан, волны которого поблескивали, как чешуя огромной синей рыбы. Вода в бассейне, расположенном с подветренной стороны, была прозрачна и спокойна.

Адмирал Тернер в шортах и майке принимал солнечные ванны, сидя в парусиновом шезлонге. Увидев нас, он встал. Это был крупный старик. От солнца и морских ветров кожа на его лице приобрела красноватый оттенок и высохла, у глаз прорезались морщины. Но не было ничего старческого в его голосе. В нем все еще слышались командные нотки.

- В чем дело, Элис? Я думал, ты на работе.

- Мы пришли сюда, чтобы спросить кое о чем, адмирал. - Силлимен заколебался и кашлянул в руку. Он посмотрел на Элис.

- Говорите. Спрашивайте. Почему вы все такие испуганные?

Силлимен, наконец, заставил себя заговорить.

- Вы не унесли домой прошлой ночью картину Шардена?

- Нет. Она исчезла?

- Ее нет в галерее, - ответила ему Элис. Девушка чувствовала себя неуверенно. Казалось, она немного боялась отца. - Мы подумали, что ты мог взять ее домой.

- Я? Взять домой? Но это абсурд! Полнейший абсурд и нелепость! - Его короткие седые волосы поднялись дыбом. - Когда картина исчезла?

- Мы не знаем. Утром мы открыли галерею, но ее уже не было...

- Черт возьми! Что происходит? - Он уставился на нее, потом на меня. Его синие круглые глаза смотрели на нас, как два пистолетных дула. - А вы-то кто, черт вас возьми?

Он был всего-навсего адмиралом в отставке, а я покинул армию уже несколько лет назад, но тем не менее почувствовал себя не в своей тарелке.

- Это друг Хью, папа. Мистер Арчер.

Он не протянул мне руки. Я отвернулся. У бассейна на десятифутовой вышке стояла женщина в белом купальном костюме. Она сделала три быстрых шага и прыгнула в воду. Тело ее, согнувшись, повисло в воздухе, выпрямилось и вошло в воду, как нож в масло, без всплеска и брызг.

- А где Хью? - спросил адмирал раздраженно. - Если это случилось по его небрежности, я убью этого ублюдка.

- Папа!

- Что папа? Где он, Элис? Если кто и знает это, так это ты.

- Я не знаю, папа. - И она добавила очень тихо: - Он не ночевал дома.

- Да? - Старик внезапно сел, как будто ноги у него подкосились под тяжестью нахлынувших чувств. - Он не говорил мне, что собирается уйти.

Женщина в белом купальнике поднялась по ступенькам и подошла к нему сзади.

- Кто ушел? - спросила она.

Адмирал повернул голову и посмотрел на нее. Это стоило сделать, хотя ей было уже за тридцать - загорелое тело, великолепная фигура, почему-то показавшаяся мне знакомой. Где-то я уже видел эти изящные округлости... Силлимен представил женщину как супругу адмирала. Когда она сняла резиновую шапочку, ее рыжие волосы вспыхнули небольшим пожаром.

- Послушай, что они рассказывают мне, Сара. Похищен мой Шарден.

- Какой?

- У меня только один Шарден. "Яблоко на столе".

Она повернулась к Силлимену. Движения у нее были быстрыми, как у кошки.

- Картина застрахована?

- На двадцать пять тысяч долларов. Но картина бесценна.