Проклятие тигра - Хоук Коллин

– И я испекла печенье для детского праздника Сэмми! – гордо сообщила Сара. – Самое вкусное приберегла для тебя!

Майк бросил на меня многозначительный взгляд, который, к несчастью, не укрылся от внимания Сары. Она сердито шлепнула мужа кухонным полотенцем по бедру.

– Раз вы с Келси собираетесь сесть за стол с таким настроением, то вам обоим и убирать после еды!

– Ну-ну, милая! Не сердись! – Майк снова поцеловал Сару и крепко обнял, стараясь всеми правдами и неправдами отвертеться от неприятного поручения.

Я решила, что мне лучше уйти. Выскальзывая из кухни, я услышала за спиной тихий смех Сары.

«Я бы не отказалась, чтобы однажды какой-нибудь парень вот так же подлизывался бы ко мне, пытаясь увильнуть от уборки», – с улыбкой подумала я.

По всей видимости, Майк оказался отличным дипломатом, поскольку по окончании ужина он получил задание уложить детей спать, а я осталась наедине с посудой. Честно говоря, я не особо возражала, но когда закончила, то оказалось, что мне тоже пора ложиться. Шесть часов утра грозили наступить пугающе скоро.

Я тихо поднялась по лестнице в свою спальню. Она была маленькая и уютная: простая кровать, туалетный столик с зеркалом, стол для компьютера и выполнения домашних заданий, шкаф, одежда, книги, корзинка с разноцветными лентами для волос и бабушкино лоскутное одеяло.

Моя бабушка сделала это одеяло, когда я была совсем маленькой. Это было давно, но я хорошо помнила, как она сшивала лоскуты и неизменный металлический наперсток поблескивал на ее пальце. Я обвела пальцем бабочку на потрепанном, замахрившемся на углах одеяле, вспоминая, как однажды ночью выкрала наперсток из бабушкиного швейного набора, просто чтобы чувствовать ее рядом. С тех пор прошло много лет, но я все равно каждую ночь укрывалась своим старым лоскутным одеялом.

Переодевшись в пижаму, я расплела косу и расчесала волосы, вспоминая, как когда-то это всегда делала мама, а мы с ней болтали обо всем на свете.

Забравшись под теплые одеяла, я поставила будильник на… ох, на 4:30 утра, спрашивая себя, что же я буду делать с тигром в такую рань и как я вообще выживу в этом шапито… в который превратилась моя жизнь. У меня тоскливо заныло в животе.

Я посмотрела на прикроватный столик и на две фотографии, которые держала там. На одной были сняты мы втроем: мама, папа и я в Новый год. Мне тогда только-только исполнилось двенадцать. Перед праздником мне завили мои длинные каштановые волосы, но на фотографии локоны у меня висят сосульками, потому что я закатила истерику по поводу лака для волос. И я широко улыбаюсь в камеру, несмотря на блестящие металлические скобки. Сейчас я очень довольна своими ровными белоснежными зубами, но тогда я всей душой ненавидела брекеты.

Я дотронулась до стекла, ловко закрыв большим пальцем свое бледное лицо на фотографии. Мне всегда хотелось быть стройной, загорелой, светловолосой и голубоглазой, но я унаследовала карие глаза от отца и склонность к полноте от матери.

Вторая фотография была свадебным снимком моих родителей. Молодые и счастливые, они стояли на фоне красивого фонтана и улыбались друг другу. Я мечтала, что когда-нибудь у меня тоже будет все это. Я хотела, чтобы кто-нибудь смотрел на меня такими глазами.

Плюхнувшись на живот, я взбила под щекой подушку и стала думать о мамином печенье.

Этой ночью мне снилось, будто кто-то гонится за мной по джунглям, а когда я обернулась, чтобы посмотреть на своего преследователя, то с изумлением увидела огромного тигра. Во сне я рассмеялась, затем улыбнулась, а потом повернулась и припустила во все лопатки. Топот мягких широких лап мчался за мной вдогонку, в такт моему сердцебиению…

2

Цирк

Ровно в 4:30 утра звон будильника вырвал меня из глубокого сна. День обещал быть теплым, но не слишком жарким. В штате Орегон почти никогда не бывает слишком жарко. Наверное, когда-то давным-давно губернатор Орегона принял закон о том, чтобы здесь всегда была умеренная температура.

Занимался рассвет. Солнце еще не поднялось над горами, но небо уже прояснилось, превратив облака на востоке в клубы розовой сахарной ваты. Должно быть, поздно ночью моросил дождь, потому что в воздухе стоял умопомрачительный аромат – смесь запахов мокрой травы и сосен.

Выскочив из постели, я включила душ, дождалась, пока в кабинке станет уютно и парко, а потом запрыгнула внутрь и позволила струям горячей воды хорошенько размять мне спину, пробуждая сонные мышцы.

«Что надевают на работу в цирк?» Поскольку я не знала, какие там требования, то остановила свой выбор на футболке с коротким рукавом и старых добрых джинсах. Потом сунула ноги в кеды, высушила волосы полотенцем и наскоро заплела их во французскую косу, перевязав на конце голубой лентой. Немного блеска для губ и – вуаля! – я была готова к выходу в цирк.

Затем настало время паковать вещи. Я решила, что не буду набирать с собой кучу барахла, возьму только самое необходимое, ведь мне предстояло прожить в цирке всего две недели, причем я всегда могла ненадолго заскочить домой. Поэтому, порывшись в шкафу, я вытащила три смены одежды, аккуратно развешанной на плечиках и заранее подобранной по цвету, а затем полезла в ящики комода. Схватила несколько пар скатанных в шарики носков, также методично разложенных по цветам, и затолкала все это в свой верный школьный рюкзак. Потом засунула туда же туалетные принадлежности, несколько книжек, дневник, пригоршню ручек с карандашами, бумажник и семейные фотографии. В последний момент я скатала в рулон свое одеяло, втиснула его сверху и долго дергала молнию, пока та не застегнулась.

Закинув рюкзак на плечо, я спустилась вниз. Сара и Майк уже встали и завтракали. Они каждое утро просыпались в несусветную рань, чтобы отправиться на пробежку. Чистое безумие, если вас интересует мое мнение, однако факт остается фактом: в 5:30 утра они всегда были полностью готовы к выходу.

– Привет, доброе утро! – промямлила я.

– И тебе доброе утро! – бодро отозвался Майк. – Готова приступить к новой работе?

– Ага. Две недели буду продавать билеты и тусоваться с тигром. Здорово, правда?

Он хмыкнул.

– Еще бы, просто грандиозно. По-любому лучше, чем общественные работы. Подбросить тебя? Я как раз еду мимо ярмарки в город.

Я улыбнулась ему.

– Конечно. Спасибо, Майк. С удовольствием прокачусь.

Пообещав Саре звонить каждые несколько дней, я схватила батончик мюсли, быстрыми глотками влила в себя полстакана полезного соевого молока (с трудом подавив рвотный рефлекс, но об этом умолчим) и помчалась к выходу следом за Майком.

Огромная синяя вывеска на улице перед ярмаркой сообщала о предстоящих событиях. Большое объявление на мелованной бумаге гласило:

ЯРМАРКА ГРАФСТВА ПОЛК

ПРИВЕТСТВУЕТ

ЦИРК МАУРИЦИО

Прославленный АКРОБАТАМИ МАУРИЦИО

И ЗНАМЕНИТЫМ ДИРЕНОМ!

«Ну вот, приехали». Я вздохнула и побрела по усыпанной гравием дорожке к главному зданию. Центральный комплекс внешне напоминал большой самолет или военный бункер. Краска на стенах местами потрескалась и начала отслаиваться, а окна давно не мешало вымыть. Большой американский флаг хлопал и плескался на ветру, а цепь, к которой он был привязан, тихонько звякала о металлический флагшток.

Ярмарка представляла собой довольно причудливое нагромождение старых зданий, маленьких парковок и тропинок, петлявших по всей территории и вдоль границы участка. Возле белых брезентовых шатров были припаркованы два длиннющих грузовика с открытыми платформами. Повсюду пестрели цирковые афиши, на каждом здании красовалось по меньшей мере по одному большому плакату. На некоторых были изображены акробаты. На других – жонглеры.

Слонов я пока не увидела и выдохнула с облегчением. «Если бы здесь были слоны, я бы их уже почувствовала!»