Женщина моря - Вера Лейман

У Сона внутри словно разорвалась ядерная бомба. Если бы этот идиот знал, что сделал его отец, всеми силами пытаясь разорвать их связь, то не стоял бы сейчас с видом победителя и не пытался унизить девушку, которая семь лет назад сделала самый сложный в своей жизни выбор! Она шумно втянула носом воздух и заставила себя улыбнуться. Но из-за выплескивающейся изнутри несправедливости улыбка вышла кривой и болезненной.

– Наверное, очень удобно жить по чужой указке? Особенно когда в юности мечтал стать баскетболистом, а в итоге работаешь в администрации города, куда тебя пристроил папочка мэр для поддержания своего имиджа.

Ухен выдернул руку из кармана, и на мгновение ей показалось, что он ее ударит. Но он медленно засунул ладонь обратно и смерил девушку презрительным взглядом.

– А ты, похоже, осталась без работы, раз вернулась домой? В Сеуле неожиданно выяснилось, что ты не центр Вселенной, и никому там нет до тебя дела?

Это был удар в самое больное место. Сона сделала шаг вперед, у нее чесались руки врезать заносчивому негодяю, который по какой-то причине волновал ее, даже произнося эти ужасные слова. Пытаясь уколоть друг друга побольнее, они оба понимали, что на самом деле так не думают и вовсе не ненавидят друг друга. Но недосказанность и неразрешенные обиды прошлого терзали их, заставляя говорить слова, которые еще глубже вонзали нож в едва затянувшийся на сердце рубец.

– Я хотя бы попробовала осуществить свою мечту. И мне не стыдно из-за того, что у меня не получилось. – Она еще раз повернула лезвие во вновь открывшейся ране и отвернулась к морю, стараясь дышать ровно.

Это не должно выбить ее из колеи. Она сильная, уверенная в себе девушка, и Ухену даже не снилось, через что она прошла, пытаясь отвоевать себе место под солнцем. Черные волны набегали на берег и, раз за разом откатываясь назад, постепенно уносили ее боль в темную пучину.

– Мечты – это привилегия, на которую имеют право не все, – тихий и неожиданно печальный голос Ухена потерялся в шуме моря.

Сона обернулась и увидела его удаляющуюся упрямую спину. Ей стало невыносимо жаль. Жаль ушедших чувств, которые когда-то казались такими же прочными и непоколебимыми, как утес, на котором бок о бок стояли их дома; жаль своей беззаботной юности и уничтоженных иллюзий; жаль себя и Ухена, так и не сумевшего найти силы для борьбы и обреченно отдавшего свою жизнь в руки эгоистичного и беспринципного отца. Отчаянно жаль, что невозможно переписать свою жизнь заново.

– …Ли Сона! Ли Сона!

Сегодняшний урок физкультуры ничем не отличался от предыдущих: едва Сона вошла в зал, ее окружили мальчишки, самые смелые из которых наперебой звали на свидание, совали в руки сок и сладости.

– Пойдем в раздевалку, – Хесу почему-то рассердилась и потянула подругу за руку, грубо оттолкнув особо прилипчивого одноклассника.

– Сона, давай встречаться! – Неугомонный Мин Джон обогнал их и бежал спиной вперед, улыбаясь во весь рот.

– Отвали, – беззлобно бросила Сона, по привычке игнорируя назойливого парня. Ей, конечно, льстило повышенное внимание к ее персоне, но она бы предпочла видеть на месте поклонника другого человека. Не то чтобы Мин Джон был уродливым, но… он не Ухен.

– Сегодня отец уходит на ночное дежурство, приходи ко мне. Фильмы посмотрим, закажем курочку и…

– Тебе сказали, чтобы ты отвалил.

Мин Джон вдруг нелепо взмахнул руками и с грохотом рухнул на пол спортзала прямо под ноги девочкам. Сона затормозила, увидев позади него сердитого Ухена, который так вовремя появился и поставил подножку прилипчивому однокласснику. Сердце подпрыгнуло к горлу, и девушка вдруг почувствовала, как отчаянно краснеет. Ухен секунду сверлил ее глазами, а затем развернулся и невозмутимо направился в сторону мужской раздевалки, глубоко засунув руки в карманы.

– Ты ему, похоже, нравишься, – тихо сказала Хесу, дернув подругу за руку.

Сона опустила голову, скрывая за волосами счастливую улыбку.

– Ерунда! Он просто мне помог. – Весело рассмеявшись, она стиснула Хесу в объятьях. – Пойдем скорее, урок скоро начнется.

Почему-то это воспоминание было особенно дорого. Лежа на кровати в университетской общаге, она вставляла в уши наушники, чтобы отгородиться от шумных соседок по комнате. Повернувшись лицом к стене, пыталась уснуть и воскрешала в памяти именно этот момент. Едва уловимое, тонкое и эфемерное, как утренний туман, зарождение первых настоящих чувств. Ни первый поцелуй, ни свидания, ни страсть не сравнятся с тем ощущением чего-то важного и очень сильного, которое испытываешь, только влюбляясь в первый раз. Оно неповторимо. И его невозможно пережить снова.

Тряхнув головой, Сона прогнала кружившие возле нее призраки прошлого и вновь стала собой. Больше никаких слезливых воспоминаний! Они уже не сентиментальные подростки, и теперь в Сона взыграл дух соперничества. Может, он и сынок богатенького папочки, но у него нет того, что есть у нее – свободы. «Еще посмотрим, кто кого!» – запальчиво подумала она, поправила рюкзак и вновь потащила чемодан наверх. Ей не хотелось всю дорогу смотреть на удаляющуюся спину Ухена, поэтому она ускорила шаг, чтобы обогнать бывшего бойфренда. Пусть лучше он смотрит ей вслед и думает, каким идиотом был раньше. Багаж был ужасно тяжелым и тянул ее вниз, но Сона упрямо переставляла нывшие от усталости ноги, то и дело сдувая со лба фиолетовые пряди уже отросшей челки, которые постоянно лезли в глаза и еще больше раздражали. Поравнявшись с Ухеном, она тряхнула головой и послала ему уничтожающий взгляд.

– Не тяжело? – ухмыльнулся он, иронично кивнув на ее багаж. – Может, помочь?

– Спасибо, без тебя справлюсь, – пытаясь выровнять дыхание, Сона подошла к железной резной калитке и толкнула дверь. Заперто! Стараясь не смотреть на наблюдающего за ней Ухена, она сунула руку в почтовый ящик, куда бабушка обычно клала ключи. Если Хесу и в этот раз ее подставила, то она прямо сейчас заявится к ней и устроит скандал на глазах у соседей. Но, к счастью, маленькая связка была на месте, и Сона открыла ворота.

– Не могу сказать, что была очень рада тебя видеть, но… Спокойной ночи, – отсалютовав Ухену, она затащила чемодан во двор и захлопнула дверь, устало привалившись спиной к железным прутьям.

Услышав, как щелкнул соседский замок, она вздохнула, осматривая знакомый с детства двор. Единственный фонарь, висевший над входом в сарай, едва освещал выложенную каменными плитами дорожку к дому. Во всем чувствовалось запустение: покосившаяся дверь, облупившаяся краска на стенах, пробивавшиеся сквозь плиты пучки травы. Стойкий рыбный запах, который Сона