Красный тайфун или красный шторм - 2 - Дмитрий Паутов

работы речной ил и осевшая на дне почва  окажутся  на  полях,  но

этого, несмотря ни на что, все же не хватит.

     - Дефицит  гумуса,  по  самым  оптимистическим    подсчетам,

составляет  не  менее  5  миллионов  тонн!  -  горячился  министр

сельского хозяйства. - При  высочайшей  агротехнической  культуре

наших  крестьян  эти  5  миллионов  тонн  способны   окончательно

залатать продовольственную черную дыру, но кто даст  их  нам?  Не

упадут же они с неба?

     Неожиданно для всех на  трибуну  поднялся  министр  обороны.

Поначалу его  появление  вызвало  в  зале  недоумение.  Никто  из

делегатов не предполагал, что военные смогут предложить  реальную

помощь в столь мирном вопросе, как земледелие. Армия, при всем  к

ней  уважении,  всегда  была  лишь  потребителем  продовольствия.

Максимум, чего от нее следовало ожидать -  это  помощи  в  уборке

урожая, но что же она намерена убирать?

     - Министр сельского хозяйства утверждает, что  ему  нужно  5

миллионов тонн перегноя? Армия в состоянии дать  ему  эту  землю.

Причем высшего качества! Никто не скажет, что армия зря ест  свой

рис! К будущему лету 5 миллионов тонн  могут  быть  доставлены  в

республику и ваша задача - лишь указать армии конкретные  адреса,

куда эту землю высыпать.

     Зал  будто  взорвался.  Напрасно  Председатель  вдавливал  в

панель  кнопку  с  иероглифом  "Тишина".  Ни  громкий  мелодичный

сигнал, ни табло с призывом  к  соблюдению  порядка  -  несколько

минут  ничто  не  могло  успокоить  суматошного  шума   в    зале

Государственного  Совета.  Люди  повскакивали  с  мест,   плотным

кольцом окружили трибуну, но ни вопросов, ни ответов нельзя  было

расслышать  в  сплошном  многоголосом  гуле.  Сотрудники   службы

безопасности тщетно пытались оттеснить  делегатов  от  трибуны  и

Президиума. Наконец, эмоции пошли на убыль и Председателю удалось

установить в зале более-менее сносную атмосферу.  Табло  погасло,

звук колокольчиков затих, делегаты вновь расселись по креслам.

     - Я не могу раскрыть сейчас всех  подробностей  предлагаемой

нами операции, не поставив ее под угрозу срыва. - Министр обороны

обвел зал уверенным взглядом. - Могу лишь напомнить вам, что  наш

китайский солдат может пройти с полной выкладкой сотни  и  тысячи

километров. А  полная  выкладка  для  нашего  китайского  солдата

превышает  пятьдесят  килограммов  груза.  Таким  образом,    для

переноски  пяти  миллионов  тонн  груза,  а  это  5    миллиардов

килограммов, вполне достаточно ста миллионов солдат.

     - А что вы  намерены  носить?  -  выкрикнул  прямо  из  зала

пожилой делегат от провинции Хэнань. - Кто даст вам  5  миллионов

тонн перегноя? Может быть, вы собираетесь  купить  эту  землю  за

валюту? Не проще ли тогда купить за валюту продовольствие?

     - Мы не собираемся покупать  землю!  -  сердито  отпарировал

министр обороны. - Мы не заплатим  за  нее  ни  одного  юаня,  не

говоря уже о долларах или  фунтах.  Армия  существует  для  того,

чтобы защищать родную землю от  врагов.  Если  из-за  стихии  нам

стало нечего защищать - мы на своих плечах принесем в свою страну

новую землю и горе тому, кто попробует нам  в  этом  помешать!  Я

прошу лишь об одном - не спешите узнать все детали. Операция пока

находится в стадии  разработки,  нам  потребуются  многочисленные

консультации  и  согласования.  Но  даже  после  этого   операция

останется сверхсекретной - если, конечно, мы действительно  хотим

получить 5 миллионов тонн перегноя. Большего я  пока  сказать  не

могу, но обещаю - со временем вы узнаете все.

                               4.

     Капитан  первого  ранга  Роберт  Тоуленд,  начальник  Группы

первичного анализа стратегической информации  ("Group  for  First

Analysys  of  Strategical  Information"  -  GFASI)    ВМС    США,

внимательно разглядывал свежие спутниковые  фотографии  некоторых

районов  Западной  Сибири.  Варьируя    увеличение    гигантского

плазменного  монитора,  Тоуленд   безуспешно    пытался    понять

происхождение и назначение  странной  траншеи,  протянувшейся  от

губерний Центральной Черноземной области через Уральские горы, юг

Восточной Сибири и Казахстан до самой китайской границы.

     Траншея была,  этот  факт  не  вызывал  у  Тоуленда  никаких

сомнений.  Прекрасная  траншея  -  глубокая,  широкая,  хотя  для

магистрального нефте- или газопровода,  она,  пожалуй,  маловата.

Вот если русские решили проложить в ней  оптоволокно  или  кабель

высокочастотной правительственной связи - тогда она годится...

     Если бы, конечно, у русских вдруг оказалось оборудование для

оптоволоконных линий.

     С назначением траншеи разобраться будет не так уж и  сложно.

Нельзя исключать, что какая-нибудь подставная фирма, несмотря  на

все эмбарго, все же ухитрилась  закупить  для  русских  продукцию

высокотехнологичного американского или японского производства.

     Но не Господь же Бог создал эту траншею!

     Бобу Тоуленду за  три  часа  весьма  напряженной  работы  не

удалось разглядеть ни  малейших  следов  присутствия  землеройной

техники. Даже при критических режимах увеличения на  мониторе  не

проявилось ни одного следа гусениц, ни одного поваленного дерева,

ни одной просыпанной из ковша экскаватора порции глины. Да и куда

бы, в какой кузов мог высыпать экскаватор эту чертову глину, если

поблизости от траншеи вообще нет дорог? Не вертолетами же они  ее

вывозят!

     - О кей, чертовы русские парни! - Боб Тоуленд давно заметил,

что лучше всего ему думается, если он, размышляя, ведет диалог  с

неким  воображаемым  оппонентом.  -  Вы  задали   мне    неплохую

головоломку.  Но  нам  не  впервой  разгадывать  ваши  хитроумные

выдумки. Посмотрим, что вы запоете, когда  мы  возьмемся  за  вас

вдвоем с Чаком!

     Боб не глядя нажал нужную кнопку интеркома.

     - Алисон, срочно соедините меня с Чаком Лоу из Пентагона!

                               5.

     Чак  Лоу,  8  месяцев  тому  назад  получивший  свою  первую

генеральскую звезду, был вынужден оставить  полк,  в  который  он

вложил немалую частицу своей души и несколько лет жизни. Впрочем,

он надеялся вскоре возглавить дивизию. Но  в  ожидании  должности

командира дивизии ему пришлось временно перейти  на  "кабинетную"

должность  в  Пентагон.  Теперь  Чак  "перекладывал  бумажки"   в

Пентагоне и при встречах рассказывал Бобу о своей бюрократической

карьере с неизменным сарказмом.

     - Знаешь, Боб, мне становится стыдно носить свой  "фруктовый

салат"! - "Фруктовым  салатом"  Чак  Лоу,  как  и  все  остальные

офицеры Вооруженных Сил США, называл орденские планки. - Вокруг с

умным видом ходят офицеры, у которых "салата" в два раза  больше,

чем у меня, но при  этом  звук  выстрела  они  слышали  только  в

вестернах! В лучшем случае -  в  тире.  Я  помаленьку  прихожу  к

выводу, что строчка букв,  написанная  обрюзгшим  бездельником  в

тихом кабинете, Америке опять нужнее, чем меткая очередь из М-16,

выпущенная по русским где-нибудь в Исландии или Германии! И  куда

только катится наша страна?

     ...Мисс Алисон Уэлш, секретарша  мистера  Тоуленда,  не  зря

получала свою немаленькую зарплату. Она в совершенстве знала свое

дело. Не прошло и минуты,  как  на  мониторе  появилось  красное,

обдутое ветрами десятка стран лицо Чака Лоу.

     - Хай, Боб! - приветствовал Тоуленда генерал Лоу.

     - Хай, Чак! - улыбнулся в ответ каперанг Тоуленд. -  Слушай,

Чак, мне опять нужна твоя помощь.  Не  желаешь  немного  тряхнуть

стариной и размять свои затекшие бюрократические извилины?

     Подначка была дружеской, но все  же  угодила  Чаку  прямо  в

больную мозоль. Чак в очередной раз разразился  грозной  речью  в

адрес штабных крыс, не нюхавших пороха, но довольно быстро  остыл

и предложил перейти ближе к делу.

     - "Time is money", дружище!  Выкладывай  свою  проблему,  да

поживей!

     - Поживей не получится, Чак. Я не могу выслать тебе  снимки,

они слишком свежие и оттого слишком секретные. До вас эти  снимки

доберутся в лучшем случае через пару дней. Увидеть их сегодня  ты

сможешь, только приехав ко мне. Но если приедешь - не думаю,  что

ты пожалеешь.  У  меня  тут  в  баре  стоит  бутылка  прекрасного