Истоpическая литуpгика - Виктор Алымов

Первое задавалось соборным опытом участников богослужения. И это была ещё, так сказать, "реальная символика". Т. е. символ являет саму реальность того, что он символизирует и не отрывается от вербального уровня (литургического текста). И Кирилл Иерусалимский (+387) и даже ещё патриарх Герман (+730), известный комментатор Литургии, почти все образы воспринимают как реальные явления мира сверхбытия. Отсюда их терминология: «является», "яв ляет собой".

Но уже Симеон Солунский (+1429) видит только символы, которые бесконечно множатся и громоздятся друг на друга. Так престол это символ небесного трона и одновременно Голгофа и Гроб, а его столбы — 4 евангелиста или м.б. пророки или апостолы. А Скатерть на нем — плащаница Христова, священник — Сам Христос, а диаконы ангелы, а рипиды — ангельские крылья и т. д. и т. п. до мельчайших подробностей. Эти символы иллюстрируют благочестивые трактовки отдельных византийских интеллектуалов, но не имеют опоры на вербальном уровне. Они, проще говоря, субъективны.

К сожалению, именно этот произвольный субъективизм был заимствован у Византии Русью. И он так въелся в наше литургическое сознание, что стал восприниматься как само Священное Предание. По крайней мере, когда прот. А.Шмеман попробовал вернуться к первоначальному реализму, он был объявлен чуть ли не еретиком! Оно и понятно, литургический реализм остался сейчас только у католиков. А все Православие воспринимает себя как Византию после Византии.

Поэтому если говорить о современном синтетическом восприятии, то идеалом для нас может быть, скорее, свт. Софроний Иерусалимский (+637), который находился где-то посредине между реализмом раннего христианства и беспросветным символизмом поздней Византии. Он, когда говорил о литургических образах, употреблял термин…………….[!ант и!т и!пе], близкий к лат. anticipation предвосхищение. По Канту антиципация — это априорное познание предметов восприятий ещё до самих этих восприятий, т. е. посредством чистого созерцания. Это именно то литургическое созерцание, о котором мы говорили. Ибо ведь мы же априорно знаем, что в Чаше — Кровь Христова. А то, что финальное явление Чаши «изображает» Вознесение, — это ноэтический компонент нашего знания — акт придания смысла. На этой основе строится т. н. православный онтологизм, который противоположен всякому субъективизму и имманентизму.

Потому что имманентизм — это стремление из себя (помимо Бога) воссоздать всякую реальность, в особенности же — реальность сятыни. Это чисто западный путь, который начинается с построения понятий и категорий, а кончается созданием духовных реальностей.

Православный онтологизм — "это принятие реальности от Бога, как данной, а не человеком творимой" (Флоренский). Следствием такого онтологизма является "смирение и благодарение". Православное восприятие всегда тяготело к онтологизму, к объективному статусу Божественной реальности и действенному приобщению к ней человеческой природы.

Поэтому и Православное богослужение надо воспринимать по-возможности объективно и онтологично. Всё, что в храме говорится и поётся — это не субъективный символизм, не эстетика, а словесные сущности. И должн о происходить приобщение к этим сущностям. В этом смысл словесного служения. Ибо это служение "в Духе и Истине", служба Логоса (букв. ………………………… — логическая служба).

Ведь что у нас поётся на 8 гласов? Что это за текстовые группы — тропари, кондаки, богородичны? Это же почти сплошь догматика, т. е. концентрация духовного опыта величайших Отцов Церкви и святых подвижников! Этот опыт говорит о вечном и объективном. Его невозможно субъективизировать, излить в каких-то произвольных тональностях, в хроматическом звукоряде. Поэтому в нашей Церкви господствует диатоника и осмогласие. Т. е. сам мелодический элемент подчинен и управляется словом — логосом и выраженными в нем догматическими идеями. Сущность нашего богослужения это в р е м я, а его материя это с л о в о, поёмое и возглашаемое. Оттого никакие орг а ны в Православии невозможны. Это субъективизация. У нас только слово задаёт смысл и только смыслообраз настраивает душу на литургическое созерцание.

В силу этой необыкновенной объективности и онтологической полноты, в силу необыкновенной концентрации догматического и аскетического опыта, наше Богослужение является последним и самым высшим критерием для проверки различных догматических гипотез и разрешения спорных вопросов.

В прошлом году мы с вами изучали, в каких жарких спорах рождался Тринитарный догмат. И все споры были теоретические. Но если бы они догадались заглянуть в Апостольскую Литургию, то нашли бы ответ сразу: "Во имя Отца и Сына и Св. Духа", "Благодать Госпо да нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Св. Ду ха будет со всеми вами". Однако, Литургия в то время ещё не была осознана как высший критерий соборного опыта. Это мы сейчас только стали сознавать, и на наших глазах рождается целое литургическое богословие, которое отвечает на самые актуальные вопросы.

Вот, например, вопрос об экуменизме. Сколько сейчас мастеров с пеной у рта доказывают, что это чуждая Православию, западная и вообще масонская концепция. Но вот приходят они в храм и слушают Великую ектению, а там в III члене:

"О мире всего мира, благосостоянии святых Божиих церквей и соединении всех Господу помолимся!"

А в чине Литургии свт. Василия Великого ещё определеннее: "Утоли раздоры Церквей, угаси шатания языческие, еретические вос стания скоро умири силою Святого Твоего Духа…" (т. е. Св. Дух "веет где хочет" — и за пределами нашей Церкви). А вот комментарий прп. Амвросия старца Оптинского: "По Закону любви Церковь на ша молится о соединении Церквей, т. е. о приобщении инославных…" (Собрание писем, с.239).

Итак, наше богослужение выполняет три главные функции:

1. Выявляет таинство Евхаристии и через него создает Бого-че

ловеческий организм Церкви.

2. Освящает время, души и тела и через низ весь мир.

3. Догматически оформляет ум и позволяет разрешить многие

богословские вопросы.

Таково значение Богослужения. А о том, как сложился этот уникальный организм и как он рос на протяжении истории, мы будем говорить в следующих лекциях.

"ДИДАХИ"

И ДРУГИЕ ЛИТУРГИКО-КАНОНИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ

ДОНИКЕЙСКОГО ПЕРИОДА

Сегодня мы будем говорить исключительно об источниках для наших дальнейших изысканий. Ибо мы уже перешли от новозаветных свидетельств Апостольского времени к источникам II и последующих веков, а это, в основном, писания отцов Церкви. Но кроме них мы имеем ещё одну большую группу литургических и канонических памятников, которые непосредственно касаются богослужения. И сегодня мы будем говорить именно о них.

Памятники эти все взаимосвязаны и материал в них, как бы, перетекает из одного в другой, так что можно увидеть постепенное развитие литургического чина. Но для этого надо представить себе их взаимосвязь и генеалогию. А общепринятой генеалогической схемы пока не существует. Есть лишь схемы отдельных исследователей (Ахелиса Функа, еп. Фрира, Дикса и др.). Поэтому то, что я вам сейчас рисую, это — рабочая схема наших довольно условных и временных представлений.

???????? Век??Дидахи??Век

???????????????????????

? Послание? Ранние? II? Варнавы? отцы? II

?????

?????

????? …?…….??????????????????????? …..?…?…?………….?…

??Апостольское Предание???????????????????

?? Ипполита Римского???? Апостольская??

??????????????????????????? дидаксалия?? III?????????????????????????????????????III

? Т??? Каноны????

? Литургия и?? ^^ amp;? Апостолов???? …? Всенощная.?……?…?????????????????.?……..?……..?…

???? ^^ amp;????

?????????????? ^^ amp;????

??? Эфиопские???? IV??? каноны?? VIII кн. VII кн. I–VI кн.? IV

??? Ипполита????????????????????????????????

?????????????????Апостольские постановления?? …?..?…….?……?…?..???????????????????????????? …..?…

??????Апостольские правила??

????????????????????????????

?????? V???????????????????????? V

?? Test a mentum??"Синодос"????????????????????????????????

?? (редакция Vв)??(или Египетские церковные постановления?? …?????????????????????????????????????????????????????????.?…

P.S. На самом деле памятников, конечно, намного больше, но мы изобразили лишь те, на которые будем непосредственно ссылаться.

Из нашей схемы видно, что этот памятник является промежуточным звеном между Новозаветными текстами и всеми последующими. Тем не менее датировать его очень трудно. Датировки различных авторитетных исследователей колеблются в интервале от 70 г. до 130 г. В «Брокгаузе» вы найдёте более узкий интервал: 96 — 112 гг. Но дата, которую публикуют популярные учебники (ок 100 г.) носит чисто условный характер. Я со своей стороны думаю, что ядро памятника сложилось в 70 $-е — 80 $-е гг., а окончательная сирийская редакция — в 90 $-е гг.