Воздействие - Антон Стадницкий

– наше время. Твари слепнут, глохнут, тупеют… один чёрт знает, что с ними там происходит, но они становятся вялыми, медлительными и сами на людей почти не нападают. Именно поэтому в подобные снабженческие, или как их ещё прозвали, мародёрские рейды отряды уходят в ночь, стараясь успеть с возвращением на базу до первых лучей солнца нового дня, а такой пустяк, как зрение ночью может обеспечить себе любой, тренирующий навыки воздействия человек. Тем более, если речь о ком-то из отрядов обеспечения, для которых владение такими приёмами строго обязательно. Так что, некогда рассиживаться, подъём и в строй, пора возвращаться домой.

Домой… мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть называть домом не трёхкомнатную квартиру в многоэтажке бизнес-класса с шикарным видом на город, который, кстати, обошёлся мне дополнительно в четверть её стоимости, а небольшой полутёмный отсек на подземке, где я сейчас обитал. Но привык, как к этому привыкли все те, кто жил сейчас на нашей базе. Человек ведь такое удивительно существо, ко всему приспосабливается.

Обратная дорога до базы прошла почти без происшествий – отряд на входе в город встретил небольшую, не больше десятка особей, стаю Скунсов, но мы быстро распугали отважившихся было на нападение мелких монстров криками, подкреплёнными соответствующими воздействиями. Да уже на самом подходе к станции, метрах в двухстах, параллельно движению отряда, прошла небольшая группа человек из пяти-шести. На контакт временные попутчики не шли и через минуту вообще пропали из вида.

Бандиты, сектанты или просто группа выживших в поисках нового места для базы? Хотя… какая разница. Им до нас тоже дела нет, вон как быстро свалили. А разобраться, где преступник, а где добропорядочный человек, где зло, а где добро становится всё сложнее. Этические границы давно стёрлись, сбросив с человека тонкий налёт цивилизованности, в одночасье превратив в дикого зверя, раздираемого базовыми инстинктами.

Перемещение по поверхности превратилось в опасную рулетку, ставкой в которой была жизнь участников рейда. Но наверху были ресурсы, без которых невозможно выжить внизу, и поэтому люди поднимались на поверхность снова и снова. Уходили, чтобы рисковать жизнью и дать шанс на жизнь остальным, кто ждал их под землёй. Возвращались, конечно, не все.

Вспомнился рассказ очевидцев, беженцев из атакованного Тварью торгового центра, располагавшегося в пяти километрах от Лесной в направлении к центру города. Дело было в начале этого лета, в первых числах июня. Какие-то отморозки устроили перестрелку недалеко от здания, где селилось тогда около полусотни человек. Те отморозки то ли быстро перестреляли друг друга, то ли сразу разбежались – стрельбу в городе можно считать надёжным и быстрым способом суицида. Короче, звуки выстрелов прекратились сразу. Но на шум явился крупный паук, матёрая Тварь третьего ранга, и именно в то время, когда нескольким охранникам из числа поселенцев центра приспичило проверять периметр. Паук, который использует для поиска своих жертв сканирующее воздействие, быстро обнаружил людей и рванул к добыче. Спастись бедолагам было уже невозможно и им бы увести угрозу от здания, спасая жизни остальных. Но кто-то из них, окончательно потеряв голову, побежал в поисках защиты внутрь, а смерть на восьми лапах вломилась следом.

Тогда не помогло оружие у боевиков из охраны, не спасли, казавшиеся мощными и нерушимыми, баррикады, месяцами старательно возводимые на подступах к зданию. Против ворвавшегося монстра не помогло и воздействие – люди привлекли внимание действительно сильного пришельца. В общем, спаслись очень немногие.

В итоге, несколько бедолаг из бывших жильцов центра прибились к гарнизону на Лесной, а потом перебрались на жилые станции, где и рассказывали свою историю по нескольку раз в месяц – кому-то в развлечение, но большинству в назидание. Что тут скажешь, умереть человеку в этом новом, изменившемся мире стало проще простого.

…

Ну вот, наша группа добралась до Гражданского Проспекта, конечной нашей цели. Сам вход на станцию уже давно не таким, каким он помнился до Вторжения – широким проходом с массивными стеклянными дверями и светлым просторным вестибюлем, наполненным вечно спешащими людьми.

Теперь это что-то больше похожее на «влаз», мрачную нору, где можно спрятаться и тихонечко переждать, пока свирепые охотники ходят вокруг в поисках, чего пожрать. Сам проход небольшой, метра полтора в поперечнике. Добираясь по нему до самого спуска на станцию, к ступеням эскалатора, взрослому человеку приходилось идти пригнувшись.

Уходя под землю, люди тщательно закрыли баррикадами наземные вестибюли, оставив только узкие проходы, заблокировав массивным пришельцам проход внутрь поселения.

Конечно, выход на поверхность, будучи стратегическим объектом, регулярно расчищался от мусора и тщательно охранялся патрулём, но при приближении сильных Тварей, патрульные, как пугливые суслики, прятались в нору и пережидали опасность.

Все наши уже забрались внутрь. Я последним поставил ношу перед патрульным, простая формальность, и стал ждать очереди, чтобы вползти за своей группой в укрытие.

Подземному поселению, к которому я присоединился год назад, принадлежали пять станций бывшей Красной, Первой ветки Санкт-Петербургского Метрополитена. Станцию «Девяткино», самую северную, конечную в линии, законсервировали наглухо ещё при основании базы, обрушив часть тоннеля с путями. Удерживать выходящую на поверхность станцию было бы крайне непрактично и в случае проникновения, Твари через неё могли бы добраться до следующей, уже жилой станции.

А станцией «Лесная» территория поселения была ограничена уже исключительно по случаю. Во время Вторжения в окрестностях станции «Выборгской», которая была следующей по ветке за «Лесной» к центру города, что-то нехило так взорвалось. Этот взрыв был настолько мощным, что часть городской территории, включая вестибюль станции, ушла под землю, изолировав нашу часть ветки от всего остального Метрополитена.

Таким образом, поселению досталось именно пять станций.

«Гражданский Проспект» и «Академическая» были определены под жилые блоки, хотя на Гражданском было расквартировано преимущественно население обеспечения – из неё проще уходить в пригородные рейды, дающие более ценную добычу. Также Академической досталась школа на десяток мест, детей на базе было немного, и совсем крохотная мастерская для всякого мелкого бытового ремонта.

На «Политехнической» находилась зона отдыха и развлечений. Народ, маявшийся от безделья, натаскал сюда всё, что могло как-то повеселить и развеять. Начальник поселения, Семён Петрович, умный и практичный мужик, понимая, как уставшим и отчаявшимся людям нужно такое место, поставил организацию зоны под свой особый контроль и со временем тут появилась биллиардная, игровая комната для детей и даже небольшой кинозал.

Станция «Площадь Мужества» представляла собой зону для работы и исследований. Здесь же были склады самого необходимого, устроенные прямо в электропоездах, удачно вставших на вечный прикол с двух сторон от платформы. Также на станции стояли холодильники с запасами еды, а