Кактусы и розы - Елена Силкина

— Нет, — сказала Виня. Гелий промолчал.

Ирочка разочарованно вздохнула.

— Священники что только не объявляют дьявольским — даже первобытные наскальные рисунки, — съязвила Виня.

Гелий строго посмотрел на неё.

— Виня, помолчи. Лучше записывай. Ты интервью берёшь, и твоё мнение тут ни при чём.

— НЛО и уфонавты — это иллюзии, наваждение, их просто нет, это дьявольское обольщение. Даже если они материальны, всё равно их просто нет. Известен такой случай — купались в реке и увидели объект, видели все. кроме того, кто молился в тот момент. Потому что это иллюзия…

Потом пошли к пруду, Виня дополняла записи по памяти, Гелий и Ирочка чирикали.

— Где жук-плавунец? Однажды я их тут наловила целую банку и наблюдала за ними, такие красивые, интересные.

— А в Китае их едят маринованными, я там был и ел их, очень вкусно…

По пути домой обсуждают Ирочку, Виня язвит.

— Православная, блин, курит и джинсы в обтяжку, а православным женщинам брюки носить вообще нельзя. Твердит, что НЛО не бывает, а сама живо ими интересуется… По-твоему, это напечатают?

— Возможно. Это интервью позже обработаешь, сейчас другими статьями займёмся.

Бег по транспорту.

9

Дома сели за один стол друг против друга, как следует не раздевшись, покидав как попало куртки и головные уборы.

— Что в первую очередь?

— Про котов, собак и таблетки.

— Нет, ну кто-то и додумался, выкинул просто в контейнер. А если бы не коты, а дети стали подбирать и есть? Надеюсь, мы всё выгребли и спрятали, жалко кошек-то, потравились бы…

— Ладно, пиши название. «Похотливые коты, наглотавшись таблеток, изнасиловали всех дворовых собак».

— Слишком длинно.

— Ничего, редактор сократит, как ему надо. Пиши… А статью об индейцах ты доделала?

- Нет никакого желания доделывать. Крымова, как всегда, вычеркнет все ключевые моменты. О том, что индейцы, не пиететствующие перед белыми, изучают свои традиции, в том числе традиционную экстрасенсорику, и тем самым выигрывают по жизни, о том, что у них никакой не «первобытный анимализм», а подлинное знание энергетической природы предметов и явлений…

Как вычеркнула половину из моей статьи «Мистика любовного романа», изменив её смысл с точностью до наоборот. Я не считаю любовные романы чтивом, среди них есть талантливые и бездарные, как среди книг любого жанра. И в талантливых, помимо художественной ценности, содержится немало полезных сведений, в том числе по экстрасенсорике… В общем, тьфу, писать неохота.

— Тем не менее пиши, раз хочешь в союз журналистов.

Виня вздохнула. Потом спохватилась, глянула на часы.

— Я же на репетицию опаздываю!

— Поедем вместе…

10

Филипп Буров, очень молодой, но уже достигший многого, учёный-гидролог, музыкант, журналист в области музыки, руководитель музыкальной группы, продюсер (в том числе для Вини), как всегда, имел вид человека хронически недосыпающего, тем не менее, тоже как всегда передвигался вприпрыжку.

Коротко обсудили, что взять на очередной концерт из репертуара Вини, быстро порепетировали («Рокерская», «Маленький пират», «Песня Эстравена», …).

Гелий сообщил своё мнение, что не одобряет Винино стремление в попсу, поскольку серьезная альтернативная музыка (альтернативный рок) — единственное подлинное искусство.

Виня поморщилась и попросила не мешать репетиции. Очередной концерт — это ещё и деньги на еду.

— Кому посвящено? Мне? — спросил он об очередной песне о любви («Песня Эстравена»).

— Она написана до замужества. Это к сценарию по роману Ле Гуин.

— Всё равно мне, — заявил Гелий…

Он тоже захотел порепетировать. Он знал, что у него нет музыкального слуха (точнее, раскоординированность слуха с голосом), но упорно хотел не только играть на клавишах и перкашен на сцене (играл также плохо), но и петь свои песни. («Посвящение Светлане Хаустовой», «Посвящение В,Высоцкому», «Донбассовские ландшафты»)…

Неторопливое возвращение домой. Устали. Музыка походки (любимая): у Гелия — «Шоу маст гоу он», у Вини — «Лайф из кайф» (напевает за кадром, чуть изменив текст).

11

Зашли в магазинчик купить что-нибудь вкусненькое и немного спиртного. В магазине была также витрина с косметикой и бижутерией. Виня кое-что примерила и засмотрелась в зеркало, выставленное с этой целью на прилавке. Гелий залюбовался и достал фотоаппарат, чтобы её сфотографировать в этом виде.

— Эй, мужик! Сейчас же прекрати, сволочь! — раздался дикий вопль. Субьект в дорогой дублёнке заслонился ладонью, потом бросился к Гелию. — Прекрати снимать, зараза! А ну отдай аппарат! Отдай, мразь!

Гелий уворачивается и убегает.

Субьект оборачивается к Вине, застывшей в глубине магазина.

— А вот тебя, боженька, я не отпущу! За всё заплатишь!

Виня с криком бросается в глубь магазина, выбегает через чёрный ход, прыгает в первый попавшийся транспорт и уезжает куда попало.

Постепенно её перестает трясти, она выбирается из вагона, чтобы пересесть и ехать в обратном направлении.

Лесопарк. Рядом с шоссе — поляна. На поляне происходит бой на мечах, в быстром темпе и виртуозный.

— О! Толкинисты! — Виня задерживается и с восторгом смотрит через дорогу. К её сожалению, поединок быстро заканчивается. Мужчина постарше уходит куда-то в глубь лесопарка, молодой человек в чёрном подбирает гитару, прячет в её кофр свой меч, накидывает на плечи длинный плащ и неторопливо шагает через дорогу.

Ближайший автомобиль притормаживает и едет зигзагом, не решаясь обогнуть чересчур необычно одетого пешехода ни с какой стороны. Длинный чёрный плащ развевается, длинные чёрные волосы развеваются, за спиной покачивается гитара в чехле, «казаки», отделанные металлом, так припечатывают асфальт, что создается впечатление звона шпор.

Молодой мужчина, одетый в чёрное с серебром, переходит дорогу и задумчиво приостанавливается. К нему подбегает Виня.

Виня улыбается, ей очень любопытно.

— Я журналистка Лавиния Херсонская, можно просто Виня. А вы кто? Эльф, да?

— Ну-у, вообще-то мой папа говорит, что эльфы от нас произошли. А зовут меня в этом мире Борис Берг, можно просто Рис. По-моему, вы от кого-то убежали, это раз, и есть много других проблем, это два. Угадал?

— Ага. На самом деле проблема всего одна — не умею драться. Ни физически, ни энергетически. Поэтому, откровенно говоря, медленно подыхаю. А хотелось бы многое сделать. И поэтому хочу удрать с этого шарика. Здесь никто помочь не может. Или не хочет.

— А туда никого не пустят. Мы, такие, там никому не нужны. А помочь могу я. Научить драться и так, и этак. Поедем к нам? Я думаю, ты понравишься Регги.

— А кто это?

— Регги Кинг, моя жена…

Дверь открыла молодая женщина, красивая, рыжеволосая, полная, одетая столь же экстравагантно, только не в чёрное, а в зелёное с фиолетовым. Она попросту ходит круглые сутки в сценическом, как и её муж.

— Смотри, какого прелестного ребёнка я тебе привел. Разумеется, у ребёнка проблемы, и ему надо помочь.

— Разумеется, — ворчит, улыбаясь, Регги. Виня ей нравится с первого взгляда, взаимно. — Других ты не приводишь. Это чтобы я с ними возилась.

— Так тебе же это нравится!

— А я разве возражаю?…

Через пять минут Виня одновременно читает на мониторе рассказы Регги на предмет корректурного одобрения, уплетает вкусный обед, подставляет шевелюру рукам Регги на предмет окрашивания модной тушью и изготовления новой, более идущей ей причёски, пытается удержать плечом и щекой телефонную трубку, подсунутую Рисом, чтобы позвонить Гелию и сообщить о своём местонахождении.

Она знает, что Гелий благополучно убежал, во-первых, потому, что субьект погнался за ней, во-вторых, потому, что у Гелия ноги длиннее. А Гелий закатывает сцену ревности, обвиняя в равнодушии. Виня вспыливает и не хочет идти домой.

Регги и Рис переглядываются. Не надо настаивать, ребёнок скоро успокоится и сам поедет домой, решают они. Регги готовит сумку для пикника, Рис играет на гитаре и кое-что показывает Вине — она когда-то училась играть, но забросила, а теперь захотелось восстановить навыки.

Потом все втроём идут к ближайшей части лесопарка. Виня развеселилась, достала из сумки свой сценический костюм — пончо и броскую бижутерию — и надела.

Люди на улице оборачиваются на необычную троицу. Молодой милиционер, с багровым то ли от ветра, то ли ещё от чего и демонстративно суровым лицом, резко сворачивает в их сторону.

— Кто такие? Ваши документы! Почему в таком виде?

— А что, нельзя? Я не голая, всё прилично и закрыто, как хотим, так и ходим, наше право, поскольку ничего не нарушаем! — воинственно заявляет Регги. — Я Регги Кинг, певица, а это мой муж, очень известный гитарист Рис Берг, пора бы знать знаменитых людей, живущих на вашем участке! А это наша подруга, журналистка и писательница Лавиния Херсонская, приехала в гости, московская прописка имеется у всех троих!