Лабиринт. Книга 2 (СИ) - Грушевицкая Ирма "Irmania"

– Вышел позвонить.

– Не видел его на входе.

– Это код, дубина. Он в туалете.

Перекидываясь шуточками, Мэтт приземлился на относительно чистый стул, быстро подставленный к столу расторопным официантом. Перед ним немедленно оказалось три шота виски и запотевший пивной бокал. Понятно, на мальчишнике пиво – основная закуска, но за весь день он съел всего один сэндвич, принесённый Рут из автомата. Мэтт недовольно поморщился: пить предстоит много, но вряд ли удастся разжиться чем-нибудь существеннее орешков из бара.

– Чёрт, парни, мне бы что-нибудь сожрать, иначе я вашего темпа и пяти минут не выдержу.

– Окей, сейчас попросим Шона чего-нибудь сварганить.

– Так поздно же. Кухня не работает.

– Обижаешь, – протянул Ник. – Шон распорядился, чтобы сегодня мы ни в чём не нуждались. Эй, Хью, приятель, – он выхватил из толпы белобрысого паренька. – Здорово! Давно тебя не видел. Где пропадал?

– Отец отправил в Балтимор к деду. Сказал, чтобы ума понабрался. Тот меня на рыболовецкий траулер устроил. Два года в море болтался. Пришлось пообещать жениться на хорошей девушке, чтобы позволил вернуться.

Мужчины за столом засмеялись.

– Мы здесь по тому же поводу.

– Знаю. Поздравляю. – Парень кивнул Крису и по очереди пожал всем руки. – Привет. Рад видеть вас у "Пиппина". – Почему-то, дольше всего он задержал взгляд на Мэтте.

– Попроси Шона приготовить что-нибудь для нашего опоздавшего друга, – сказал Ник.

– Не вопрос. Сейчас сделаем.

С каждой минутой, проведённой в баре, Мэтт всё больше убеждался в правильности принятого решения. Работа подождёт. Бесконечная гонка от самого себя тоже. Он уже позабыл, как это здорово – сидеть с парнями в баре, пить, переругиваться, смеяться над скабрезными шуточками Ника. Как же сильно ему всего этого не хватало – настоящего мужского антуража, гомона толпы, пьяного смеха, толчеи у барной стойки. Не хватало хорошего островного виски и пинты "Гиннеса" в компании лучших друзей.

Он поднял первую рюмку:

– За тебя, Крис. Везучий ты сукин сын!

Один за другим Мэтт выпил все три шота с обязательным громыханием пустой посудиной об стол и под одобряющие выкрики парней тут же влил в себя половину пива.

– Покатилось! – загоготал Ник и отсалютовал куда-то за голову Мэтту.  – Тей, мать твою, где ты ходишь?

Мастерским захватом правого крайнего подошедший со спины Тейлор обхватил шею Мэтта и потянул его назад.

– Поцелуемся, принцесса?

– Как обычно, с языками?

Улыбающаяся физиономия Тейлора со сложенными в трубочку губами нависла над лицом. Вокруг заулюлюкали, отпуская нелестные комментарии по поводу их ориентации. Довольный произведённым эффектом, Тей выпустил Мэтта и оттолкнул его стул назад.

– Не буду я с тобой целоваться. От тебя миллиардами воняет.

Парни загоготали, а Мэтт поднялся со своего места и обнял Тея.

– Рад, что ты здесь, – шепнул тот ему на ухо, пока никто не видел. – Для всех это важно.

– После поговорим, – ответил Мэтт и, опустившись на своё место, громко крикнул в сторону барной стойки: – Шарлотта, где, чёрт побери, моя еда?

– Один момент, милый. Выдавливаю на твой стейк грёбаную кремовую розочку.

Это была их давняя игра с хозяином заведения: парни называли здоровяка Шона женскими именами, в ответ он над ними подзуживал. Нрав Шон имел крутой, но больше всего в жизни любил от души посмеяться.

Прикончив свою первую пинту, Мэтт направился в туалет, по пути пожимая руки знакомым. Имена некоторых он знал, других – знал, но забыл, с третьими был знаком шапочно – всё это было не столь важно для тех, кто по вечерам пил в таверне "Пиппина". По пятницам и выходным здесь было много студентов, поэтому они с парнями предпочитали приходить к Шону по будням. Обычно это случалось перед ночью покера, а вот она никак не была связана с днями недели – только с рабочим расписанием всех четверых.

На лестнице в подвал, где находились туалетные комнаты, ему встретился тот паренёк, знакомый Ника. Хью, кажется. Парень остановился на середине подъёма и повернулся боком, пропуская Мэтта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Шон делает свой фирменный кровавый стейк, – сказал он, когда Мэтт с ним поравнялся. – Я принесу, как только всё будет готово.

– Спасибо, дружище. Я голодный, как зверь.

Мэтт хлопнул парня по плечу и двинул было дальше, как Хью неожиданно обратился к нему снова. .

– Эмм… простите, сэр, можно личный вопрос?

Удивлённый столь внезапной сменой тона – из услижливо профессионального к мальчишески застенчивому, – Мэтт остановился и с интересом посмотрел на парня. Уши того пылали, как нос Пеннивайза.

– Ну, попробуй.

– Вы всё ещё встречаетесь с Мэри?

– Ч-что?

– Ну, помните Мэри? Маленькая симпатичная блондинка. Лет пять назад. Вы тогда пришли к нам впервые, у стойки сидели. – Парень говорил отрывисто, как будто делал армейский доклад. – Я бармен, у меня профессиональная память на лица. В зале тогда началась потасовка, и Мэри быстро вас увела. Я ещё помог с такси.

Мэтт реально потерял дар речи. Что он такое говорит? Какая потасовка? Какое такси?

– Не понимаю, о чём ты, – сухо проговорил он.

Хью внезапно оживился.

– Вы не думайте, я без глупостей. Мэри мне очень нравилась. Я даже хотел пригласить её на свидание, но она как-то неожиданно исчезла. А потом и я уехал. Когда вернулся, попытался её найти, друзей расспрашивал. Никто о ней ничего толком не знает. Кто-то говорит, замуж вышла, кто-то что видел недавно в университетском парке. У меня знакомый есть, Скотт – учился с ней в одной группе, так он вообще сказал, что Мэри в Нью-Йорк уехала. А я как вас увидел, сразу узнал. Это вас она тогда из заварушки вытащила. Кстати, очень вовремя. Кто-то наркоту сбросил прямо у стойки, у Шона крупные неприятности были.

Хью продолжал говорить, но Мэтт его почти не слушал.

Нью-Йорк, значит. Что ж, город большой. Раз в месяц-два он там точно бывает. Не встретились за последние пять лет, глядишь, и дальше так же везти будет.

– Нет, парень, не знаю я никакой Мэри. Ты обознался.

Поднаторевший в сложных переговорах Мэтт, умел держать лицо. Непроницаемый взгляд, приводивший в замешательство его оппонентов, мог обмануть кого угодно, но только не Хью Коннели – бармена таверны "Пиппина" из Нир Норд Сайда. Однако за своё место Хью держался, потому предпочёл отступить.

– Да, скорее всего, так и есть. Простите, сэр.

– Бывает. Иди позаботься о моём стейке. И прихвати бутылку лучшего виски.

– Будет сделано.

"Ничего он не обознался, – думал Хью, поднимаясь по лестнице. – Зацепила Мэри этого мужика. Вон, как побелел, когда её имя услышал. А значит, у него, Хью, нет ни единого шанса. Ну и ладно. За такой девчонкой всё равно глаз да глаз нужен. Она и тогда была миленькой, а сейчас, наверное, вообще в настоящую красавицу превратилась. Надо поискать кого попроще. Он бы от ревности весь извёлся".

В отличие от Хью, Мэтту было не так просто переключить внимание на кого-то другого, поэтому, спустя пять лет, как Мэри от него ушла, он изводил себя в подвальном туалете второсортного ирландского паба. От ревности ли или чего-то другого – не суть важно. Важно, что прошло пять лет, а он до сих пор не может отделаться от мыслей об этой девчонке.

Так вот, оказывается, как он оказался в её доме. Спасла его, значит, Флоренс, мать её, Найтингейл. Лучше бы оставила, мимо бы прошла, спасительница. Что наркотики – ерунда. Команда адвокатов вытащила бы его из участка по одному звонку. Надо, и Тея подключил бы – он тогда уже работал в офисе окружного прокурора. Да хоть бы и арестовали, и посадили на те же пять лет, всё лучше, чем чувствовать, что тобой пренебрегли. Всё лучше, чем быть брошенным той, кому чуть не отдал своё сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да кого он дурит! Какое "чуть не отдал", отдал! Как есть отдал. Только она ушла раньше, чем Мэтт это понял.