Подари мне свет - Кристина Лин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сегодня все изменилось.
Разве так бывает? Чтобы одна встреча перевернула весь мир?
Раньше я был уверен, что такое возможно только в сказках, глупых бульварных романах. И, черт возьми, не поверил бы, если бы кто-то сказал, что это может произойти со мной.
Глава 4
Вношу последнюю запись в историю болезни. Закрываю программу. Кажется, все на сегодня. Нет, еще осталось навестить пациентку после операции. Посмотрю, как ее устроили. И с кем? Конечно, в палату к женщинам определили, по-другому никак. Но лучше убедиться.
Выхожу из ординаторской. Мне навстречу идет Людочка, наша медсестра.
— Люда, а новенькую после операции куда разместили? — спрашиваю ее.
— Так в четыреста седьмую, Игорь Сергеевич, — отвечает она бойко. Всегда на позитиве, и это несмотря на то, что ей еще ночь дежурить.
— Спасибо.
Иду в палату, а колени немного дрожат. И чего так волнуюсь, спрашивается? Что такого? Каждый день ведь навещаю пациентов, обычное дело. Но с этой девочкой каждое обычное действие превращается в волнительный ритуал.
Заглядываю в четыреста седьмую. Она лежит на первой койке слева, маленькая и бледная. Одни ярко-голубые омуты на лице, я их сразу заприметил, мимо таких не пройдешь.
— Ну, как вы? — спрашиваю ее.
Она несколько раз медленно моргает, ее взгляд фиксируется на моем лице. Да, детка, я знаю, тебе плохо. Но потерпи, по-другому было нельзя.
— Нормально, — мямлит одними губами. Ее голос почти не слышно. Оно и понятно, нормальная реакция на наркоз.
— Отдохните, как следует. Хорошо?
Я мог бы ограничиться ее «нормально». Видно же, что все проходит вполне стандартно. Сегодня еще будет нехорошо, но завтра уже станет полегче. Вот только мне совсем не хочется уходить. Несмотря на то, что сейчас она выглядит бледной и уставшей, мне приятно просто смотреть на нее. Я бы остался рядом с ней, но обстоятельства не позволяют. Боюсь, поймет неправильно, еще спугну. Да и зачем я ей сегодня, когда она будет отсыпаться и набираться сил?
— Сколько сейчас времени? — спрашивает она неожиданно.
— Девять вечера, — отвечаю, посмотрев на часы.
— Два часа прошло, — констатирует вяло, быстро подсчитав в уме прошедшее время.
— Да.
— Когда мне можно вставать? — ее взгляд все еще немного затуманен, а голос охрип. Но, кажется, сдаваться она не планирует.
— Через два часа уже можно, — отвечаю.
Можно-то да. Но захочешь ли? Это непросто сделать после наркоза. Хоть и было бы хорошо, если бы у тебя получилось.
— Хорошо, — шепчет одними губами. — Очень хочется пить.
— Потерпите пару часов хотя бы. Сейчас есть и пить нежелательно.
Она хочет что-то сказать, но потом только устало выдыхает.
— Хорошо, — говорит все так же хрипло.
Я киваю и уже собираюсь уходить.
— Подождите. — останавливает меня. Оборачиваюсь. — Спасибо, доктор.
Вот ради таких «спасибо» я и пошел в хирурги когда-то. И было время, когда я собирал эти «спасибо», как награды, бережно храня в памяти каждое из них. А потом все приелось, стало обыденным. И даже благодарность, завернутая в конверт, перестала радовать, стала обычным делом. Но в этот момент в груди что-то кольнуло, всколыхнулось. Как когда-то давно. Ощущение важности совершенного дела охватило меня, заставляя мысленно расправить крылья. Это мне ее нужно благодарить за этот лучик света в моей жизни.
— Пожалуйста, — говорю в ответ.
Глава 5
Едва открыв утром глаза, вспоминаю вчерашний день и свою пациентку. Как она сегодня? Смогла ли встать уже с постели? Хорошо ли о ней заботятся? И не важно, что сегодня — мой заслуженный выходной, все мысли только о ней. Будто нет больше других пациентов.
Было время, когда я волновался о каждом пациенте. Тогда я постоянно прокручивал в голове каждую мелочь — все ли сделал правильно? И я уже совсем забыл это чувство приятного ожидания от уверенности, что все будет хорошо. Нужно только подождать, раны затянутся, швы рассосутся и человек сможет вернуться к нормальной жизни.
Я ведь был таким когда-то, думал о каждом. Мечтал сделать мир лучше. Будто это возможно?
Тысячи непрошенных воспоминаний нахлынули разом. В памяти всплывали лица и слова, диагнозы и мои решения — правильные и не очень. Все казалось бесконечно важным. Каждый человек. Каждая жизнь. Когда только все превратилось в рутину?
Встаю с кровати и медленно иду на кухню. Привычная атмосфера роскоши и современного комфорта окружает меня. Нажимаю нужные кнопки на кофемашине, открываю холодильник. Таааак, пара яиц и сосиски. А еще людям рассказываю о здоровом питании, когда у самого в холодильнике поселился вечный завтрак холостяка. Я уже и забыл, когда последний раз кто-то готовил на этой кухне. Зачем только вся эта встроенная техника по последней моде? Ведь обычно мне хватает яичницы. А в больнице я провожу времени больше, чем дома, — там медсестры всегда накормят, вкусно и полезно.
Ладно, сделаю омлет. Вон и кофе уже готов.
Допиваю кофе, иду в гостиную. Включаю телевизор. На огромном экране появляется симпатичная девушка-диктор. Из новостей — жара и новые коммунальные тарифы. Выключаю говорящий ящик. Все равно ему не отвлечь меня от мыслей об Анжелике. Ее голубые глаза так и стоят перед мысленным взором. Уставшие, просящие, чуть затуманенные, но, уже кажется, что родные.
Тянусь к мобильному, набираю номер больницы. И чем бы я еще занялся в свой выходной?
— Алло, — бодрый голос Людочки, которая почему-то еще на смене.
— Здравствую, Люда. Панарин беспокоит, — говорю в трубку.
— Здравствуйте, Игорь Сергеевич, — щебечет Люда радостно. Всегда она с улыбкой, так и представляю ее лицо сейчас.
— Будь добра, выясни, как моя пациентка сегодня себя чувствует. Набокова Анжелика.
— Хорошо, сейчас схожу к ней. Я вам перезвоню.
Люда отключается, а я с кружкой кофе сажусь на диван. Вроде бы обычная предусмотрительность, и, наверное, мое беспокойство ничего не значит. Разве это странно, беспокоиться? Все-таки моя пациентка.
Люда перезвонила через десять минут.
— С вашей пациенткой все хорошо, не беспокойтесь, — радостно отчитывается она по телефону. — Уже ходит по коридору вовсю, просится домой. Даже порывалась подписать любые бумаги, чтобы ее отпустили.
— Ясно. Скажи, что до понедельника в больнице только дежурные врачи, ее никто не отпустит так рано. А завтра я буду на смене, разберемся.
