Крики за стеной - Кирилл Зоркий

утвердительный ответ. – Вот тебе поручение моё тогда… ик… сходи в мага-зин, купи еще водяры. Полбутылки осталось! Ик! Мало! Поняла?

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… Ладно… Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы.

– Вот! Ик! Наконец мы нашли… общий язык! Давай побыстрее только!

После пары минут копошения соседская дверь отворилась и сразу же закрылась. Мёртвые всхлипывания покинули дом. За стеной остался только уставший детский плач и позвякивания стеклом.

“Всего лишь полбутылки… Куда он хочет в себя еще что-то влить? – удивлялся Ярослав. – Судя по речи, сосед уже вот-вот превратится в овощ. Куда ему еще? Хотя… Поскорее бы уже отрубился!”

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – не утихал младенец.

Мужской голос вначале терпеливо игнорировал голос маленького человечка рядом с собой, словно тот существовал в другом измерении. Но прошло пять минут. Прошло десять минут. Прошло двадцать минут…

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а!

– Да сколько можно орать? Ик! Весь… в мать свою! Где эта бичевозка?! – в конце концов взорвался он.

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – ребенок и сам хотел бы скорее увидеть маму и отчаянно взывал к ней.

– Ах она… ик… мерзость! Сказала, что в мага-зин… Ик! Но похоже просто выскользнула из дома! А мне… ик… тебя теперь слушать! – со злостным раздражением орал мужчина.

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – с удвоенной силой закричало дитя. Ребенок почувствовал рядом с собой угрозу и хотел защиту. Но защитить его было некому.

Ярослав надеялся, что его соседка вот-вот вернётся из магазина. За ребенка он переживал в тот момент куда больше, чем его мать. Универсам располагался близко к дому. Идти до него было максимум минут пять… Тем не менее прошло уже порядка получаса. И всё указывало на то, что гипотеза вспыльчивого соседа была верной…

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – молил младенец.

– Да закрой свою пасть! Ик! Убогий сын убогой матери! Ик! Зачем я вообще с вами двумя… связался?

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – всё, что мог ответить малютка.

– Я кому отдал приказ закрыть пасть?! Ик! Подчиняйся мне, быдло богомерзкое! Я заткну тебя… так или иначе!

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! – малыш и рад был бы сделать всё, что от него зависит, дабы успокоить грозный голос. Но при всём своём желании он не мог понять человеческую речь. Не мог понять, чего от него хотят.

– Значит, заставлю тебя умолкнуть силой! – полушепотом прорычал обезумевший от ярости голос. – Ибо я тут главный! Как я хочу, так и будет!

– У-а-а-а-а! У-а-а-а-а! Угхапабульальбла…

Ярослав понял, что происходит нечто непоправимое. Быстрее света он метнулся в коридор. Одним движением откинул незапертую дверь в чужую квартиру. Примчался на кухню. И… осознал, что опоздал.

– Ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-т-о в-в-в-в-в-в-ы с-с-с-с-с-с-с-о-т-т-т-т-во-рили? – только смог выдавить из себя заикающийся от ужаса парень.

Пьяный сосед, абсолютно довольный собой, заторможенно повернул голову в сторону гостя и лениво отмазался:

– А че… ик… че… он не… не мог замолчать?

В середине кухни на столе стояла детская переноска. В ней захлебнулся в красной реке безвинный младенец с порезом на горле.