Дитя Пандоры - Александра Хартманн

я наблюдала за битвой гибридов, уж очень хотелось узнать, кто же возьмет вверх. Казалось, оба пима одинаково сильны и резвы, однако у черного на какие-то доли секунды острее реакции. Это помогло ему победить. Белый Вихрь было набрал скорость, чтоб с одного удара сбить черного пима с ног, но последний вовремя увернулся и вцепился в шею соперника. Улицы Тэта сотряслись от утробного воя, переходящего в жалобное скуление.

Толпа ахнула и замерла в ожидании. Я же отвернулась, зажмурив глаза до черных кругов. Невыносимо было наблюдать, как это прекрасное существо медленно задыхается на потеху публике.

— Ах, Белый, провалиться тебе в черную дыру, — сплюнул кто-то недовольно совсем рядом.

— Так, уважаемые, не расходимся, каждый получает свою долю! — вещал довольный хозяин Черного Мстителя, потирая ручонки.

Его обступила гудящая недовольная толпа, тесня в сторону от ринга, на котором так и остался лежать неподвижно Белый Вихрь.

— Столько солимов из-за тебя сегодня проиграл! Никчемная падаль, — не переставал изрыгать ругательства кривоногий глод, по всей видимости являясь неудачливым хозяином проигравшего пима.

Получше надвигаю капюшон на лицо и проверяю браслет.

— Я хотела бы забрать его себе, — эти слова произнесла прежде, чем осознала их значение.

И тут же замерла. Ну в самом деле, зачем мне дома пим? Они до жути прожорливы, в добавок имеют плохой и дикий нрав, усмирить который можно только палками, а такие методы мне были противны.

— Хотите забрать Вихрь? — удивленно уставился на меня глод, смеривая подозрительным взглядом. Еще бы, ведь кроме фальшивого биополя, созданного браслетом, во мне не было решительно ничего от его сородичей.

— Даю тысячу, — сразу перехожу к цене, чтобы у этого прохвоста не осталось времени подумать.

Глаза глода тут же жадно загорелись, видимо цена оказалась сильно больше той, что он рассчитывал получить за своего питомца.

— Три тысячи — и он ваш, — произносит он.

Ха, этот глод решил поторговаться со мной? Но не на ту попал.

— Тысяча, и ни солимом больше, — отрезаю, складывая руки на груди.

От напряжения зеленый нос глода стал почти фиолетовым, на лбу проступили желтые капли. Бедняга судорожно пытался определиться, продолжать ли торг или отдать животное.

— Эх, — бросает наконец он разочаровано и вкладывает мне в руки конец цепи. — Непослушная тварь. В день по десять килограммов мяса сжирает, даром, что мелкий. Думал, что хоть на боях заработаю, но и тут не вышло.

Глод расстроенно шмугнул носом и, ссутулившись, потопал в другую сторону.

Я же все не могла до конца осознать, что на самом деле сделала это — купила пима, живого и настоящего.

Подхожу к рингу. Пим продолжает лежать на боку, только по легкому колыханию тела можно понять, что он жив.

— Вихрь, — тихонько подзываю животное.

Никакой реакции.

— Вихрь! — голос звучит громче.

На этот раз пим повернул в бок острое ухо колышком с торчащими на конце длинными ворсинками, прислушиваясь.

Я набралась смелости, и, стиснув одной рукой цепь, а другой ремень сумки на груди, стала осторожно приближаться. Конечно же размерами пимы были гораздо крупнее кошек и даже собак или бесхвостых гурий, в обилии водящихся на той же Гидре и наносящих урон местным хозяйствам. Белоснежная густая шерсть лоснилась в жгучих лучах Тарии, словно была вымазана драгоценными маслами.

Подойдя наконец к Белому Вихрю, я аккуратно потянулась к металлическому ошейнику, но не успели мои дрожащие пальцы коснуться его, как пим вскочил на лапы и уставил на меня два горящих зеленых глаза.

— Тише, Вихрь, тише, — комок от страха так и застрял в горле, — я теперь твоя новая хозяйка и не причиню вреда.

Широким розовым носом пим принялся шумно втягивать воздух, обнюхивая меня явно с подозрением.

Пимы много где водились, не знаю о планетах анатарийского альянса, но тут, в Туманностях Пса и Единорога, их стаи обитали во множестве. Нрава, как я уже упоминала, они были дикого. Бывало только кому-то удастся приручить самца или самку, как вскоре получал большие неприятности на свою голову. Вот я скорее всего в ближайшем времени их получу — неприятности то есть. Так как Вихрь, сощурив глаза и пригнув уши, принялся быстро-быстро крутиться вокруг меня, так что длинная цепь то и дело закручивалась вокруг ног.

— Послушай, — пыталась я найти общий язык с животным, — я вовсе не хочу причинить тебе вред. Ты можешь мне доверять.

И чтобы подтвердить свои слова, потянулась рукой за пазуху и достала кусок вяленного мяса, предусмотрительно взятого в поездку.

Завидев мясо, пим тут же замер, и я наконец смогла немного расслабить натяжение цепи, норовившей вот-вот свалить меня на землю.

Ароматный кусок явно манил бойца, но вот подходить он не собирался. Я удивилась, как такого строптивого и своевольного пима смог поймать тот глод? На иначе тут не обошлось без парализующих капканов. Страшное изобретение браконьеров, охотившихся на випий и другие виды редких и ценных животных.

Поняв, что так мы никуда не уйдем, я сама подошла и протянула руку с мясом прямо к пасти пима. Тот еще раз подозрительно обнюхал предлагавшееся лакомство и только после этого аккуратно слизнул его.

— Ну вот, малыш, вкусно ведь?

В ответ получила лишь довольное посапывание и обнюхивание сначала моей сумки, а затем и куртки. Теперь голова пима находилась от меня так близко, что я могла разглядеть каждую ворсинку и пятнышко на шерсти, и как ему не жарко в такой-то шубе!

— Эй, глодка, уводи своего зверя поскорее, — позвал долговязый беркариец в желтой тунике, — вот-вот начнется новый бой, лишние должны уйти.

Я рассеянно кивнула и перевела взгляд на свое приобретение. И как я только объясню это брату? А Зее? Хотя, зная Зею, она скорее всего даже не заметит появление нового питомца в доме.

— Ну, Вихрь, пойдем, — я потянула конец цепи.

Но пим в ответ только сел на землю и снова сощурил глаза. Издевается что ли?

— Послушай, нам надо уходить. Я заберу тебя в новый дом, там к тебе будут хорошо относиться. Ну же!

Мне говорили, что при общении с животными важна интонация голоса, и потому я старалась унять внутреннюю дрожь и волнение и говорить как можно мягче и ласковее. Но сколько бы я не увещевала пима, сколько бы не тянула цепь, показывая, что пора бы уже и встать, Вихрь не сдвинулся с места ни на пядь.

— Тупая животина, — бормотал недовольно беркариец, распоряжавшийся уличными боями, — странная покупка, глод, очень странная…

Я и сама уже была не рада и проклинала на чем свет стоит эту свою порывистость.

Тем временем собиралась новая