В небесах принимают решение - Сьюзен Фокс

Пытаясь привести себя в чувство, она не заметила, как к краю тротуара подкатил большой пикап.

— Что случилось? Вам плохо?

Этот низкий, раскатистый, протяжный голос, раздавшийся так близко, заставил ее прямо-таки подскочить. Подавив в себе желание взглянуть на ковбоя, дабы удостовериться, что тревога, звучащая в его голосе, отражается и на его загорелом лице, она отвернулась, села на корточки и стала поспешно собирать свои вещи.

— Нет… я… уронила сумочку, — беспомощно пролепетала она, схватив кошелек и косметичку. Перед ней торчали лишь носки огромных пыльных сапог. Смутившись, она встала.

И только хотела отступить назад, чтобы дать почувствовать этому грубияну лежащую между ними дистанцию, как он схватил ее за подбородок мозолистыми пальцами, такими сильными, что бороться было невозможно. От неожиданного прикосновения у нее поползли мурашки по спине — она даже забыла о своем смятении. А потом он осторожно поднял ее лицо. И, взмахнув длиннющими ресницами, она волей-неволей встретилась с внимательным взглядом его синих глаз.

— У вас лицо такое белое, будто трусики.

Нарочито грубое сравнение оскорбило ее. До глубины души. Лиллиан попыталась оттолкнуть огромную руку ковбоя, но он даже не пошевелился. Она схватила его за запястье и с силой дернула. Тогда он сердито хмыкнул и сделал шаг назад.

— Я полагала, что Парриши разводят крупный рогатый скот, мистер Как-вас-там, — с вызовом заключила Лиллиан. — А оказывается, они разводят свиней.

Как только она дала выход гневу и нанесла ему оскорбление, которое посчитала столь же унизительным, как и его, к ней тут же вернулось самообладание. Девушка начала приводить в порядок одежду, но только для того, чтобы скрыть, как у нее дрожат пальцы…

Раю мисс Ренард напомнила сейчас крохотную экзотическую пичужку, которая чистит свои встрепанные перышки. Излишние старания — ее одеяние выглядело таким же аккуратным и элегантным, как у любой светской дамы. Видеть, как эти красивые изящные ручки порхают, разглаживая дорогие блузку и брюки, было так же смешно, как и наблюдать за ее беспомощной попыткой оскорбить его. Но это зрелище еще и возбуждало Рая.

— Рай Парриш, — представился он наконец.

Оказывается, этот невоспитанный ковбой — сам хозяин огромного ранчо Парришей. Резко подняв голову, Лиллиан невольно охнула.

— Вы — Рай Парриш?

Усмешка мелькнула на его губах.

— Именно, — последовал краткий ответ.

Лиллиан удивленно подняла бровь, но промолчала. Затем отвернулась и наклонилась за чемоданами. Но Парриш успел забрать их раньше, поэтому ей осталось лишь последовать за ним к пыльному пикапу. Сейчас начнет забрасывать чемоданы в кузов, поморщилась она, но Рай ухитрился поставить их аккуратно рядом с остальными ее вещами. Небрежная сила, которой обладал этот крепкий, мускулистый человек, поразила Лиллиан, несмотря на твердое намерение ничем не восхищаться и ничему не удивляться.

А когда он распахнул дверцу и насмешливым жестом пригласил ее внутрь, она вновь ощутила в нем неприязнь.

Мгновение поколебавшись, Лиллиан ступила на подножку и взобралась в высокий автомобиль. Как только она села, дверца тут же закрылась. Девушка еще пристегивала ремень, а он уже обежал пикап и уселся на водительское место.

— Бывали когда-нибудь в Техасе? — Вопрос прозвучал довольно вежливо. Парриш повернул ключ зажигания. Мотор негромко заурчал.

Лиллиан не сумела скрыть настороженность в голосе, когда тихо ответила:

— Нет.

Он внимательно оглядел ее — такую всю аккуратно причесанную и отутюженную. И у Лиллиан возникло впечатление, что ее привычка следить за своей внешностью почему-то ему не нравится.

Внезапно он отвел взгляд, будто она совершенно перестала его интересовать. Пикап двинулся вперед по дороге, ведущей к автомагистрали. Лиллиан, наконец, расслабилась, радуясь тому, что в машине работает кондиционер. А Рай выехал на магистраль и увеличил скорость.

Лиллиан вдруг почувствовала себя непринужденно, удивленно отметив, что ей приятно глядеть на пробегающие мимо бескрайние земли. Время от времени попадались стада и нефтебуровые вышки. Лиллиан, привыкшей к автомобильным пробкам на улицах Нью-Йорка, такая быстрая езда по бесконечному пустынному шоссе представлялась чем-то новым. А от панорамы захватывало дух. Лиллиан с изумлением поняла, что ярко-синее бескрайнее небо действовало на нее успокаивающе.

Рай с любопытством наблюдал за тем, какое внимание уделяет мисс Лиллиан Ренард каждой встречной корове, нефтяной вышке, любой перемене пейзажа. Дважды они переваливали через вершины низких холмов. И всякий раз она тихо ойкала, когда пикап оказывался на гребне.

Сначала Рай даже подумал, что она чего-то испугалась. Но потом понял: этот негромкий возглас выражает восторг гостьи при виде панорамы, которая на мгновение представала их взорам. А он и не ожидал, что ее может заинтересовать что-либо в Техасе или на ранчо Парришей.

Ему очень не хотелось везти ее туда. Эта дамочка приехала специально, чтобы сунуть свой аристократический носик в дела его братишки. Намеревается воспрепятствовать честным намерениям влюбленного парня жениться на ее испорченной, сумасшедшей сестре, а ему, Раю, приходится везти ее к себе домой.

Уж эта ее сестрица!.. Ракель… или Роки, как она требовала себя называть… была последней женщиной в мире, которую Рай подпустил бы к себе и тем более принял бы как равноправного члена семьи. Скрывать свое отношение к ней было равносильно самоубийству, но он молчал. Улыбался, смеялся над рискованными шутками Роки и старался не обращать внимания на ее нежные, призывные взгляды, обращенные к нему. Но делал это только ради брата. Рай очень боялся, что, если станет возражать, его упрямый брат женится обязательно, хотя бы из чувства противоречия.

Но теперь появилась еще и высокомерная сестрица Роки, которая может только все испортить. Подобного Рай допустить не мог. Он не желал, чтобы влюбленные назло всем решили бросить вызов и сбежать.

Осторожность Рая, проявленная за последние долгие недели, стала понемногу давать результаты. Как он и надеялся, любовь Роки и Чада слегка поутихла. Роки, когда ей было что-то очень надо, произносила такие слова, которые могли ошпарить даже щетину свиньи. А в последние дни она стала налетать на Чада по поводу и без повода. Сначала закатила безумную истерику, отчего Чад сбежал в дальний конец ранчо и вернулся лишь на следующий день. Во второй раз его брат решил настоять на своем. Тогда Роки, прыгнув в одну из машин, отправилась в какой-то притон и возвратилась наутро вдрызг пьяная. Братьев потрясло, что она ухитрилась не только не разбить машину, но и никого не задавить.