Первый пользователь. Книга 15 - Артем Сластин

химией в крови, убрал снова. Он делал это раз за разом. Как автомат. Вытаскивал — видел мертвые глаза и рану — засовывал обратно в инвентарь.

Каждый раз, когда тела исчезали инвентаре, в его сознании вспыхивали воспоминания: ее смех за утренним кофе; ее теплая рука в его, когда они смотрели на закат; ее признание шепотом о любви. Каждый раз, когда появлялись вновь — это перекрывалось одним кадром: его рука, заносящая катану, ее широко открытые глаза в момент удара, хлещущая на камень алая струя.

Копии вокруг стояли, наблюдая и шептали что-то неразборчивое. Сотни голосов, сливающихся в жуткий, навязчивый гул.

— Почему ты нас прячешь…? Боишься посмотреть? Боишься, что мы скажем правду? Что ты убийца? Что ты всегда бросаешь тех, кого должен защитить?

— Заткнитесь! — Его собственный голос был хриплым, сдавленным, чужим. Он рванул катану из ножен, но рука не поднялась для удара. Зачем? Они же не настоящие. Они — лишь отражение его кошмара. Отражение его руки, державшей клинок.

Он извлек уже тридцать два тела, заполняя пространство вокруг себя зловещим барьером из плоти. Густой, приторный, невыносимый запах гнили ударил в нос, заставив его задохнуться. Мысли о том, что они не успели бы за такое короткое время разложиться, у него почему-то не возникло. Глаза — десятки пар мертвых, стеклянных глаз — смотрели на него, укоряя и обличая.

— Видишь? Вот она правда. Ты лишь множишь смерть. Убиваешь нас, как крыс в том подвале. Помнишь подвал? Только крысы не пахли так сладко…

Богдан завыл. Длинно, по-звериному, выворачивая душу наизнанку. Звук, полный первобытной боли и отчаяния. Он рухнул на колени, окружённый грудой трупов, уткнувшись лицом в холодный камень.

В голове пульсировали обрывки воспоминаний. Этот ужасный, булькающий хрип, когда клинок перерезал ей горло. Тепло крови на его лице. Ее последний взгляд.

— Да, это твоя рука. — Подтвердил шепот, теперь звучавший прямо в его мозгу. — Это был твой выбор. Это всегда был твой выбор. Бросил товарищей на смерть тогда… и теперь, бросил меня. Убил. Своими руками. Ты — убийца, Богдан.

Он схватился за ближайшее тело, тряся холодные, уже начинающие коченеть плечи.

— Прости! Прости меня, Лена! Я не знаю, что делать! Я не знаю, как это остановить! — Слезы, горячие и соленые, заливали лицо, смешиваясь с потом и кровью. — Вернись! Вернись, и я все исправлю! Все! — Он рыдал, прижимая к себе безжизненное тело, ища в ней хоть каплю тепла, хоть намек на прощение.

Его трясло. Мышцы сводило судорогой, в глазах плясали черные точки, дурман еще витал в воздухе, но теперь он смешивался с обильно выделяющимся от ужаса и безысходности адреналином, создавая токсичный, сводящий с ума коктейль, разъедающий последние остатки здравомыслия.

Он снова активировал инвентарь, вытащил первое попавшееся под руку тело. Оно уже начало гнить. Кожа посерела и обвисла, появились темные пятна, из раны на шее сочилась черная жижа. Запах ударил с новой силой.

В крике, вырвавшийся изо рта Богдана, не осталось ничего человеческого. Скорее визг загнанного в угол зверя, лишенного последней надежды.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! — Он бился головой о каменный пол, не чувствуя боли, только глухой стук кости о камень. — ХВАТИТ! ПРЕКРАТИ! ОТПУСТИ! — Слюна и слезы летели брызгами.

— Никто не придет. Бросил всех. Товарищей. Меня. Остался один. Один с нами. С твоими ошибками. С твоей трусостью. Помноженной на бесконечность. Теперь ты проведешь вечность с нами, убийца.

Он поднял голову, стиснув зубы до хруста. Перед ним стояли сотни фигур, но теперь они изменились. Кожа приобрела серо-зеленый, трупный оттенок, глаза полностью затянула мутная, белесая пленка, а изо ртов сочилась черная, маслянистая жижа, капая на камни. И они двигались. Неуклюже, с хрустом суставов, с неестественными рывками, но двигались, направляясь к нему, протягивая разлагающиеся руки.

Богдан пятился, неверяще смотря на это шествие разлагающихся копий той, кого он любил и кого убил своими руками. Ад, материализованный его собственным сломленным сознанием, его вечным бегством. Его спина уперлась в холодную, влажную стену пещеры. Отступать некуда. Мертвые, склизкие пальцы уже касались его груди. Запах был невыносим.

Что-то внутри него — какая-то последняя струна, последний оплот — оборвалось, окончательно и бесповоротно. Он перестал бороться, перестал кричать, перестал рыдать в бессилии. Он смотрел сквозь приближающиеся мертвые лица, сквозь стены пещеры, сквозь миллионы световых лет — в абсолютную, холодную пустоту космоса, безошибочно найдя взглядом Землю.

— Нет. — Выдохнул Богдан. — Я не виноват… Это не я. Нами манипулировали. — Наконец, сквозь боль, галлюцинации и безумие, он понял. Понял глубину ловушки. Понял, как их вели, как играли их эмоциями, как подвели к этой бойне.

Подсознательное желание бегства от проблемы, преследующее его всю жизнь, трансформировалось в отрицание всех оков.

Волна чистой, неупорядоченной, первородной энергии рванула от него во все стороны. Она не имела цвета, только искажала и скручивала пространство. Приближающиеся призраки рассыпались в черную, зловонную пыль. Мёртвые тела на полу испарились без следа. Стены пещеры, весь огромный астероид, в котором находилась локация — одномоментно аннигилировали, не оставив ни пылинки, стерев в небытие малейшие следы присутствия искусственного интеллекта, наблюдавшего за экспериментом.

В пустоте межзвёздного пространства, где секунду назад был астероид, повисло нечто — сгусток чистой энергии. Энергетическая форма жизни, совсем недавно бывшая человеком по имени Богдан. Сущность — отринувшая оковы человеческой плоти, боли, страха и тем самым освободившаяся от влияния Системы. Бог, рожденный в агонии предательства и безумия.

Новорожденный бог — сразу всё понял и осознал. Увидел всё, как на ладони. Стал виден путь, по которому его вели последние дни как быка на убой. Повышенная эйфория от нахождения рядом с Леной, неестественно высокий уровень гормонов счастья, постоянная раскачка эмоций от восторга до адреналинового страха в порталах, и как итог — финальный портал, специально спроектированный, приведший к гибели Лены. К триггеру. К точке кипения.

Он увидел, понял и осознал все несуразности мира после Прихода Системы — появление невероятных по возможности артефактов и коммуникаторов, дарующих силы. Аномальное, пассивное поведение власть имущих, не задающихся вопросом о происхождении таких сил, о гигантском защитном поле вокруг Солнечной системы, о котором не знал только ленивый, и всех других, странных вещах, которые люди принимали как данность. Ловушка. Огромная, изощренная ловушка для всего человечества.

— Я уничтожу Систему. Но сначала, заставлю вернуть то, что мне принадлежит. Её.

До дома было очень далеко. Два миллиона световых лет. Но что такое расстояние для трансцендентной сущности, только что родившейся из отрицания законов физики? Лишь временная помеха. Исчезнув из точки аннигиляции, энергетический сгусток направился