Те, Кто Живут Давно. Первое дело Рэдмаунта - Анастасия Альт

– Зачем?

– «Государство едино, все помогают всем». Они им воду в пустыни, а этим в ответ – ценные ископаемые! Какой смысл сидеть на брильянтах и золоте, если нечего есть и пить?!

– Логично, – вздохнул Рэдмаунт.

– Проходи в столовую, на ужин сюрприз! – светилась она.

Тед умылся и ждал за столом, уже на автомате упорно подыгрывая ей, как последние двенадцать лет. Глэдис внесла большую миску, от которой поднимался сладковатый пар, стала накладывать большой ложкой. Тед понял, что надо держать лицо.

– Что это?

– Паста с пармезаном и оливками! Правда, прелесть! Сегодня показывали в шоу «Готовим с Мэри!». Твоему отцу очень понравилось, даже добавку попросил!

Она торжествовала. А Тед поглядел в тарелку и помрачнел, поняв, что вечер сложится как обычно.

– Прости, я не голоден. И у меня ещё дела. Спасибо, – он поднялся и прошёл к себе в комнату.

– Ты неблагодарный гадёныш, я так старалась!

Мгновенно переключилась громкость, её голос взвился к потолку, и казалось, от этого визга краска лопается на стенах.

– По полдня торчу у плиты, как проклятая, и никто этого не оценит! Даже если я повешусь, никто не обратит внимания! А я ведь прошу так немного! Тебе просто наплевать на мать, мерзкий уродец!

К ужину Глэдис подогрела консервированное фруктовое ассорти и залила им сухие макароны. Поразительно, как в её голове складываются эти «рецепты». Самым рискованным, пожалуй, было сожжённое до углей филе индейки, украшенное взбитыми сливками и вишнями. Ему тогда пришлось на время отключить плиту и перекрыть газ, чтоб она больше ничего не спалила. Прежде чем попасть в салат, рыба, спрятанная в кладовой, дней десять лежала без холодильника, и уже никакие приправы не могли скрыть этого ужасающего запаха. Плесневые овощи запекались в рагу со стаканом соли. Тед всё реже обедал дома.

Мать часто не в себе, и уже двенадцать лет, как он получил опеку над ней. Глэдис не вредила никому, просто «странно себя вела», как говорили соседи, поэтому принимала лекарства и периодически наблюдалась у специалистов. Она весь день смотрела телевизор, готовила вкусные обеды и ужины, умела печь замечательные сладкие пироги, но изредка у неё будто бы перегорал в мозгах какой-то предохранитель, и Глэдис становилась невыносимой.

Тед закрыл за собой дверь. Он держал комнату запертой на два замка, чтобы она не наводила там «чистоту и красоту». Тут было тихо. Звукоизоляция была первым, что он поменял в своей жизни, когда стал сам зарабатывать.

Светлые стены безуспешно притворялись просторными. Узкое помещение, напротив двери высокое окно, налево кровать, направо в углу комод с вещами, стол с ноутбуком, несколько полок с книгами и бумагами. На стены он давно приклеивал постеры с героями детективных сериалов, которые обожал с детства, стикеры с заметками и мыслями «не забыть!».

На стене турник, под стулом две гантели. Тед держал себя в неплохой физической форме, был стройным и подтянутым. Хотя Глэдис постоянно высмеивала его за недостаточную фактурность. Она считала, что без мускулатуры гориллы сделать в полиции карьеру невозможно.

Умный дом подключен в суточном режиме, но программа подвисала, обновление давно надо купить, но на новую подписку пока не было лишних денег. Видеонаблюдение «для безопасности граждан», управление техникой, контроль покупок в сети, доставка продуктов, вызов врача или полиции, цифровое телевидение, доступ в интернет – всё это давно осуществляла программа Умного дома. Этой международной разработке уже много лет, а они всё равно что-то, да придумывают, добавляют и постоянно апгрейдят. Хочешь, не хочешь, а платишь.

Нужно было успокоиться и сосредоточиться. Рэдмаунт глубоко вдохнул и положил в рот леденец. На небольшую подставку из мрамора он поставил и поджёг ароматную палочку. Тед распахнул рамы, чтобы первые минуты тления угольной основы ушли на воздух, и тонкий аромат сандала раскрылся полнее. Тед качнул метроном на комоде и вытянулся поверх плотного покрывала не раздеваясь. Равномерные щелчки, глубокое и медленное дыхание останавливали лихорадочный поток переживаний, успокаивая чехарду мыслей.

Он подумал о Майре, это она дарила ему благовония и привозила разные экзотические сладости, скрашивая неприглядную реальность жизни под одной крышей с сумасшедшей матерью.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи тридцать *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…

Мисс Майра Розен возвращалась домой с вечеринки, посвящённой её выставке, собиралась проскочить на красный свет, и чуть не сбила на переходе женщину. В панике она выпрыгнула из машины и бросилась к пешеходу, но сразу сообразила: та сильно пьяна, и не поняла, что была на волосок от гибели. Больше всего боясь, что пьянчужка придёт в себя и вызовет полицию, Майра предложила подвезти её до дома. Художница страшилась потерять права, автомобиль или даже получить тюремный срок. Женщина назвалась Глэдис, и, почему-то решив, что подвозит её близкая подруга, начала пространно жаловаться на своего ухажёра.

Оказалось, живёт она в квартале от места происшествия, но дважды показывала не тот дом. Майра придерживала её, когда они поднимались по крашеной лестнице. Глэдис долго не могла попасть ключом в скважину, а Майра настороженно прислушивалась к скрипучим звукам за дверью: «Кошку что ли не покормили?»

В небольшой квартире было душно, окна давно не открывали. Пахло грязным бельём, воняло какими-то прокисшими продуктами. В свете двух ламп бросалась в глаза запущенная обстановка, валяющиеся вещи, липкая лужа в холле на полу.

В изгаженной детской кроватке, стоявшей поперёк гостиной, хныкал, и сипло звал маму чумазый ребёнок лет трёх. Майра застыла, разглядев его. А мальчик увидел новое лицо:

«Ты фея!» – то ли спросил, то ли утвердил он. Глаза его закатились, блеснув белками, и голова бессильно упала на ободранную лохматую подушку.

Глэдис глянула через плечо «подруге»: «Б**дь, ну наконец-то заснул. Пошли, выпьем?». Окаменевшая Майра очнулась и, тихо звякнув серьгами, повернулась к женщине. Это был единственный раз в её жизни, когда она ударила человека.

Потом была какая-то дикая суета. Мисс Розен сама вызвала полицию и скорую помощь. Истощенного веснушчатого мальчика с высокой температурой госпитализировали, среди диагнозов были пневмония и обезвоживание. Его мать по суду обязали пройти лечение, она два года провела в реабилитационном центре, но сына всё равно оставили с ней, ведь других родных для опеки не нашлось. Майра просто не смогла выбросить из головы этих людей, и навещала их, брезгливо отстраняясь от объятий Глэдис,