Стремительное падение (СИ) - Сагайдачный Вадим

— Да, достойно… — кивнул консильери и поспешил уйти.

— А что с Мелиссаром? — крикнул ему вдогонку.

— Теперь там правит наместник.

Консильери поспешил за ворота. А я сокрушаюсь. Раз назначен наместник, Мелиссар для нас точно безвозвратно потерян.

Захожу в замок, пересекаю холл и начинаю подниматься по лестнице. Сегодня у меня нет занятий. Возвращаться в свою комнату и опять читать не хочется. А больше податься некуда. Разве что заглянуть к Алану и расспросить его, что он знает о произошедшем в столице.

Стучу в его дверь и вхожу. Можно было догадаться, чем будет заниматься брат. Он лежит на кровати в одежде и в одиночестве напивается.

— Тебе налить? Можешь не переживать, маме сегодня не до этого.

— Не вижу повода напиваться.

Брат отмахивается, залпом осушает бокал и снова наливает из бутылки добавки.

— Ты не знаешь, что произошло в столице?

— Так, в общих чертах. Наш отец устроил заговор против короля Гро Райта. Все должно было состояться после суда над бывшим князем Мелиссара Реганом Бреттом. Прошел суд, подлеца осудили и после этого все князья предъявили королю претензии. Они призвали его отречься от престола, иначе все восстанут. Они пообещали его не тронуть и дать возможность сбежать к альбиносам. Говорят, Гро Райт так бежал после своего отречения в порт, что даже забыл жену. Она еле успела к отплытию корабля. Потом князья устроили разборку. Наш отец настаивал на голосовании, а князь Оршика на жребии. Из-за этого получилась ссора. Она перешла в поединок, в результате которого они убили друг друга.

Алан все это рассказывал с таким видом, как будто это было пустяком. Меня же все это шокировало до глубины души. Выходило, что отец устроил заговор и сместил самого короля!

Брат отпил вино и поморщился.

— Если бы отец стал королем, одному из нас достался Скалистый Берег, второму Мелиссар, ну а Даниэль потом взошел на престол и сменил отца. Все сложилось бы идеально. Теперь получится, что завтра Даниэль станет нашим князем. Мы все ему произнесем слова клятвы, и нам с тобой уже ничего не светит. Я вот лежу и думаю, когда брат меня попросит съехать: в этом году или в следующем. Надо чем-то начинать заниматься, как-то определяться, а мне в голову совершенно ничего не приходит. Я думал об одном, теперь вот получается другое. Никак не могу свыкнуться с новым положением.

Тут мне на ум приходит вопрос, который стоило задать консильери. Вот только он у меня слишком поздно появился.

— А не знаешь, Гро Райт не успел подписать указ о передачи Мелиссара Даниэлю? Если он все-таки успел, то Тебрион Имрич уже не вправе у него отобрать княжество просто так. Только за тяжкий проступок.

— Понятия не имею. Да какая разница? Отца нет, прежнего короля тоже нет. С кого спрашивать?

Алан отмахнулся и допил бокал вина. Взяв бутылку, он налил остатки и поморщился. Поднявшись с кровати, он вышел на балкон и крикнул гвардейцам позвать к нему Милли.

— А она тебе еще зачем?

— Как зачем? У меня вино закончилось. Или ты на нее глаз положил? Зря. Она тощая и некрасивая. Это называется дурным вкусом. Женщины должны быть красавицами. Тощих страшилищ пусть берет кто-нибудь другой.

— Тогда зачем было ее совращать?

— Так она же была девственница. Не то, что бы это меня заводило. Так, что называется, ради интереса воспользовался.

Постучавшись, в комнату вбежала Милли.

— Две бутылки вина… Нет, лучше тащи три.

Девушка кивнула и убежала. Алан взялся за остатки вина в бокале.

— Ты бы лучше не напивался. Даниэль не отец. Он терпеть не будет, — посоветовал я.

— Вот обязательно было говорить под руку? Еще больше настроение испортил! — вскипел брат и с силой поставил на тумбу бокал, едва его не разбив.

Дело сделано. Теперь можно оставлять брата в покое. Он уже не напьется и впредь будет осторожнее.

Я вышел в коридор. Идти к себе в комнату по-прежнему не хотелось. Даниэль был занят с помощниками. Алан коротал горе на пару с вином. А вот маме требовалась помощь. Она хоть и уединилась в своей комнате, но я понимал, переносить горе в одиночестве это хуже всего. К ней и нацелился.

Не стал стучать в родительскую спальню. Вдруг лекарша дала маме снотворное, и она сейчас спит. Тихо открыл дверь и вошел. Кровать была застелена. Мама сидела в кресле у окна и смотрела куда-то вдаль.

— Это я, — негромко произнес я, чтобы не напугать.

Закрыв дверь, я подошел к маме и обнял ее за плечи. На подоконнике стоит кувшин, рядом наполовину выпитый бокал вина. На подносе лежала всякая мясная снедь и сыр, к которым мама если и притронулась, то совсем немного. Обернувшись и увидев, что это я, мама прижалась спиной.

— Что-то случилось?

— Нет. Хотел побыть с тобой.

— Тебе уже рассказали, что случилось?

— Алан только что рассказал в общих чертах. Отец устроил заговор и заставил Гро Райта отречься. Он собирался сесть на его место. Потом Даниэль должен был его сменить. Алену бы достался Скалистый берег, ну а мне, наверное, Мелиссар. Или наоборот.

Мама отрицательно покачала головой.

— Сменить отца должен был ты.

— Я? Но я же всего-навсего третий сын.

— Потому что ты особенный. Ты сильный. Так сказала предвестница.

— Но предвестники — это преступники. Настоятель храма Корнелиус не раз говорил… — тут же вспоминаю я.

Мама перебивает и просит присесть рядом. Я беру стоявшее в углу кресло, разворачиваю его к окну и сажусь рядом. Мама немного отпивает из бокала вино и продолжает:

— Предвестников никогда не было много. На весть мир всего пятеро. Никто не знал, где они живут, как становятся предвестниками, есть ли у них ученики. Они появлялись в городах, когда считали нужным. А потом также внезапно исчезали. Все, начиная от правителей и заканчивая последними нищими, выстраивались в очередь. Предвестники не делали послаблений ни богачам, ни правителям. Принимали только по очереди. Из-за этого власть имущие их недолюбливали. В год, когда на предвестников начались гонения, ты еще не родился. Я уже была замужем за Тролом и родила ему Даниэля и Алана. Заводить третьего ребенка мы не собирались…

Интерлюдия 1

Высоко держа над собой порожденный магией светящийся шар, мастер тайных дел Бродерик Келри едва ли не бежал по ступенькам вглубь подземелья, служащего тюрьмой и пыточной для преступников всех мастей, коих всегда хватало в Скалистом Берегу. При своем почтенном возрасте старик был бы рад убавить темп, но спешащая за ним молодая княгиня Мари Гилберт, уже дважды велела идти быстрей.

Несмотря на яркий свет шара, пропитанные сыростью, вонью и страхом тысяч побывавших здесь бедолаг, каменные своды не теряли мрачности, отчего даже сам мастер не любил сюда спускаться, не говоря о княгине.

Ступеньки закончились небольшим помещением с тремя дверьми. Темная фигура надзирателя склонилась в поклоне у единственной открытой двери слева. Не останавливаясь и не обращая на него внимания, княгиня и мастер проследовали по коридору дальше.

— Почему я не слышу криков? Здесь кто-нибудь есть? — прислушиваясь, спросила княгиня.

— Конечно. Здесь всегда кто-нибудь есть. Сейчас тут восемь воров, одна мошенница и двое убийц, повздоривших в таверне с третьим, которого, собственно, и убили. Ну и предвестница. Я специально велел дознавателям приостановить работу на время вашего визита. Признаться честно, в последнее время у нас тут мало постояльцев. Все благодаря нашим стараниям…

Пользуясь случаем мастер хотел и дальше хвалиться, но княгиня его перебила:

— Вы сделали, что я велела?

— Конечно. Мы выделили предвестнице лучшие апартаменты. Там почти сухо и нет крыс. Занесли мебель, накрыли стол. Принесли самое лучшее. Все как вы велели. Но она отказалась от еды. Попросила все унести и оставить только воду.

Коридор почти закончился. Его перегораживал очередной надзиратель у одной из дверей слева. Мастер остановился около него и развернулся к княгине.