Неприступные стены - Шарон Фристоун

— Моя дочь Оливия. — Словно со стороны она услышала голос отца. — А это Марко Ферреро и его консультант, Тереза Силлерс. Они сегодня наши гости. Мы приехали пораньше. Сегодня такой чудесный вечер, что грех сидеть в конторе. А о делах мы и здесь поговорим, правда?

— Как поживаете? — промолвила Оливия, улыбаясь Терезе. ― Простите, не могу подать руки — видите, я должна уложить Джонни.

Тереза ласково кивнула.

Оливия осмелилась взглянуть на мужчину. С улыбкой врожденного гостеприимства она повернулась к гостю. И словно обожглась о горящий взгляд черных глаз. В ушах у нее зашумело, а сердце бешено затрепыхалось где-то у горла.

Она стояла и беспомощно смотрела на него, потрясенная исходившим от него ощущением животной силы.

У нее было немало знакомых мужчин. Но Марко Ферреро был самым необыкновенным, самым притягательным мужчиной из всех, кого она знала. Нет, таких необыкновенных мужчин она не видела даже в кино.

Высокий. Такой высокий, что даже отец рядом с ним казался некрупным. А в их породе все высокие! Прекрасно скроенный костюм не скрывал мощи и силы его тела. Казалось, он мог играючи согнуть чугунную решетку перил, на которые она слабо опиралась, придерживая одной рукой малыша. Кожа у него была загорелая, но не темная, глаза непроницаемо черные, а улыбка белозубая и веселая.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Ковердейл! — проговорил он.

Голос у него был негромкий, проникновенный, с хрипотцой, и говорил он, глядя ей прямо в глаза.

Возможно ли это? В чопорном английском доме Он видит перед собой настоящее олицетворение женственности и чистоты. Мадонна с младенцем. Он взирал на Оливию с почти религиозным восхищением. Бывало, он терял голову от желания. Но никогда в жизни он не встречал женщины, которой хотелось служить, поклоняться, к ногам которой хотелось бросить весь мир.

Она повернулась и пошла вверх по лестнице, а он смотрел ей вслед в немом восхищении.

Ее светлые распущенные волосы отливали платиной. Они колыхались при каждом шаге, касаясь прямой стройной спины, достигая упругих ягодиц... О чем он думает?! Она — богиня, она неземное создание кристальной чистоты! И лицо у нее такое безмятежное, с правильными тонкими чертами, с чистой белой кожей. А губы пухлые, чуть влажные, чуть вздрагивают в уголках, когда она робко переводит взгляд с одного незнакомого лица на другое. Чувственные и, одновременно, невинные губы. Он сначала чуть скользнет по ним губами, потом осторожно коснется горячим языком, и она распахнет их и впустит его, и закроет глаза, и тогда он сожмет ладонью ее затылок и не даст ей отвернуться, и станет целовать ее жадно, горячо, не давая опомниться, пока она не ослабеет в его руках, позволяя ему все, все...

О чем он думает! Ей всего восемнадцать лет, и она дочь хозяина! Она чистая и непорочная девушка! Но только... Он хорошо знал, какое впечатление производит на женщин, и от его глаз не укрылся легкий румянец, разлившийся по ее щекам, и внезапная слабость в коленях, когда она оперлась о перила лестницы. И ресницы у нее дрогнули, когда он улыбнулся ей своей самой неотразимой улыбкой, а глаза потемнели и затуманились. Но она гордая девушка, настоящая аристократка. Когда она повернулась и пошла по лестнице, шаг ее был твердым, а осанка гордой и прямой. Сильная девушка. Но он сильнее. В ту же секунду он решил, что получит ее. А он всегда получал то, что хотел.

Улыбаясь, он вспоминал, как она сглотнула, прежде чем произнести вежливое «Как поживаете, мистер Ферреро?».

— Зовите меня по имени, Оливия.

— Марко, — прошелестела она, и он не слышал слаще музыки.

В этот момент маленький Джонни решил, что про него совсем забыли, схватил ее за волосы и потянул. Ему, видно, не понравилось, что сестра смотрит на какого-то чужого человека.

— Ах ты, маленький разбойник! ― вскрикнула она, дернув головой от неожиданности.

Джонни умница. Если бы он ее не отвлек, она бы еще неизвестно сколько стояла тут на лестнице, таращась, словно последняя дурочка, на этого самоуверенного красавца.

— Пойдем, малыш, я уложу тебя в постель, — проворковала она, прижимая к себе ребенка. — Прошу извинить меня.

Она метнула в сторону гостя милую улыбку, но взглянуть ему в глаза больше не осмелилась. Однако, Марко не мог так сразу отпустить ее. Он протянул руку и потрепал малыша по щечке:

— Тебе повезло, малыш! Такая красивая девушка стелет тебе постель!

Джонни заливисто засмеялся, протянул ручонку и ухватил его за большой палец. Все вокруг засмеялись, а Оливия смешалась. Щеки ее стали пунцовыми. Она со стыдом заметила огонек понимания в глубоких глазах мужчины. Он точно знал, что она испытывает, он нарочно заставил ее испытать это новое для нее волнующее чувство. Он отчетливо сознает свое влияние на нее. Как, впрочем, и на любую другую женщину, подумала она. Нужно быть реалисткой. Он привлекательный, опытный мужчина, настоящий самец, да плюс к этому деньги и влияние. Нет, он не ее поля ягода. Она крепче прижала к себе Джонни, держась за него, словно за спасательный круг.

— Я попозже спущусь, папа, — пробормотала она. — Виржиния еще не вернулась, и мне нужно уложить Джонни.

Она кудахтала как курица и отчетливо это сознавала, но ей было все равно. Она хотела одного — подальше оказаться от этого человека. Подальше от его черных глаз и тех странных чувств, которые он в ней возбуждал.

— Увидимся за обедом, — пролепетала она и стала подниматься по лестнице, спиной ощущая жадный взгляд, которым он ощупывал всю ее фигуру. И отчаянно борясь с собой, чтобы не пуститься бегом.

Уложив, наконец, Джонни и подоткнув ему одеяло, Оливия подождала, пока он уснет, и отправилась в ванную. Погружаясь в теплую успокаивающую ванну, она убеждала себя, что просто перенервничала. Мистер Ферреро обычный мужчина, хоть и очень красивый. Это она перевозбудилась из-за раннего приезда гостей. Ничего удивительного: такой важный гость, а у них ничего не готово, да и сама она на пугало похожа.

Оливия покачала головой. Она никогда особенно не интересовалась своей внешностью. Не красилась, модных стрижек не носила. Одежду, правда, покупала хорошего качества и в том магазине, которым пользовалась мама, пока жива была. Но в моде она не разбиралась и брала то, что советовали продавцы. Впрочем, на ее высокой стройной фигуре все вещи хорошо сидели. И вот теперь ей стало вдруг любопытно, как она выглядит? Какое впечатление она производит на мужчин?

Она вышла из ванны и стала рассматривать себя в зеркале. Если одетая она выглядела тонкой как тростинка, то без одежды формы ее казались более округлыми. Грудь у нее упругая и хорошей формы. Талия тонкая, от этого бедра кажутся шире и округлее. И еще у нее красивая длинная шея. Вот, кажется, и все. Больше ничего, заслуживающего внимания, в своей внешности она не обнаружила. Накрутила на ладонь свои прямые светлые волосы. Вот бы ей такие кудри, как у Виржинии! Может, завить волосы? Она подняла волосы повыше. А вот так, пожалуй, неплохо.