Верховные маги - Кларк Эванс

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Мальчик сжал ладонь матери и уткнулся лицом в одеяло. Ласковые женские пальцы провели по кудрявым волосам, осторожно расчесывая маленькие темные пряди.

— Хорошо. Обещаю, я никогда не оставлю тебя, Тео.

— Никогда?

Слезы скатывались по детским щекам и падали на одеяло, впитываясь в белую тонкую ткань.

— Никогда. А теперь позови отца.

Мальчик поднял голову и неохотно кивнул. Прежде чем покинуть комнату, Теодор обнял маму, в последний раз зарывшись лицом в ее мягкие волосы и ощущая прикосновения нежных рук к своему лицу.

На следующее утро Алины не стало. Она обманула его.

— Ты обещала мне, Анна… Обещала не оставлять меня, — Тео торопливо смахнул с щеки слезу и сжал челюсти. — Твоя ложь куда страшнее моей.

Изо рта мальчишки вырывались небольшие облачка пара. Из-за утреннего мороза, пальцы рук онемели, а нос и щеки покрылись алым румянцем. Он не до конца понимал, кому именно адресованы эти слова. Быть может, это лишь обрывки слов, которые он желал сказать своей маме.

— Я просил тебя остаться. Умолял выжить. Я хотел, чтобы ты продолжала дышать. Но ты решила всё сама… Ты лежала на моих коленях, и я чувствовал, как ты ускользаешь… А сейчас я не чувствую тебя вовсе.

Мальчишка медленно поднялся с земли и небрежно отряхнул пальто от снега. Спрятав руки в тёплые карманы, Теодор едва заметно поклонился могиле и последовал прочь, вскоре скрывшись за укутанными белым покрывалом деревьями.

Глава 2

Дебора

Лёжа на кровати в спальне, Деби читала книгу при тусклом свете настольной лампы. Услышав хлопок входной двери, девушка вложила между страниц картонную закладку и, убрав книгу в ящик тумбочки, неохотно встала с кровати. Когда Майкл вошёл в спальню, Деби молча сидела у туалетного столика, расчесывая короткие темные волосы.

Майкл сменил уличную одежду на зимнюю пижаму и залез под одеяло. Мужчина выглядел уставшим и определённо намеревался лечь спать.

— Ты уложил Савву?

Деби мысленно ругнула себя за столь глупый вопрос.

— Конечно, — снисходительно мягко ответил Майкл. — Вам с Теодором удалось поговорить?

— Да. Немного.

Деби положила расческу на столик, встала с пуфика и легла рядом с Майклом, сложив руки на животе.

— Теодор не может простить себя за случившееся. Он всё ещё винит себя в смерти Анны и не может двигаться дальше.

— Прошёл всего год.

— Прошёл целый год, Майкл, — раздраженно поправила супруга Деби. — Что, если ему не станет легче. Он навсегда останется таким?

— Каким?

— Печальным, угрюмым и замкнутым в себе.

Майкл согласно кивнул.

— Прояви понимание, Деби. Если тебе удалось пережить эту трагедию легче, то…

Деби резко оторвала голову от подушки и бросила гневный взгляд на мужа.

— Нет, Майкл. Не легче. Мне так же тяжело, как и всем. Но в отличии от Теодора, я продолжаю жить. Ради тебя. Ради Саввы. И, черт возьми, ради всех нас.

— Знаю. Извини.

Деби смягчилась и вновь легла. Девушка слегка приоткрыла рот, намереваясь что-то сказать, но не решилась и отвернулась к окну.

— Говори. Я вижу, что тебя что-то беспокоит.

Мои слова сделают лишь хуже.

— Деби, — настойчиво сказал Майкл, терпеливо рассматривая темные, слегка запутанные волосы.

— Я хотела, чтобы Анна стала крестной матерью Саввы, — прошептала Деби. — Не получилось. Я думала, что у нас будет больше времени. Мы с Анной должны были так много сделать вместе. Я обещала привезти ее к себе домой на пасху. Мои родители ждали этого.

Майкл мягко накрыл плечо Деби ладонью, ласково поглаживая тонкую ткань рубашки.

— Анна хотела вместе сходить в театр в весеннем сезоне. Летом мы должны были поехать в ее семейный дом, сходить на рыбалку и собрать грибов. Она должна быта быть рядом в момент рождения Саввы и…

— Деби, — перебил Майкл и осторожно обнял жену. — Мне очень жаль, что всё так сложилось.

Но…

— Но пора перестать думать о том, что могло быть иначе.

— Знаю, Майкл.   

Деби привстала с постели, погасила свет и завернулась в одеяло, обдумывая слова мужа.

— Спокойной ночи, Деби.

Не делай хуже. Промолчи.

— Майкл, ты никогда не думал, что мы поспешили?

— О чем ты говоришь? — сонно спросил он.

— Если бы я не была беременна Саввой, ты бы женился на мне?

— Не говори глупости. Мы уже женаты.

В словах Майкла прослеживалось нарастающее раздражение.

— Да. Но мы были не так долго вместе, прежде чем пожениться.

— Ты чем-то недовольна? — наконец спросил Майкл, повернувшись на бок.

— Не совсем так. Я просто не уверена, что мы сделали всё правильно. Я благодарна судьбе за Савву, за нашу семью. Но что, если у нас не было времени, чтобы сделать выбор. Мы поженились, потому что я забеременела.

— Мы поженились, Деби, потому что любим друг друга, — поправил супругу Майкл.

Деби уткнулась лицом в подушку.

— Ты всё ещё любишь меня?

— Конечно, люблю, — с возмущением ответила Деби и устало вздохнула.

— Тогда к чему ты завела эту тему?

— Иногда мне страшно, что любовь закончится, и мы разведемся. Но я думаю, мы не сможем разойтись из-за Саввы и решим сохранить семью.

Майкл перевернулся на спину и задумчиво почесал плечо.

— Может быть, нам стоит завести второго ребёнка?

— Нет, — неестественно быстро ответила Деби.

— Хотя бы давай подумаем об этом, — попросил мужчина.

— Майкл, мы с трудом справляемся с Саввой. Неужели ты хочешь усугубить всё?

— Пожалуйста, подумай о моем предложении.

Деби медленно втянула воздух через нос и неохотно согласилась.

— Почему ты хочешь ещё одного ребёнка?

— Потому что люблю тебя, — легкомысленно ответил Майкл. — Твоя мама при каждой нашей встречи твердит, что ребёнок сможет укрепить наш брак.

— А он не достаточно крепкий?

— Я не говорил этого. Деби, я хочу, чтобы у нас была большая семья.

— Савве ещё нет и года, а ты уже хочешь второго ребёнка. Тебе не кажется, что мой организм ещё не готов к этому?

— Да. Пожалуй, ты права. Но, Деби, когда же ты будешь готова?

— Не знаю, — призналась девушка, устало массируя виски. — Через три года. Или через пять лет.

— Пять лет? — напряжённо переспросил Майкл и сложил руки на животе. — Это значит никогда.

— Майкл, если ты так хочешь второго ребёнка, рожай его сам. Я уже сказала, что сейчас не готова к беременности. Я не хочу брать на себя новую ответственность. И мне не тридцать лет, чтобы я