Десант «попаданцев» - Александр Конторович

– Андрей, как думаешь, нас сразу ядренбатоном накроют или сначала эстонские танки проедут? Инфа есть?

– Не будут атланты свой маршрут травить. В Таллинне восемьдесят вторая бронекопытная высаживается и британцы какие-то. Прыгнут к нашим мостам SASовцы и зеленые береты, пойдем мы их ловить и очень быстро кончимся, мля… Повоюешь, Рембо доморощенный, у тебя до сих пор детство в заднице играет. На фига еще ружье потащил? С двух рук палить собрался?

– Тестю бывшему отдам, он непризывной, а шваль вокруг дома бегать будет, по-любому.

Подхватив сумку с заднего сиденья, я протянул руку к калитке… Вокруг все залило ослепительно яркой чернотой… и пинок в спину отправил меня в кусты. Колючие, мля!

Зануда

Истинно говорю вам: большой город – это большая ловушка. В самое мирное и спокойное субботнее утро с восьми утра до двух пополудни на выезде из Москвы многочасовые пробки. А уж сегодня – какое-то безумие. Железная толпа и, кажется, даже со стрельбой. Тоже, кстати, признак надвигающейся катастрофы – подрихтовавшие друг другу крылья и борта не ждут ГАИ и не оформляют протоколы. Драки и битье стекол бывают, сам видел, но у всех застрявших в этой пробке самое сильное желание – удрать из города. Включаю первую, проползаю еще метр и снова ставлю машину на ручник.

Военным хорошо – у них связь, командиры и приказы. Вот пронеслась в город колонна бронетранспортеров. Еще, пожалуй, повезло тем, кого эвакуируют по железной дороге. А вот эгоисты и индивидуалисты, вроде меня, давят сейчас друг друга в прямом и переносном смысле. За разделительным барьером из города проносится колонна автобусов. Стоящие в пробке возмущенно гудят. Обидно, конечно – они летят по пустой трассе, а нам ползти в шесть рядов, включая обочину и кювет. Но, с другой стороны, это значит, что порядок еще поддерживается. Все равно тревожно. Слишком резко отпускаю сцепление, машина дергается и продвигается еще на метр.

Не заезжал бы в гараж – может, и успел бы проскочить до пробки. К черту «бы». Без инструмента я «манагер» и офисный планктон, работник задницы и языка, а с инструментом круче вареного яйца. Только вот стою в пробке, как последний дурак. Слева – волосатый мужик на джипе, справа дамочка, которой приятно заглянуть в декольте, спереди – просевшая «жигулятина» с полосатыми тюками на крыше, сзади – что сзади, не видно, ящики и мешки накиданы до потолка.

Не спать, не спать, тем более с ногой на сцеплении. Жарко, воняет дизельным выхлопом. Может, и к лучшему, что подружка не поехала. У них в клинике кондиционер. А сменится с дежурства – я за ней заеду, в город-то дороги свободные. Кажется, в этот момент я все-таки задремал, потому что ничего не увидел, только кожей ощутил жар и боль.

Ирина

Сидела я в столовой и малевала клумбу с «цвяточками» разноцветными карандашами в большом альбоме. При мне был цветастенький рюкзачок с рабочими шмотками и десятком любимых книжек научной, юмористической и прочих фантастик. Рисуя, попивала клюквенный чаек из стакана с чеканеным подстаканником, поставленного на поднос с комплексным обедом, к которому я пока еще не притронулась.

НикТо

«Только-только начал наклевываться вариант с новым местом работы, а тут эта заварушка. И чего пиндосам свербит? У них стратегический интерес по всему шарику, а другим – сидеть под стулом и не рыпаться? И нефть эта… Как в том анекдоте: «Над нашими стратегическими запасами топлива обнаружены какие-то страны». А может, дело было вовсе не в нефти? Бродили ведь какие-то слухи… И понеслось. Под откос, кувырком и с песнями.

Именно с такими мыслями еще несколько дней назад шел я в магазин, торгующий охотничье-рыбачьими принадлежностями. Ввиду всех этих мировых неясностей и взаимного бряцания оружием на семейном совете было решено принять меры к самоспасению. И крайняя зарплата вместе с отпускными были потрачены на покупку «Сайги», полусотни патронов, двух комплектов камуфляжа для себя и жены. (На всякий случай, а то мало ли…) Ну, и всякой полезной мелочевки. Вот только не успел еще дома разобраться со всеми этими мужскими игрушками и съездить за город опробовать «ружжо», как по всем каналам прошло обращение президента. Это было еще не военное положение, но… «Песец приближается».

Городской военкомат недавно отремонтировали. Так что и в обычном-то состоянии разобраться бумагами лейтенанта запаса было бы толком некому, а уж теперь – тем более. Я толкнулся в несколько дверей, пытаясь выяснить, куда направляться, но ответа не было. Только в одном кабинете замотанная миловидная женщина средних лет с усталыми глазами, в полевой форме с майорскими погонами, покопавшись в ящиках с ярлычками «ТГТУ 2000–2005 гг.» нашла какой-то формуляр. Успел увидеть на нем свою старую, еще студенческую фотографию. Женщина посмотрела на нее, потом на меня, что-то записала у себя в блокноте и ненадолго вышла. Вернулась она минут через двадцать.

– В общем так, молодой человек. С документами вашими разобрались. В списках вы были, только не первой очереди. Но раз уж пришли, то… Знаете, как говорят в армии?

– Ага. Инициатива любит инициатора.

– Вот-вот. Завтра в восемь ноль-ноль вам надлежит прибыть в здание военкомата. Соберете личные вещи, с родными пообщаетесь… Пока и здесь в городе для «партизан» работа найдется. Ну, а там видно будет.

– Ясно. Можно идти?

– Идите. И пора вам уже отвыкать от гражданской жизни, Николай. Не «ага», а «так точно»…

– Не «можно», а – разрешите. Я понял, товарищ майор. Разрешите идти?

– Идите. И побриться не забудьте. Усы в армии для офицера еще куда ни шло, а вот бородка эта ваша…

– Ясно. Сделаю.

Дома было холодное молчание жены, прятавшей за ним свою растерянность и слезы, неловкая суета тестя и тяжело вздыхавшая теща, накрывающая на стол. Я подошел было к Марине, но та убежала в соседнюю комнату, из которой почти тут же раздался приглушенный плач.

Немного постояв перед закрывшейся дверью, сел за кухонный стол.

– Не поспешил, Коля? Вон родственники уже в деревню уехали. Может, стоит с ними? Место хорошее, огород тоже имеется, и ружье у тебя теперь тоже есть…

– Нет, Наталья Петровна. Мне стыдно будет. Не будем больше об этом.

Доели в молчании. После обеда прошел в комнату, где на диване все еще лежала жена. Плакать Марина уже перестала и теперь молча смотрела в потолок покрасневшими глазами. Присел рядом.

– Мне завтра в военкомат надо будет прибыть с вещами. Соберешь? Ну там мыло, полотенце, то-се…

– Хорошо. А ты сам-то чего, не можешь?

– Марин, я к сыну хочу сейчас съездить.

– Понятно… Когда вернешься?

– Не знаю пока. Вы дома сидите, не ходите никуда. Я быстро.

– Хорошо.

Помолчали. Марина села на диване, обняв меня за плечи.

– Ты к ним поедешь, скажи Маше… Ну, если вдруг что – пусть мне звонит или приходит. Телефоны наши дай, адрес напиши. Все ж таки легче будет, куда ей с пацаном одной-то?

– Спасибо.

Обнял жену и поцеловал ее в заплаканные глаза.

– Я быстро, ты не волнуйся. Сходи, кстати, в «Служивый», говорят, он еще работает, звездочек купи. Муж теперь офицером будет. И – не запаса!

Прощание с сыном вышло тяжелым… Я понимал, что шансы вновь увидеться в случае начала серьезной заварушки весьма условны. Это при мирной жизни «бывшая», работая хорошо оплачиваемым инженером в офисе, могла бы обеспечить и себя, и пацана. А если подкрадется пушистый лесной зверь, то… Слишком уж она не приспособлена к обычной жизни. А принять помощь других родственников будет мешать пресловутый шляхетский гонор и нежно лелеемая обида. Хорошо хоть все контакты и адреса родичей записать изволила.

Поспать удалось немного. Все пытались сообразить, что делать дальше и как выживать. Город хоть и небольшой, но все ж таки областной, кое-что заслуживающее небольшого «ядренбатона» имеется. Поэтому было решено, что на следующее утро родители жены вместе с ней отправляются в деревню к моему отцу. Вместе с недавно купленным оружием и всем, что может оказаться полезным. А таких вещей у запасливого тестя оказалась немало. Вот пока готовились – почти вся ночь и прошла.

Проснулись все рано. Даже жена – заслуженная сова – и то вскочила ни свет ни заря, хотя до назначенного времени оставалось еще пару часов. Новый камуфляж был выглажен, а рядом с выключенным компьютером лежали четыре маленькие звездочки защитного цвета.

Маетно было… Все ж таки не каждый день «на войну» уходить приходится. Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей, взялся перебирать собранные вчера в дорогу вещи. А вышло немало. Хорошо хоть у тестя нашелся старый рюкзак, с которым он в свое время выбирался по грибы и на рыбалку. В нем, кроме обычного набора «бритва-мыло-полотенце и сменное белье», нашлось место и для четырех банок домашнего консервированного мяса и трех пластиковых полулитровых бутылок со спиртом. Пригодилось и мое сувенирное увлечение. Многие, когда путешествуют, собирают памятные вещи о местах, где побывали. Брелки, магнитики на холодильник с местной символикой и тому подобную мелочевку. Жена набирала колокольчики, а я – ножи. Причем старался брать не декоративные, а такие, которым бы нашлось реальное применение. Мультитул «из Воронежа» например, так вообще постоянно с собой носил, уже даже не чувствуя его на поясном ремне. Из трех десятков имеющихся сувенирным можно было бы назвать только нефритовый, привезенный из недавней командировки в Иркутск. Так что, немного подумав, засунул в боковой карман рюкзака три метательных ножа-пластины с оплетенными шнуром ручками и пару небольших охотничьих. «И для себя пригодится, а там, глядишь, с военными на что-нибудь полезное махнусь». По другим карманам распихал соль и перец в пластиковых коробочках из-под витаминов. Хорошо, что ночью распотрошили все домашние «стратегические» запасы, и все, что может испортиться – переложили в такие баночки.