Битва рассказов 2013 - Сборник

«Сетка» на 2 тур, одним цветом отмечены команды-соперники

Команды из первой половины списка встречаются между собой 1:2, 3:4 и т. д.,

так же между собой соперничают команды со второй половины списка

2-й тур

Егор Жигулин

Второй тур объявляется открытым

В турнирной сетке, команды, которые противостоят друг другу выделены одним и тем же цветом в одном столбце.

Главная задача — интересно и в духе «Этногенеза» закончить рассказ, начало которого придумал Вадим Чекунов, выполнив его задание.

Рассказы оценивают трое судей: Денис Четвертов, Андрей Маурин и Михаил Мухин.

Система оценки: 1. Литературность, интересность, атмосферность (от 1 до 10 баллов) 2. Выполнение задания (от 1 до 5 баллов) 3. Пиар и охват читательской аудитории (от 1 до 5 баллов). Далее баллы всех судей суммируются, и дальше проходит команда, у которой сумма баллов больше.

И если с первыми двумя пунктами понятно, то разъяснение по третьему. Судьи будут оценивать кол-во лайков (накрученные от реальных отличить легко), кол-во отзывов (хороших отзывов, а не «мне понравился»), а также оформление и привлекательность поста (сопроводительный текст, картинка, озвучка и т. д.)

О постах: свой рассказ Вы можете опубликовать 1 раз за раунд на стене группы, 1 раз в группе фан-книг, 1 в теме фан-фикшн. В случае превышения — дисквалификация. Специально постить в сообществах, указанных выше, и на сайте «Этногенеза» ссылки на эти посты запрещено (дисквалификация). Но на стороних ресурсах, ваших блогах, соц сетях и т. д. — пожалуйста. Это битва пиар-менеджеров. Главное красиво оформить свой пост и вовремя его выложить.

Ограничение рассказов во втором туре — 14 000 символов с пробелами (включая авторское начало). Превышение — дисквалификация.

22.09.2013 — день подведения итогов.

Вадим Чекунов

Задание на 2 тур

Профессиональный писатель, в проекте автор романа «Тираны. Страх»

Задание: речь героев должна звучать аутентично, но чтобы было всё понятно. А в остальном — полная свобода.[8]

«Одиночка»

Степан Потапов

Гюзель

Монгольская степь, продолжатели рода Чингисхана. Охота за серебристыми фигурками из необычного металла. Новые и совсем неожиданные старые герои — в рассказе «Гюзель». Вот только при чём тут Древний Рим?..

Юрту наполняла дымная вонь. Чадили и трещали объятые огнем кизяки, метались по стенам тени.

Возле костерка замерла Гюзель-Лейлат. Уронив голову, вглядывалась в хнычущий сверток на своих коленях, потряхивала, баюкала.

Хан задумчиво восседал на коврах, созерцая лежавшую перед ним небольшую фигурку цвета начищенного серебра.

А старик Жондырлы — сумел.

Но это не принесло счастья роду Хана.

— Сакрын ичтыр басак! — сухая, как старая ветка, рука Жондырлы-ака ткнула в сторону Гюзель-Лелат. — Кондыргэн басак! Басак!

Женщина вскочила с колен.

Никому не дозволено прикасаться к фигуркам, посланным Небом. Кроме тех, кому они предназначены. Молодая мать нарушила запрет.

— Кэчюм йок! Йок! — отверг мольбу Хан. И бесстрастным голосом приказал: — Жондарбай!

Никогда… никогда ещё с молодой женщиной не разговаривали так. Но она не допустит поражения — она должна жить, и в первую очередь ради ребёнка.

— Хараал! — вскричала она, подавив страх. Никто не смел проклинать Правителя.

Хан изо всех сил сдерживал ярость — капли пота выступили на широком волевом лбу. Старик Жондырлы смотрел из-под низко опущенных век с немым укором, но понимал, что уже ничего не сможет сделать — молодая мать предала Великого Хана.

За день до этого, неподалёку от могилы Чингиз-Хана

— Я… не могу. Нет, — Гюзель-Лейлат ещё не привыкла к способностям маленькой серебристой птички, поэтому говорила немного скованно.

— Можешь, Гюзель. Неужели ты не понимаешь, что это твой шанс? Твой шанс спасти ребёнка. Он смертельно болен, ему осталось не больше недели.

С этим человеком она познакомилась недавно, когда ночью ходила купаться к реке. Но до сих пор он так и не назвал своего имени…

— Как работают эти…вещи? — тихо спросила жена Хана.

— Честно? Я не знаю, — немного легкомысленно улыбнулся мужчина, — но ты же сама видишь их силу. Ты можешь разговаривать на всех языках! Здорово, да?

Он улыбнулся. Гюзель постаралась изобразить улыбку.

— Мне нужна такая же фигурка, — уже серьёзно продолжал он, — такая же, но изображающая Паука. Ты не ошибёшься, хотя, надо отдать должное твоему мужу, он собрал порядочное количество Предметов… Но Паук — моя цель. Жду тебя завтра.

На доли секунд воцарилась тишина. Стали слышны голоса далёких птиц.

— Я… я не могу… не должна, — зашептала Гюзель, украдкой вытирая слёзы.

Мужчина вновь оценивающе взглянул на неё, развернулся и пошёл прочь…

«А ведь чертовски хороша», подумал он, «такая справится, сможет».

Ночь происшествия, окрестности лагеря Хана

…Гюзель бежала, перепрыгивала через ветки, вновь бежала, закрывая собой ребёнка, стараясь не слышать приближающихся звуков погони. Непокорная жена… Предательница рода. Главное — отдать Паука, спасти сына, остальное — не так уж важно. Впереди завиднелась река, Гюзель прибавила ход.

— Стой! — чья-то рука схватила её и потянула в сторону.

— А! Те айлагах! — она с облегчением узнала его.

— Да я это, я, — он вновь повесил попугая на её шею, — так проще. Паук с тобой? — мужчина тяжело дышел, вытягивая дрожащую руку вперёд, — Скорее!

Молодая жена осторожно опустила на раскрытую ладонь покалывающую пальцы фигурку. Он удовлетворённо кивнул и повесил предмет на шею.

— Теперь вы, — повелительно произнесла Гюзель.

— А?

— Ваше слово! Спасите моего сына.

Он посмотрел ей в глаза и молча повесил фигурку Ящерки на шею младенцу.

— Для него теперь всё будет хорошо. А нам стоит поспешить.

Та же ночь, те же окрестности лагеря.

— Пришли, — мужчина махнул рукой вперёд, — Сюда.

Это был светящийся овал, в ночной тьме свет немного раздражал глаза.

— Что это? — тихо спросила Гюзель.

— Линза. Давай руку, нам пора.

— Хорошо. Но сначала… как тебя зовут?

— Хм… Ну пусть будет… Нестор.

Он уверенно протянул ей руку, и линза поглотила их.

Вокруг было тихо, огромные дубы-исполины возвышались повсюду, давили своей величиной.

— Где мы, Нестор? — спросила Гюзель.

— Где? — он хитро прищурился, — добро пожаловать в Древний Рим!

КОНЕЦ

«Armati stylo»

Василий Суривка — Зов волка

Юрту наполняла дымная вонь. Чадили и трещали объятые огнем кизяки, метались по стенам тени.

Возле костерка замерла Гюзель-Лейлат. Уронив голову, вглядывалась в хнычущий сверток на своих коленях, потряхивала, баюкала.

Хан задумчиво восседал на коврах, созерцая лежавшую перед ним небольшую фигурку цвета начищенного серебра.

Зыбкий свет выхватывал неподвижные лица стражи и Всезнающего. Именно последний и привел ханское войско к могиле великого Чингиза, которую никто не мог сыскать вот уже сотню лет.

А старик Жондырлы — сумел. Но это не принесло счастья роду Хана.

— Сакрын ичтыр басак! — сухая, как старая ветка, рука Жондырлы-ака ткнула в сторону Гюзель-Лелат. — Кондыргэн басак! Басак!

Женщина вскочила с колен.

— Кэчюм дыр! Хавсанат гэйды салдынык! Кэчюм дыр! Кэчюм дыр! — тонко закричала, сбиваясь на визг и вой, отступая вглубь, пряча за спину свёрток.

Никому не дозволено прикасаться к фигуркам, посланным Небом. Кроме тех, кому они предназначены. Молодая мать нарушила запрет.

— Кэчюм йок! Йок! — отверг мольбу Хан. И бесстрастным голосом приказал: — Жондарбай!

— Ул куп бела, — спокойно произнес Всезнающий. При этом его глаза загорелись нехорошим огнем, а прозрачно-голубоватая кожа, через которую просвечивали фиолетовые жилки, стала, будто еще прозрачней. — Житэр! Игий хиех балчир ниихэд!

— Татгалзсан бари ул! Мин энэ олуй! — в глазах женщины читалось смертельное упрямство. — Байж тарахгий!