Нерон. Безумие и реальность - Александр Бэтц

когда ему, предположительно, было около 15 лет; в столице начались его занятия риторикой. К тому времени Нерона уже несколько лет не было в живых. На императорском троне восседал Веспасиан (69–79), основатель династии Флавиев, сделавший все, чтобы как можно заметнее отмежеваться от Нерона. При Флавиях Тацит начал сенаторскую карьеру и выработал для себя четкое представление о тех правах и обязанностях, которые должны применяться при взаимодействии императора и сената. В частности, жестокое автократическое правление последнего императора династии Флавиев Домициана (81–96) сильно повлияло на Тацита как литературного защитника сенаторской свободы и самоопределения.

Тацит был мизантропом, пессимистом в отношении культуры и в своих произведениях безжалостно обличал потрясения в обществе и политике, которые, по его мнению, было невозможно предвидеть. Читать его – огромное удовольствие и сегодня. Особенно когда он отходит (довольно часто) от своего часто цитируемого намерения повествовать о минувших событиях без гнева и пристрастия (sine ira et studio)[18] и весьма язвительно указывает на недостатки конкретных людей или целых сообществ. Например, он пишет, что Рим – это город, который многое знает, но ничего не таит[19]; чрезмерная потребность в признании – явление не только нашего времени. Основной тон Тацита мрачен, и, если бы его спросили, он, вероятно, вообще мог бы обойтись без императора во главе государства, и совершенно точно без такого правителя, как Нерон, который в итоге начал перестраивать хрупкую тектонику Римской империи явно в ущерб сенату[20].

Помимо ретроспективы в «Истории», труде, посвященном в первую очередь императорам династии Флавиев, Тацит обращается к Нерону во второй своей крупной работе – «Анналы», написанной примерно через 50 лет после смерти правителя. В 16 (первоначально, возможно, их было 18) книгах Тацит рассказывает о величии и бедствиях времен династии Юлиев-Клавдиев, уделяя гораздо больше внимания бедствиям. Действие в «Анналах» начинается со смерти Августа и прихода к власти Тиберия в 14 году и постепенно, год за годом, переходит от Тиберия, Калигулы и Клавдия к Нерону. Структура «Анналов» с разбивкой по годам уже сама по себе является политическим заявлением. Тацит мог бы упорядочить свое повествование по правителям, но он предпочел ориентироваться на анналистику – древнеримскую историографическую форму, восходящую к приснопамятным временам республики. «Анналы» сохранились не полностью: после того как в конце 12-й книги Нерон восходит на престол, Тацит полностью посвящает ему книги с 13-й по 16-ю. В середине 16-й книги повествование прерывается. Таким образом, отсутствуют 66 (частично), 67 и 68 годы, когда Нерон встретил свой конец.

Многие источники, использованные Тацитом, принадлежат перу сенаторов, пострадавших при императорах, таких как Тиберий (14–37), Калигула (37–41) и не в последнюю очередь Нерон; почти все эти сенаторы исчезли во мраке истории, оставшись безымянными[21]. Однако благодаря книгам «Анналов», посвященным Нерону, известны три имени. Тацит называет Плиния Старшего (24–79) автором не только монументальной «Естественной истории» (Naturalis historia), но и исторического труда, написанного в 70-х годах и известного сегодня лишь по фрагментам. Различные отрывки из «Естественной истории» иллюстрируют невысокое мнение Плиния о Нероне. Как только возникает необходимость в устрашающем примере расточительства, мнимого благочестия или неримского образа жизни, Плиний находит подходящий эпизод из жизни Нерона. Верх его неприязни выражается в том, что Нерон назван «врагом рода человеческого» и «ядом для мира»[22].

Помимо Плиния Старшего, Тацит обращался к Марку Клувию Руфу и Фабию Рустику, историкам и современникам Нерона, которые, вероятно, были лично знакомы с Нероном и его стилем управления. Клувий Руф выходил в качестве конферансье во время сценических выступлений Нерона и в целом относился к императору вполне лояльно. Фабий Рустик получил представление о ситуации при дворе благодаря дружбе с прославленным философом Сенекой, который какое-то время был ближайшим советником Нерона. После того как Сенека покончил жизнь самоубийством по приказу Нерона, Фабий Рустик, талантливый стилист, которого Тацит даже сравнивал с почитаемым Ливием[23], больше не находил в императоре ничего хорошего. В какой-то момент Тацит также упоминает мемуары Агриппины, матери Нерона, в качестве источника[24].

Помимо этих литературных свидетельств, Тацит, как известно, обработал копии постановлений сената, хранившиеся в храме Сатурна на Римском форуме (Forum Romanum), а также acta senatus – протоколы заседаний сената, которые были подготовлены и сохранены в императорских архивах[25]. В принципе, Тацит интерпретировал имевшийся у него материал далеко не в самых мрачных тонах, когда ему попадались противоречивые суждения о Нероне. Например, когда возникает вопрос, от кого исходили сексуальные намеки, омрачающие картину отношений матери и сына – Нерона и Агриппины, после краткого разбора источников Тацит констатирует: скорее всего, от Агриппины[26]. Поэтому было бы неправильно рассматривать Тацита как предвзятого историка, который вцепился в Нерона по политическим мотивам с целью изложить воспоминания о нем в определенном ключе. Однако Тацит, как и многие историки, априори придерживался определенных взглядов на то, о чем писал, в том числе и на Нерона, которого он, несомненно, ненавидел и считал заурядным тираном.

Гай Светоний Транквилл родился примерно в 70 году, вскоре после смерти Нерона, вероятно, в крупном североафриканском торговом городе Гиппон в римской провинции Африка[27]. Он принадлежал к сословию всадников, или эквитов, – второму по значению социальному слою в империи после сенаторского сословия. Как и Тацит, он приехал в Рим, где в середине 80-х годов – во время правления Домициана – брал уроки риторики в образовательных целях. При Траяне (98–117) и прежде всего при Адриане (117–138) Светоний занимал высокие посты в императорской администрации. Какое-то время он руководил архивами и библиотеками столицы и несколько лет занимал важную должность ab epistulis – заведующего перепиской и главы императорской канцелярии. Таким образом, благодаря службе Светоний располагал множеством источников: это были официальные документы из государственных архивов, а также многочисленные письма с ходатайствами и просьбами, которые доходили до императоров и рассматривались в канцелярии. На основе этого материала Светоний написал свой главный труд, где почти канонически зафиксировал подражание литературному жанру, который до того времени едва ли был распространен в Риме, а именно биографическому[28]. Биография Нерона – одно из 12 жизнеописаний римских правителей – от Цезаря до Домициана, – написанное Светонием вскоре после 120 года[29].

В дополнение к различным письменным источникам Светоний также принимал во внимание и устные предания, часто неизвестного происхождения. В результате такого смешения появилась пестрая картина нравов, которая не претендует на историческую точность, не учитывает хронологию в принципе и вместо этого изобилует сплетнями, анекдотами и якобы значимыми деталями, иллюстрирующими особенности характера главных героев. Долгие дискуссии между императорами и сенаторами, полемика о форме правления и вопрос о смысле или бессмысленности монархии не были свойственны авторской манере Светония. Писателя интересовали личности его героев[30]. К моменту написания «Жизни двенадцати цезарей» о Нероне уже ходили всевозможные легенды, ставшие богатым